Отложенное убийство

– Да.

– Вы узнали какие-либо из этих яхт?

– Одну из них.

– Это был "Пеннвент"?
– суровым тоном спросил Эмиль Сканлон.

Эверсел смотрел прямо перед собой.

– Да, - ответил он с явной неохотой.

– Вы кружили над яхтой?

– Один раз.

– Что вы увидели?

– Она двигалась вперед. В каюте был открыт люк.

– У штурвала кто-то стоял?

– Я считаю, что этот свидетель не мог отчетливо видеть то, что вы спрашиваете, - выступил с возражением Овермейер.
– Вы рассчитываете слишком на многое...

– Не рассчитываю, - ответил Сканлон.

– Свидетель, который видел, что делается на одной яхте, и давал показания о цвете одежды находившегося на ней лица, стоявшего за штурвалом, несомненно в состоянии определить, был ли кто-либо у штурвала второй яхты. Отвечайте на вопрос, мистер Эверсел.

– У штурвала никто не стоял.

– Вы сделали только один круг над "Пеннвентом"?

– Да.

– Вы уверены, что у штурвала никого не было?

– Уверен.

– Где находилась эта яхта?

– Примерно в миле от берега и в десяти от волнореза.

– А как далеко от яхты Фрэнка Марли?
– поинтересовался Мейсон.

– Примерно в трех милях.

– Вы знали, мистер Эверсел, что Вентворт отличался буйным характером?
– небрежно спросил Мейсон.

– Знал.

– Вы не сомневались, что если Вентворт поймал бы вас на борту своей яхты, он бы не стал с вами церемониться?

– Нет, не стал бы.

– Вы знали, что Вентворт были сильным человеком?

– Да.

– Именно поэтому, как я предполагаю, вы были вооружены?

– Я взял с собой револьвер. Я не собирался...

Свидетель внезапно замолчал, когда полное значение вопроса Мейсона дошло до него.

– И у вас не было повода, чтобы оставить револьвер дома перед тем, как сесть в самолет?
– продолжал Мейсон.

– Если честно, я совсем о нем забыл.

– Так что, когда вы кружили над яхтой Вентворта вы были вооружены, не так ли?

– Мне не нравится, как вы сформулировали вопрос.

– Не имеет никакого значения, нравится вам это или нет, - сказал судья Сканлон.
– Отвечайте.

– Да, я был вооружен, - рявкнул Эверсел.

– Каким видом револьвера?

– "Кольтом" тридцать восьмого калибра.

– Это все, - объявил Мейсон с улыбкой.

– Я не уверен, что на этой точке следует заканчивать допрос этого свидетеля, - решил нахмурившийся Сканлон.
– Возможно, мы еще вернемся к этому вопросу. Пожалуйста, оставайтесь в зале суда, мистер Эверсел.

– У меня есть еще один вопрос, - заявил Мейсон.
– Вы утверждали, что отпечатали с негатива один снимок, не так ли, мистер Эверсел?

– Да.

– Где он?

– Я отдал его заместителю окружного прокурора.

– Мистеру Овермейеру?

– Нет, мистеру Рунциферу.

Мейсон улыбнулся и повернулся к представителю окружной прокуратуры.

– Не могли бы вы представить этот снимок, мистер Рунцифер?
– попросил Мейсон.

– Это часть конфиденциальной информации, хранящейся в окружной прокуратуре, - заявил Карл Рунцифер.
– Я возражаю против подобного требования. Если вы хотите, чтобы эта фотография была приобщена к делу, представьте ее сами и не забудьте объяснить, каким образом негатив оказался у вас.

– Если у вас, господа, больше нет вопросов к мистеру Эверселу, он может покинуть место дачи свидетельских показаний, - исключительно вежливым тоном сказал судья Сканлон.

– Но, пожалуйста, оставайтесь в зале суда, мистер Эверсел.

Эверсел покинул свидетельскую ложу.

Рунцифер и Овермейер победно улыбнулись друг другу.

– А теперь мы хотели бы пригласить Хейлз Тумс для дачи свидетельских показаний.

– Спасибо, - повернулся к нему Сканлон, - но у Суда есть свои идеи о том, кто выступит следующим свидетелем. Мистер Рунцифер, пройдите, пожалуйста, к месту дачи свидетельских показаний и примите присягу.

– Я?
– воскликнул Рунцифер.
– Я возражаю на основании...

– Пройдите к месту дачи свидетельских показаний, мистер Рунцифер, прервал его Сканлон.

– Тебе лучше это сделать, - шепотом сказал ему Оскар Овермейер, если ты, конечно, не хочешь, чтобы тебя обвинили в неуважении к Суду. Он не шутит.

Рунцифер медленно прошел вперед, поднял правую руку и принял присягу.

– Имеется ли у вас фотография, - обратился к свидетелю Эмиль Сканлон, - сделанная с использованием вспышки свидетелем, который только что давал показания?

– Ваша Честь, я возражаю, - заявил Оскар Овермейер.
– Это часть...

– Я не хочу слышать никаких возражений, - перебил его Сканлон.
– Мне нужна фотография, есть ли она у вас есть.

Последовала напряженная драматическая тишина.

– Хотя это полностью противоречит моим желаниям, я представляю фотографию мировому судье по его просьбе, несмотря на выраженный протест, - сказал Рунцифер.

Рунцифер не смог избежать снисходительного тона, произнося слова "мировому судье".

Он открыл свой портфель и достал оттуда увеличенный снимок на глянцевой бумаге, который протянул Эмилю Сканлону. В этот же момент он бросил враждебный взгляд на Мейсона.

– Раз уж мы заговорили с вами о фотографиях, - продолжал Сканлон, - я вижу, что у вас их с собой немалое количество. Что на них изображено? Внутренняя часть "Пеннвента"?

– Да.

– Представьте их, - приказал судья.

Рунцифер достал из портфеля и другие фотографии и объяснил, что они показывают расположение тела, внутреннее убранство каюты, когда яхту вернули в гавань, внешний вид яхты, яхту на своем обычном месте у причала яхт-клуба, а также снимок с самолета, представляющий, как стоят яхты. Сканлон последовательно пронумеровал все фотографии и объявил, что они приобщаются к делу.

– Это все, мистер Рунцифер. Спасибо.

Рунцифер неохотно направился на свое место.

– Давайте теперь послушаем Хейлз Тумс, - объявил Эмиль Сканлон. Пожалуйста, пройдите вперед и примите присягу.

Зрители начали поворачивать головы и вытягивать шеи, но никакого движения, свойственного для момента, когда свидетель направляется к месту дачи показаний из зала, не последовало.

– Ей разве не вручали повестку?
– поинтересовался нахмурившийся Сканлон.

– Вручали, - едким тоном ответил Рунцифер.
– Она заявила, что делалась, по крайней мере, одна попытка, чтобы заставить ее покинуть страну. Когда ей вручали повестку, она, как мы поняли, собиралась покинут юрисдикцию Суда.