Отмороженный 11.0

Отключил маскировку — местные монстры находят меня, как на тепловизоре, поэтому не страшно. Потом из затратных — прикрыл пока киберведьмовский «копировать-вставить». Уж кого-кого, а фоггеров я здесь встретить не собирался. Энергетические щиты, шоковый удар — все в консервацию. Снайперку (оба ее калибра) тоже пока мимо — нет здесь дистанции — гребни, да камни, а когда отвесные скалы пойдут, так и руки будут заняты.

Пересобрал все навыки, оставив необходимый тактический минимум: крафткомпакты, клинок, ледоруб, плюс акробатику, рывок и телепорт. Почти в три раза снизил расход энергии, видя, что восполнение происходит даже быстрее, чем идет расход. Если все правильно сделал, то в монстрячих «тепловизорах» я теперь должен быть на уровне погрешности в общем энергетическом фоне.

Пока всем этим занимался, до меня дотопал Фруня. Выглядело это, конечно, странно — мы с Хомяком, словно в окопе, ныкаемся от каждого шороха, втянув головы в плечи. А этот четырехколесный спокойно прогулочным шагом горного козлика скачет с камня на камень и перекатывается по чуть более ровным местам. И монстрам как будто бы наплевать.

Хотя нет — один таки присосался к контейнерам. Совсем мелкий паучок еще даже с не окрашенным медью лбом и короткой щетиной симбиота-паразита. Либо случайно, либо каким-то образом почувствовал упакованную зарядную сеть. На нем я и протестировал свою новую «маскировку». Сработало — личинка спайдера среагировала на меня, только когда до ее шкирки оставалось сантиметров пятнадцать. Шустр, виляя задом, соскочила на снег и развалилась пополам в челюстях Хомяка.

Прекрасно! Идем дальше!

До момента, когда стена стала полностью отвесной, я старался подстроить свою максимальную скорость под работу экшн-сканера. Несколько раз мы специально останавливались, чтобы доктор взяла какие-то образцы. Работало, правда, это немного странно — я выковыривал кусочек минерала (либо соскабливал очередную бактерию), потом на ладошке подносил к сканеру и ждал, пока лазерная сетка считывала всю возможную информацию.

Несколько раз мы останавливались вынужденно — первый раз мимо прошелестело нечто, похожее на спайку из морских звезд. Я насчитал больше двадцати шершавых конечностей, по структуре напоминающих кораллы. Цвет от бледно-сопливого до насыщенного бордового — и вся эта масса бурлила, перекручивалась и, видимо, за счет этого двигалась. Довольно целенаправленно, но все-таки мимо нас. В воздухе над существом что-то мерцало, будто над ним светлячки какие-то вьются.

Снег на нее никак не реагировал, а вот открыты каменные участки в тех местах, где ползло существо, вмиг из гладких превращались в пористые. Было похоже на пемзу, но с такими острыми краями, что там и скайкрафтовые пятки можно было тереть. Еще и испарения появлялись, легкой дымкой вливаясь в снежную поземку.

— Алекс, а можем образец взять? — спросила доктор, когда мы первый раз заметили такое существо.

— Можем, — кивнул я, — но не будем.

— А органические взвеси, которые над ним, можем исследовать? Я таких еще не встречала просто.

Вместо ответа я максимально повернул голову, а рукой подхватил сканер (чтобы не отскакивал), оттянул его и, глядя в камеру, помотал головой.

— Поняла, — смирилась Сюин-старшая. — Еще десять метров и побьем рекорд, глубже еще никто не спускался.

Когда мы преодолели эти десять метров, оказалось, что это утверждение спорно. Первым делом я нашел следы прошлой экспедиции — два Ориджинала с логотипами-иероглифами (что-то похожее я когда-то у Сюин-младшей видел). Оба в плачевном состоянии — броня, как та же самая пемза. Вся в дырках и «язвах». Обыскивать было нечего, зато в разъеденных щелях брони, обнаружились образцы для исследования недавно виденного монстра. Крошки и даже довольно крупные кусочки «кораллов». Но изучить их не удалось — рассыпались в прах даже от воздействия сканера.

