Откуда мне знать, что я имею в виду, до того как услышу, что говорю?

Значит ли это, что, ведя себя в соответствии с социальными нормами, мы следуем какой-то изначально заложенной в нас потребности, такой как потребность в пище, и есть ли у нас повод гордиться данным обстоятельством? Предопределена ли роль мозга в упомянутом процессе точно так же, как орбита планеты или сложная компьютерная программа? Если нам будут известны все связи, нейротрансмиттеры, гормоны и прочие подробности относительно каждого нейрона, то сможем ли мы, стимулируя его, предсказать все свои решения, в частности купим ли мы завтра газету, средства от продажи которой пойдут на помощь бездомным?

Если да, то можно ли считать такой поступок добрым? Ведь указанные выше обстоятельства означают, что наша воля уже несвободна. Если я спрошу вас, что бы вы предпочли съесть: пиццу или землю, – ваш ответ можно предсказать с довольно высокой степенью вероятности. И все же вы чувствуете, что решение зависит только от вас самих.

Как видите, вопросов, на которые мы вряд ли сможем ответить в ближайшие годы, очень много. Возможно, со временем их будут задавать нам роботы.

Но мы уже сейчас в состоянии дать оценку своим намерениям по их последствиям. Мы можем вести себя в соответствии с социальными нормами, если за нами кто-то наблюдает, если это приносит нам пользу, доставляет удовольствие или просто соответствует нашим планам. Но бывает и так, что мы точно так же ведем себя, когда это ничего нам не дает или даже отдаляет нас от поставленных целей. Здесь в действие вступают более сомнительные мотивы, такие как забота об имидже, хвастовство, секс, лесть, надежда организовать преступный синдикат, основанный на личных симпатиях… Ну или что-нибудь в этом роде. Вот из-за подобных мыслей мы и относимся к крупному концерну, который объявил о миллионных пожертвованиях на благотворительные цели, примерно так же, как к человеку, который решил угостить детишек на улице конфетами уже после того, как праздник закончился. Но себя мы всегда считаем искренними жертвователями.

Подведем предварительный итог. Система, в которой мы, заботясь о других, сами чувствуем удовлетворение, по-видимому, успешно функционирует уже миллионы лет. Ею пользовались тысячи поколений. Если вы хотите упрекнуть волонтеров в том, что они помогают другим ради собственного удовлетворения, то вы уже опоздали. Ведь своей матери вы подобный упрек не бросите.

В идеальном случае участник нашего эксперимента решает помочь ближнему, и в его голове это решение сопровождается активизацией областей, которые поддерживают доброжелательность, мотивацию и радость от выполненного дела. Однако готовность к оказанию помощи может вылезти боком, если она основывается на неправильных предпосылках. Но об этом мы поговорим во второй части. Пока же зададим себе вопрос: «Как научиться помогать ближним из правильных побуждений?»

Отличной отправной точкой служит социальный контакт. Участник эксперимента охотнее оказывает помощь⁹⁷, если постоянно видит на экране имя близкого человека. Готовности к сотрудничеству способствуют также ласковые прикосновения и приятная температура в помещении⁹⁸. Забота о ближнем затрагивает прежде всего парасимпатическую нервную систему, которая поддерживает гомеостаз и осуществляет замедление и ослабление сердечных сокращений^88,". Поэтому теплое помещение (или чашка чая) в определенных обстоятельствах настраивают на доверительный лад и щедрость^100,101. (Расскажите об этом коллеге, который при 10 градусах мороза на улице настаивает на том, чтобы в течение двадцати минут проветривать кабинет.) Таким образом, готовность помогать можно тренировать.

Итак, мы почти подошли к концу: рассмотрели все стадии эмпатии, разобрались в эмоциях визави, посочувствовали ему и отделили его переживания от собственных. При этом нас не сбили с толку ни собственное настроение, ни чрезмерно сильный поток эмоций. Мы избежали апатии, неприятия и желания самоустраниться, породили в себе позитивные эмоции и нашли мотивацию к действию. Таким образом, мы отреагировали на чувства другого человека так, как хотели бы, чтобы окружающие реагировали на наши. Итак, будем стремиться к взаимопомощи. Все замечательно.

И что дальше? Может, принести вам чаю? Или лучше красного вина. Вино никогда не повредит. А может, шоколада? Перед нами стоит последняя непростая задача – понять, чего хочет собеседник. Ведь даже самые лучшие намерения ни к чему нас не приведут, если мы не знаем его специфических потребностей.

