Откуда берутся эльфы

А ведь ей по-настоящему нравилась эта идея - собрать дэрфов. Людей, у которых не было настоящего дома, которые жили среди остальных, остро ощущая собственное отличие, как она сама. Вероятно, и планету Элидес искала не только чтобы приютить парваусов, а чтобы построить дом себе. И ничуть не была против компании себе подобных, ведь эта мысль ещё с самого начала, с того момента, когда профессор увидел входящего Тиходола и крикнул: «Эльфы», занимала Эли не меньше, чем спасение детей.

Она принадлежит к народу дэрфов. И какой бы ни была боль от несбывшихся надежд, нет ничего важнее нового дома.

Однако слова словами, а выйти к ужину Элидес себя заставить не смогла. Отправила Лири.

Та вернулась с подносом и поместила его на столе.

– Давай вместе поужинаем? Я принесла две порции.

Отказываться смысла не было. Они устроились за столом, а малышки

ползали под столом и под диваном, одновременно пыхтя, как паровоз.

– Откуда в них столько энергии берётся?
– Покачала головой Лири, размазывая соус по овощной котлете.

– Все дети такие.

– Да, и собаки, и кошки, все такие, пока не вырастут. Эли, ты ревнуешь? Капитана?

Та чуть вилку не уронила.

– Что?!

– Я чувствую, тебе больно.

– Что ты хочешь сказать?
– Поёжилась Элидес при мысли, что кому-то её эмоции слышны словно громкий крик. Вот она, оборотная сторона сообщества дэрфов - перед некоторыми ты оказываешься словно догола раздетой. Впрочем, мы привыкли показывать и рассказывать врачу даже самое личное, почему нельзя так же поступать с дэрфами?

Лири болезненно сморщилась.

– Не обижайся, но я не могу молчать. Твоя боль появляется, когда ты смотришь на Яклуа или Тиходола и становится сильней, когда они рядом. Я могу объяснить такое только ревностью.

– Тебе показалось, всё в порядке.

– Афина говорит, ты в капитана давно влюблена, но слишком упряма, чтобы признаться.

– Что? Это возмутительно! Как она посмела говорить всем, что я влю?..

– Нет, Эли, ты не поняла! Конечно, она не сказала бы такого при всех. Афина приходила поговорить со мной. Вообще-то ко мне все приходят, когда их что-нибудь волнует. Кроме тебя и Тиходола.

– Да? Это потому что меня ничего не волнует.

– Но тебе же больно.
– Спокойно сообщила Лири, смотря своими огромными глазами.
– Я могу попробовать помочь.

Как?
– чуть не крикнула Эли. Как ты можешь мне помочь? Заставить Тиходола не любить другую? Во время последней прогулки Яклуа явно дала понять, что не будет против знаков внимания с его стороны - но ничего не последовало! Он не остановил её и не дал понять, что его это предложение не интересует!

– Слушай, спасибо, конечно, но я обойдусь.

– В этом ничего страшного нет!
– Вдруг воскликнула Лири.
– В том, что ты полюбила такого человека. Это так легко понять! Он уникальный! Даже. я даже сказала бы, что он великий человек. Настоящий предводитель!

Элидес молча ждала продолжения. Лири покраснела, но продолжала твёрдым и уверенным голосом:

– Разве ты не понимаешь? Его цель - великая цель. Он соберёт остатки вымирающей расы, даст ей дом, но главное - даст надежду, будущее, чувство общности, уверенность. Лет через двести о нём будут писать в детских учебниках, ставить его в пример подрастающим дэрфам.

– Дэрфам, значит?
– процедила Элидес сквозь зубы.
– А то, что это моя планета, никого не волнует?

Лири рассмеялась:

– Ну, тебе тоже жаловаться не стоит. Ты же единственный человек во вселенной, который нашёл живых детенышей парваусов. О тебе тоже не забудут.

– Знаешь, мне бы не хотелось его любить, - продолжала цедить Элидес.

– И это подтверждает, что твоя любовь настоящая, в отличие от чувств Яклуа.

– Правда? Мне показалось, она совершено по-настоящему готова его целиком проглотить, если только он позволит.

– О том и речь. Он для неё кумир, идол. у него нет недостатков, каждое его слово закон, каждый его взгляд благодать.

Элидес непроизвольно скуксилась.

– Да, верно!
– Вскричала Лири.
– А ты понимаешь, что он человек. Что он делает ошибки, как все мы и чувствует, как мы. Ты видишь его целиком, правильно - и всё равно любишь. Это же хорошо, Элидес!

– В любом случае, я не хочу об этом говорить!

Очень вовремя появились дети, требующие внимания, и собаки, требующие еды, так что разговор прекратился.

За ужином Элидес снова пришлось наблюдать, как новенькая не сводит с Тиходола завороженных глаз. Как она не замечает знаков внимания со стороны Армира, потому что слишком поглощена другим.

«Это всё как-то нелепо, - подумала Элидес, вернувшись в детскую.
– Я просто хотела увезти малышек подальше, чтобы никто не посмел их обидеть, а в результате вокруг собралось множество народа, который всё прибывает, и, кажется, от меня больше ничего не зависит. Я согласилась с мечтой о воссоединении дэрфов, но словно чужая среди них».

Она чувствовала себя так странно, будто вокруг кипит жизнь, равнодушная к проблемам и терзаниям самой Элидес, и она будет кипеть и развиваться дальше, игнорируя её саму.

Через пару дней на базу прибыла новая партия дэрфов - трое мужчин и женщина. Один из мужчин, войдя в столовую, где их встречали, посмотрел вокруг таким взглядом, что Элидес невольно захотелось спрятаться. А в следующий момент - убежать и спрятать детей. Это был высокий и слишком мускулистый человек с идеальными губами, сложенными в мрачную гримасу и с взглядом мертвеца.

Тиходол вышел встретить гостей и разговаривал с новичком как ни в чём не бывало, а вот Яклуа незнакомец так же испугал. И даже Пекара, который держался так, будто ждал, что сейчас этот чужак станет его бить, а мебель вокруг крушить. И, кажется, чужак прекрасно понимал, какое оказывает влияние на окружающих, но это его вовсе не волновало. Он был медлителен и молчалив, за ужином ел равнодушно, жевал с одинаковым видом любую еду и смотрел только на стол.

Когда ужин закончился, к нему неожиданно подсела Лиринария. И что-то тихо спросила. Чужак, однако, не ответил, взглянул на неё так, словно она больна заразной болезнью, а потом встал и ушёл, не оглядываясь.

В то же время был закончен первый большой временный дом напротив базы. Кроме того, огородили детскую площадку, и теперь парваусы не могли забегать в заросли, откуда их было непросто выудить.

Чужак подошёл к площадке на следующий день, остановился за силовыми линиями и напряжённо напряг лоб, рассматривая посвистывающих веселящихся малышек, которые бегали наперегонки за собаками, а поймав, висели на них и волочились по траве. Дети тут же заметили незнакомца, но не испугались, а как-то на редкость осмысленно смотрели в его сторону и переговаривались.