Открытый прицел и запах напалма

– Брось эту гадость!

– Ник, я есть хочу...

– Оставь это. Брось, говорю!

– Ник!..

– Иди-ка лучше сюда.

Роман бросил на стол сосиску и подошел к нему.

Ник взял со стола маленький кусочек белого хлеба, положил на него сверху огромный кусок ветчины, а снизу примостил точно такой же кусок сыра.

Роман, посмотрев на этот "нахальный" бутерброд, улыбнулся.

Ник был в своем репертуаре. Ну точно кот Матроскин из мультфильма, ни дать ни взять!

– Хлеб можно положить и посередине, - наставническим тоном сказал он.
– Ты так пробовал?

– Нет.

Найдя на столе двухлитровый тетрапак с томатным соком, Ник протянул его Роману:

– А вот этим запивай. Наедайся, сынок. Дальше снова будут кашки.

– Ник?

– А?

– Слушай, а у Заура что, одни чечены в отряде?

– Нет. Почему одни чечены?
– жуя, сказал Ник и уточнил: - Там много осетин. Из Южной Осетии. Они сюда сразу прибыли, первыми, а теперь учат нас воевать. А чего спросил-то?

– Да так, просто... Они для меня все одинаковые.

– Осетины вообще-то христиане. А чеченцы - мусульмане.

Роман ничего не ответил.

Бутерброды у всех получились довольно внушительные.

Всю эту вкуснотищу уплели за обе щеки.

Закончив собственные манипуляции с двумя чайными пакетиками и сахаром, Ник перевел взгляд на К**шеева и негромко спросил:

– Коробочка, чайку будешь?

Тот ответил довольно грубо:

– Ник, я не буду пить эту мочу. Тут кофе есть.

Ник полыхнул глазами, но ничего не сказал.

К**шеев, как ни в чем не бывало, взял в руку электрочайник и подставил под него стаканчик.

– Леха, так нельзя, - упрекнул Роман.
– Следи за языком.

– Тебя не спросил.

Коробочка развел себе крепкий кофе и вышел на улицу.

– За это могут когда-нибудь и по роже дать, - сказал Ник.

– Это точно, - кивнул Роман.

– Если хлеб-соль меж собой не делить, то и понимания не будет, - похлопывая Романа по плечу, сказал Ник.
– А так... Эх-х... Вот и вы, друзья меж собой, а по пустякам ссоритесь.

– Да не всегда и по пустякам. Как ссоримся, так и миримся, Ник.

– Это верно... Ты-то чай будешь?

– Не, я тоже кофе выпью. А то засну. Две ночи подряд не спал.

– А я себе чайку заварил. Купеческий. Покрепче. А то чего-то знобит и сопли с утра бегут после "зеленки".

Ник вздернул свой нос, крепко чихнул.

– Ник, скоро мой брат подойдет. Я ему позвонил. Таблетки принесет. Выпьешь на ночь.

– Спасибо, сынок.

– Ник...

– А?

– А куда "Оплот" девался? Я их не видел.

– Они, кажись, раньше отсюда разбежались. Кто в здание Донецкого городского совета перебрался, кто офисы телеканалов в городе позанимал. Слышал, что и резиденцию Ахметова под охрану взяли, что возле пивзавода "Сармат". Там красиво, сытно и мухи не кусают. Туда уж точно ни одна бомба не упадет, если заварушка начнется.

– Крышуют Ахметова?

– А хрен их знает, кто там и кого крышует. Нам об этом знать не положено.

– Понятно...

Ник нашел пустой вещмешок и наспех собрал в него чай, кофе, сахар, печенье и полдюжины банок со сгущенным молоком. Ничего не поделаешь! Жизнь нужно воспринимать объективно. Трофей есть трофей! Для общей пользы.

– Сидор не должен быть пустой, да и потом пригодится, - вдумчиво сказал он, разговаривая сам с собой.
– Буду спать сегодня на нем, как на подушке. А завтра тоже почаевничаем по-человечески. И будем жить в мире и дружбе.

Са**нов пожал руку Нику и оставил его, а сам со стаканчиком кофе вышел на улицу. Поискал глазами К**шеева и увидел Алексея на бордюре, в ста метрах от ОГА. Подошел к нему, молча присел рядом.

Вскоре Романа навестил брат, принес лекарства. Недолго поговорили, покурили. И Саша отправился домой.

Роман, провожая взглядом брата, обратил внимание на бронзовую фигуру, стоящую на небольшой площади на пересечении бульвара Шевченко и улицы Артема.

Памятник украинскому поэту и художнику никто из дончан не осквернил аэрозольной краской, не разбил ударами кувалды и не утащил тросом, привязав к машине, на пункт приема металлолома, как это вытворяли "свидомые" вандалы с памятниками Ленину по всей Украине. А ведь Тараса Шевченко националисты всех мастей сделали одним из основоположников своего мракобесия, наряду с Бандерой и Шухевичем. Хотя, возможно, и вполне заслуженно, ибо из головы Кобзаря вышли не только песни-думы о буйной казачьей вольнице, не только стихи о просторах степи и вишневых садочках, о звездных ночах и соловьиных зорях, но и горячие призывы к борьбе с "москалями", теперь способствовавшие разрушению дружбы среди миллионов людей.

Са**нов понимал: любая злоба бессильна, если идет против течения истории. Время стирает многое, но оставляет память.

На улице стемнело.

Народ не расходился. В толпе гуляли слухи: в ДНР произошел государственный переворот.

К ОГА подъехало несколько машин. Из одной выбрался Денис Пушилин и направился к трибуне, в сопровождении своей свиты и охраны. Лицо спикера парламента ДНР и в темноте, казалось, светилось от радости, как пасхальный кулич.

– Гляди, а вот и эмэмэмщик пожаловал, - К**шеев легонько толкнул локтем Романа.

– Вижу. Сейчас опять начнет людям по ушам ездить. Ты в курсе, что он двадцать шестого сразу же чухнул из ОГА, как только наших ребят в аэропорту побили?

– Слышал. Мужики в гараже говорили об этом.

– Не верю я ему. Если по городу начнут стрелять, то он вообще в Россию смоется, там пересидит.

– А кто бы сомневался...

Пушилин взял микрофон и стал говорить речь. Собравшимся людям у ОГА, он буквально повторил слово в слово то, что недавно сообщил журналистам на пресс-конференции вместе с премьер-министром ДНР Александром Бородаем. Дескать, оборона отдельно стоящих зданий теперь неэффективна и нужно оборонять границы города. Что мародеры будут отданы под суд, а все, кто занимал должности, будут продолжать их занимать, что никакого госпереворота не было и после ремонта в здании с этого дня будет Дом правительства. В общем, завел свою говорильную машину: бла-бла-бла...

Роман, услышав фразу спикера, что ОГА избавили от "нечестных людей", лишь усмехнулся. "Ну, да, - подумал он.
– В финансовой пирамиде "МММ", где ты был год назад, только честные люди и работали..." На него подобные речи действовали как рвотное.

– Жаль, напалм увезли, - задумчиво сказал Роман.

– Это точно, поспешили, - кивнул Алексей.

– Как думаешь, Губарев виноват?

– Об этом есть кому думать. Идем внутрь, еще по кофейку пройдемся.

– Идем...

Вскоре Пушилин уехал.

Люди стали расходиться по домам, понимая, что, к сожалению, в реальной жизни все оказывается не так красиво и складно.

Кругом стало тихо, спокойно.

Взводу Адика на ОГА куковать пришлось до полуночи.

Когда же вернулись на базу, Роман искупался в душе и поспал как "белый человек" несколько часов.