Не всех можно утешить горячим шоколадом

Мудрость, которая сейчас будет изречена, настолько поэтична, что ее следовало бы печатать на открытках на фоне заката или изображения буддийского монаха. Она гласит: самопознание – ключ к пониманию окружающих. Возможно, кто-то уже печатал на открытках нечто подобное. И был прав. Все начинается с познания самого себя. Точнее говоря, с губной помады и зеркала.

Чтобы понять, как воспринимает себя другой человек, большего вам не потребуется. Поскольку самосознание у взрослых людей обычно уже сформировано, лучше обратиться за помощью к подбежавшему маленькому ребенку (они ведь все равно постоянно путаются под ногами). Сейчас начнется самое трудное, потому что вы должны нарисовать на нем помадой красную точку так, чтобы он этого не заметил, например погладить его по лицу и в одном месте прикоснуться к нему кончиком пальца с уже нанесенной помадой.

Когда после этого вы поднесете ребенка к зеркалу, он сделает одно из двух: либо уставится на отражение с недоуменным видом, либо возьмется за свое лицо в том месте, где нанесена точка. Если малыш выберет последнее действие, значит, он уже совершил один из важнейших шагов в своем развитии. Ребенок узнаёт себя в зеркале, поэтому относится к самым разумным существам на нашей планете (для опыта лучше всего подходят дети в возрасте около полутора лет). Кроме того, он приобрел умение, которое понадобится ему для решения практически любой социальной проблемы. Если понять, насколько фундаментальной является способность узнавать самого себя, то остается только удивляться, почему мы не празднуем это событие так же, как первое произнесенное слово или первые шаги. В магазинах не продают поздравительные открытки с надписью: «Сердечно поздравляю! Твой ребенок по интеллекту сравнялся с дельфином». А ведь ваш малыш сделал один из важнейших шагов к становлению личности, обладающей собственными мыслями и чувствами. Только это поможет ему отличать свои чувства от чужих, что, как мы знаем из предыдущей главы, очень важно.

В долгосрочной перспективе самосознание позволяет нам понять еще кое-что: оказывается, у других людей потребности и восприятие мира отличаются от наших – и не только в данный момент (мы уже говорили об этом, рассматривая понятие эгоцентризма), а всегда, потому что у них есть собственный жизненный опыт.

Представьте себе, что кто-то страдает редкой болезнью, из-за которой любое прикосновение ощущается как ожог. Теперь представьте, что этого человека постоянно тыкают ватной палочкой в плечо, ладонь, лицо. У зрителей невольно сжимаются зубы¹⁰². Они испытывают сострадание. Отражение чувств тут ни при чем. Ведь вам самим прикосновения ватной палочки не причиняют никаких страданий. Вы просто конструируете представление о том, что должен чувствовать этот человек в данной ситуации, передаете его в те центры мозга, которые обычно реагируют на боль, – и получаете эмпатию.

Без такой информации бесполезна даже самая сильная готовность помочь. Чтобы в этом убедиться, возьмите все того же маленького ребенка (уж постарайтесь и заведите его себе – не могу же я все делать за вас) и поставьте перед ним два блюда: одно – с шоколадными кексами (вкуснотища), а другое – с брокколи (брр-р!). А теперь попросите малыша подать вам одно из блюд. Если не произойдет ничего непредвиденного (в конце концов, вы ведь имеете дело с маленьким ребенком), то ваш юный ассистент подвинет к вам блюдо с кексами. И сколько бы вы ни показывали на брокколи и ни говорили: «Как вкусно, ням-ням-ням», сколько бы ни крутили носом при виде кексов, но ребенок сам любит шоколадные кексы, и мысль о том, что у кого-то может быть другое мнение, представляется ему абсурдной. Он и не подозревает, что у него независимое мышление. С его точки зрения, все люди видят, слышат и чувствуют одинаково, поэтому пустышка – классная вещь.

Вы, конечно, можете подумать, что ребенок автоматически подсовывает вам самое вкусное, вместо того чтобы приберечь для себя. Но если бы вы воспитывали его в соответствии с такими же принципами, то давали бы ему шардоне и суши. Осознание различий между вами и другими людьми – это ключ к тому, чтобы понимать их и заботиться о них. Мы учимся этому, общаясь с окружающими. Старшие братья и сестры особенно хорошо умеют убеждать младших в том, что у тех совсем иные потребности («Иди поиграй с лошадкой»), гораздо менее интересные. Поэтому младшие дети в семье осваивают такие различия намного быстрее, чем старшие¹⁰³. До этого момента мы исходим только из собственных убеждений, и превосходство шоколадных кексов над брокколи является непреложной истиной.