Откуда мне знать, что я имею в виду, до того как услышу, что говорю?

Все это является составными частями великой теории сознания – той части нашей социальной компетенции, которая еще сильнее, чем все рассмотренное ранее, зависит от логического мышления. Уже из первой главы мы узнали, что для того, чтобы ориентироваться в социальном окружении, нам требуется нечто большее, чем заражение эмоциями при контакте глаза в глаза. Но на этот раз речь идет о том, чтобы понять не только чувства другого человека, но и его идеи, его планы, подоплеку его действий и внутренний диалог. Сейчас мы обсудим, как сформировалась эта способность, для чего она нам нужна и к каким неожиданным результатам может привести ее использование.

Но для начала определимся с некоторыми понятиями. Что такое теория сознания? Это наши представления о том, что творится на душе у другого человека. Их предметом является вся та часть воображаемого душевного айсберга, что находится под водой. Поскольку мы не можем ее видеть, приходится домысливать логически. Поэтому мы и говорим о «теории». И именно поэтому она бывает ошибочной. Ведь в зависимости от ситуации мы имеем дело либо с хорошо продуманными логическими процессами, либо всего лишь с предположениями и догадками. А сделанные на их основе ложные выводы усаживают нас прямиком в лужу.

Допустим, вы полагали, что подруга совершенно серьезно сказала вам: «Давай в этом году ничего не будем дарить друг другу». А потом она приходит и приносит вам в подарок пять «мелочей». Или вы потешаетесь над татуировкой в виде китайских иероглифов («Наверняка они означают что-нибудь вроде “Утка в кисло-сладком соусе”»), а потом удивляетесь, что ваша коллега вечно ходит в кофте с длинными рукавами. Другими словами, вы опростоволосились и врезались в тот самый айсберг, который казался таким небольшим. Чтобы избегать подобных проблем, нам каждый день приходится напрягать мозги.

Ученые до сих пор спорят, в каких ситуациях теория сознания вступает в игру, а в каких нет. В качестве рабочего определения мы подразумеваем под ней все мыслительные процессы, в ходе которых пытаемся составить себе представление о внутренней жизни других людей как в данный момент (черты характера и ценности), так и на перспективу (намерения и цели). И все это на мыслительном уровне. Речь идет об интеллектуальном понимании, а не об эмоциях. Мы многое можем понять умом, без всякого участия чувств. Мне не нужны эмоции, чтобы понять, прочитал ли ты мою эсэмэску, если я вижу, что ты оставил свой мобильник дома. И я понимаю, как плохо для тринадцатилетнего подростка забыть телефон и не иметь возможности по пути домой ловить покемонов. Но лично у меня при этом не возникает какого-то более или менее серьезного сочувствия.

Чтобы понять, насколько такое мышление отличается от эмоционального сопереживания, надо знать, что существуют люди, которым либо одно, либо другое дается с большим трудом. Психопаты испытывают проблемы с сопереживанием, но зато могут мастерски понимать внутренний мир людей и манипулировать ими. У аутистов, напротив, редко возникают трудности с эмоциональным сопереживанием, но зато вопрос о том, что, по их мнению, думает другой человек, ставит их в тупик. Или вспомните Шелдона из телесериала «Теория Большого взрыва». Он не в состоянии сообразить, какие из его действий могут задеть чувства окружающих, но всегда готов загладить свой промах, угостив их чем-нибудь после этого. То есть практически каждый раз после того, как откроет рот.

Что касается теории сознания, то здесь активизируются совсем другие центры мозга. При эмпатии это были главным образом области, имеющие дело с эмоциями. В понимании чужого сознания участвуют зоны мозга, играющие важную роль в мыслительных процессах. Понять, о чем думает другой человек, так же сложно, как решить запутанную математическую задачу. Вряд ли это удастся с ходу.

Если бы вам надо было написать компьютерную программу для решения одной из приведенных ниже проблем, вы сразу же поняли бы отличия. Способность понимать чужое сознание тестируется с помощью задач примерно такого рода:

• Вы договорились встретиться с Эльзой в два часа. Потом вы ей написали в «Фейсбуке», что встреча переносится на три, но она до сих пор не отозвалась. Во сколько Эльза явится на встречу? (Ложные ожидания.)

• Дженни очень добрая, но в данный момент она давит ногой бабочку. Насколько это совместимо с характером Дженни? (Оценка свойств характера.)

• Если вам надо разделить деньги с партнером, то какую минимальную сумму ему можно предложить, чтобы он согласился? (Стратегические игры.)

• Посмотрите на эти фотографии. На каких из них люди хотели сфотографироваться, а на каких их застали врасплох во время еды? (Чтение мыслей по глазам.)

На большинство из этих вопросов вы могли бы ответить еще в дошкольном возрасте, но для их решения приходится прибегать к нестандартному мышлению. И ответы на каждый из вопросов будут немного отличаться. Вопрос, что знает мой собеседник, – это совсем не то же самое, что вопрос, о чем он хочет со мной поговорить, или понравится ли ему то, что я собираюсь сказать, или почему это для меня так важно.

Иногда речь идет о разных мыслительных процессах, а иногда об активизации разных зон мозга. И в этом заключается проблема, потому что такое положение дел затрудняет какие-либо обобщения. Если концентрироваться на конкретных ситуациях и для каждой разрабатывать свою теорию сознания, это мало что даст. («В результате многолетних исследований мы выяснили, какие центры мозга возбуждаются, когда человек пытается со всей возможной тактичностью сменить тему беседы несмотря на то, что его троюродная сестра упорно сводит разговор к летающим тарелкам. Мы настоятельно просим продолжить финансирование экспериментов, поскольку уверены, что их результаты можно будет распространить и на двоюродных сестер».)

Как понять, что происходит в головах участников наших экспериментов, когда они сидят друг напротив друга и пытаются угадать мысли собеседника? В таких сложных процессах лучше двигаться маленькими шагами и поочередно рассматривать важнейшие области мозга, выясняя, какие задачи они решают в данный момент. Поняв содержание фрагмента, мы сможем сопоставить его с другими и вставить в общую картину.

Из метаанализов, сводящих воедино результаты множества исследований, видно¹⁰⁴, что, когда мы задумываемся о мыслях окружающих, почти всегда активизируется минимум три области мозга. Это медиальная префронтальная кора, а также левый и правый височно-теменные узлы (ВТУ). Вероятно, эти же области активизируются и в головах участников экспериментов; похоже, в них кроется многое из того, что делает нас людьми. Давайте рассмотрим их повнимательнее.

Кто-то должен взять на себя общий контроль. Медиальная префронтальная кора мозга

МПФК находится в передней части мозга и является частью его фронтальной доли. Эта зона мозга в эволюционном плане относится к одной из самых молодых. Она активизируется при решении ряда задач в рамках теории сознания, в частности тех, которым мы придаем большое значение с цивилизационной точки зрения, например таких, как способность адаптировать свое поведение к текущей ситуации, то есть владеть собой, своими импульсами и эмоциями – очень полезное качество для жизни в обществе.