Отмеченная полночь

Он точно еще выскажется по этому поводу.

— Меня зовут Аннабель Шоу, — сказала она. — Я некромантка.

— Mortui vivos docent? [23] — спросил Этан.

— Очень хорошо, — согласилась она с улыбкой, и, должно быть, поймала мой сбитый с толку взгляд. — Эта фраза означает примерно «мертвые учат живых». В данном случае мертвые говорят, а я слушаю.

— Я не знала, что такое возможно, — ответила я, обдумывая временную смерть Этана и возможность того, что мы могли общаться в то время. — Некромантия, я имею в виду.

23

Mortui vivos docent — мертвые учат живых (лат.)

— Нас не так уж много, — произнесла она. — Это довольно редкая магия, что, вероятно, и хорошо. Мертвые еще те болтуны.

Вдоль моего позвоночника скользнул холодок.

Аннабель неожиданно поморщилась, поднеся руку к своему животу. Я поймала вспышку озабоченности на лице Этана. Он шагнул вперед и схватил ее за локоть, чтобы поддержать.

— Я в порядке, — сказала она, похлопав его по руке. И слегка улыбнулась. — Спасибо. Малышка пинается как мул. Если бы я не была уверена, что ее отец был человеком, я бы удивилась. И все же я вполне уверена, что она обречена стать кикбоксоршей. — Она снова поморщилась, смотря на свой живот, как будто ее прищуренный взгляд мог утихомирить пинающегося ребенка внутри. — Знаете, нам обоим было бы получше, если бы мой мочевой пузырь исправно функционировал.

Она закатила глаза, выдохнула, похоже, пытаясь успокоить себя.

— В любом случае, — добавила она, — я зарегистированный некромантка, входящая в Иллинойскую Ассоциацию МВД.

Если и было что-то, что я узнала о сверхъестественных, так это что они любили бюрократию. Не было смысла заниматься магией, если сверхъестественные не могли собрать совет или создать кодекс для ее регулирования, напечатать о ней на футболке и поиметь с этого выгоду. И сверхъестественная бюрократия была такой же эффективной, как и ее человеческая версия.

— Как именно это работает? — я не смогла удержаться от этого вопроса.

— Что ж, я беру комиссионные, обычно работаю по контракту. У людей есть вопросы — они хотять знать, был ли умерший верен, где он оставил ключи от гаража, все в этом роде. Или у них есть то, что они хотят рассказать умершему, что не смогли сказать, пока он был жив.

— Это мило, — ответила я, пытаясь избавиться от напряжения у основания позвоночника.

— Иногда, — согласилась она, положив переплетенные пальцы на свой живот. — Но иногда они просто хотят рассказать о — и тут я цитирую — «гнилом, развратном, грязном ублюдке, который, если все правильно в этом мире, проводит свои дни в объятиях вечного адского пламени Сатаны». — Она улыбнулась. — Я запомнила эти слова.

— Люди есть люди, — заметил Этан.

— Неизменно. В любом случае, я пытаюсь балансировать между этой работой и госслужбой. Иногда я ощущаю, что у умершего еще есть что сказать, как например вот у мистера Лидса здесь, даже если никто и не заплатит мне за это. Я даю им возможность выговориться, чтобы они могли покоиться с миром.

Если бы и было что-то, чего я хотела, так это мирный призрак.

— Ты пела ему? — спросил Этан.

— Да. — Она пожала плечами. — У каждого некроманта свой собственный стиль. Я люблю петь. Это успокаивает их, делает их немного более склонными к сотрудничеству. А это значит, что мне не нужно использовать столько магии, чтобы держать их под контролем.

— Что ты поешь? — спросила я против воли.

— Я обычно исполняю баллады, — ответила она. — Классический ритм-энд-блюз 80-х, 90-е отличаются приятным, расслабленным ритмом и задают хороший тон. — Она заговорчески наклонилась вперед. — Только не говорите этого моей бабушке. Она тоже некромантка, и она разозлится, если узнает, что я пела Лютера Вэндросса [24] клиентам. Она говорит, что Евангелие — это наилучший выбор.

— Мы сохраним твой секрет, — сказал Этан. — И мы просим прощения, что прервали тебя.

24

Лютер Вэндросс (англ. Luther Ronzoni Vandross; 20 апреля 1951 — 1 июля 2005) — американский соул-певец, автор и продюсер.

Она отмахнулась.

— Не беспокойтесь. Некоторые из них любят слушать, и разговоры на кладбищах, как правило, довольно мрачны.

— У тебя много работы в этом районе? — спросила я, снова думая о Калебе Франклине.

— Мы работаем каждый на своей территории. Немногие хотят работать так близко к Хелриверу. — Она пожала плечами. — Я никому не мешаю. И если я работаю, то знаю, как себя защитить.

— Огненные шары? — спросила я, думая о Катчере.

— Кричащие упыри, — ответила она, выражение ее лица было настолько серьезным, что я подавила молчаливый, шокированный крик.

Должно быть, она почувствовала мое беспокойство.

— Это не так плохо, как звучит. Они обычно не проявляются физически, поэтому, как правило, не причиняют какой-либо физический вред.

— Я застряла между «обычно» и «как правило».

Она улыбнулась.

— Опасности на работе. И говоря о них, ранее вы сказали, что я не похожа на злого колдуна?

— Это настоящая причина того, что мы здесь, — сказал Этан. — Мы ищем колдуна, который не является членом Ордена и активно практикует. Магию, вероятно, темную, или по крайней мере необычную.

— Насколько необычную?

— Алхимию.

Аннабель приподняла брови.

— Алхимия. Это не то слово, которое часто слышишь. — Она нахмурилась. — Здесь я практикую самую темную магию, и то только потому, что здесь в прямом смысле темно, — сказала она, махнув рукой в воздухе, указывая на ночь. — Вы связывались с Орденом?

— Один из наших коллег этим занимается, — ответил Этан. — Несмотря на то, что мы считаем их относительно бесполезными.

— Тут не поспоришь. ААМ существует потому, что Орден не считает нас колдунами. В Европе, в Азии, Индии, магически одаренные люди всех типов являются частью одного и того же конгломерата. Но в старых добрых Штатах мы не достаточно хороши, чтобы присоединиться к их партии.

— Сверхъестественные выбирают разнообразные наступательные силы, чтобы нападать, — сказал Этан.

— Не учи ученого.

— А как насчет оборотня по имени Калеб Франклин? — спросила я. — Он жил неподалеку. Ты случайно не знаешь его?

Она поджала губы, пока раскидывала мозгами.

— Калеб Франклин. — Она покачала головой. — Нет, это имя не кажется мне знакомым. И не думаю, что знаю каких-либо оборотней.

— Как насчет этого мужчины? — спросила я, вытаскивая свой телефон и показывая ей зернистую фотографию, которую сделал Джефф.

Она нахмурилась.

— Трудно сказать по фотографии, но я не думаю, что знаю его. Мне кажется, я бы запомнила бороду. — Ее глаза расширились, и она подняла взгляд на меня. — Имеет ли это отношение к тому, что случилось с этим бедным оборотнем у «Ригли»? Я имею в виду, они не называли его имени, но в это были вовлечены вампир и оборотень, верно?

— Калеб Франклин оборотень, — подтвердил Этан. — Мы считаем, что он был убит вампиром, и, возможно, имел какое-то отношение к алхимии. Неподалеку были найдены алхимические символы.