Этот ли монстр убил Ориджей или он просто по трупам проехался, я понять не смог. Повреждения скайкрафтовых элементов было слишком обширным и глубоким. Могла само уже разложиться, а могли и пару кораллов под ребра вбить. Сюин-старшая о судьбе операторов распространяться не стала. Либо сама не знала, либо очередная секретность.

Дроиды лежали рядом с небольшой лебедкой, опоры которой были вбиты в скалу. Трос был размотан на полную и уходил в затянутую туманом пропасть. Я свесился с краю — ощущение, будто на кипящее молоко смотрю. Белая, непроглядная, шевелящаяся пенка.

Мое любимое состояние — видимость ноль, иду по приборам. Подобрал камень и бросил в туман. Прислушался.

— Там акустические аномалии, — произнесла доктор. — Мы ничего не услышим.

— А глубину, на которой был сигнал, вы определить не смогли?

— С учетом возможных искажений, что-то около трех тысяч метров, — ответила доктор.

— Ладно, разберемся, — я вернулся к лебедке и дернул, проверяя конструкцию на прочность.

В скале сидело намертво, а вот свободный конец, болтавшийся где-то в пропасти, неожиданно оказался тяжелым. Я потянул трос, перехватился и подтянул еще. И еще раз, пока над пропастью не появилась что-то темное. Дернул еще раз и чуть не потерял равновесие, настолько неожиданно прекратилось сопротивление. Передо мной лежала рука дроида, вцепившаяся в оборванный трос.

Рука, плечо, тонкий кусок от груди и все — разрез, распил или разгрыз — любое слово подходило. В общем, место, где «порвали» дроида, было неровным и будто бы запекшимся.

— Технически большая часть этого дроида, где-то там внизу, — хмыкнул я. — Так что до рекорда нам еще далеко.

— Вероятно, вы правы, — вздохнула Сюин-старшая. — Но последние полученные данные у нас только с этого уровня. Еще хотя бы пара метров в этом тумане и точно будет рекорд. Я считаю, что эта субстанция не бесконечна. Это что-то типа слоя до перехода на другой уровень.

— Сложности?

— Наверное, и сложности тоже, — но я имела в виду отдельный биом. Давайте скорее, а то я начинаю уставать, а пропускать мне бы ничего не хотелось.

Мне бы тоже не хотелось ничего пропускать, но спать все равно придется. И, возможно, это лучшее место для стоянки из виденных ранее. Если только из пропасти не вылезет автор «выкройки» этого бедолаги-дроида.

Я еще раз проверил стойку лебедки и на всякий случай укрепил ее. Разобрал часть своего оборудования (повесив на себя) и прикрепил новый трос к основанию конструкции. Разгреб небольшую нишу в камнях и отправил туда спотов. А потом еще и подтянул туда дряхлых дроидов. Вроде молния дважды в одно место не бьет, и пока я сгоняю на разведку, со спотами все будет в порядке.

Подошел к краю, держась за трос, и начал спускаться. В голове сразу же заиграла песня Высоцкого. У него там, правда, про вершину, а не про впадину, но смысл тот же. В Разломе ненадежны ни камень, ни лед, ни скала и надеемся только на крепость рук. А наглядный пример лежал у меня перед глазами — поистине мертвая хватка.

Спустился на метр, упираясь ногами в скалу, и замер, прежде чем нырнуть в туман с головой. Система выдала предупреждение об агрессивной среде, но страшными последствиями пугать не стала. Либо я уже прокачался, либо концентрация возможных кислот и ядов была небольшой. Зато фильтры включились на полную мощность и начал сбоить сигнал Хомяка.

Я задержал дыхание. Не хотел, Сюин-старшая первая начала. Я четко слышал громкий вздох, а потом напряженную тишину. И здесь, видимо, как с зевотой сработало. Один зевает, и все окружающие сразу же тоже.

— Брр! Харе уже трос мять! — сам себя подопнул и разом спустился еще на метр.

Хомяк с Фруней тут же исчезли с радаров. Все вообще исчезло. Даже только недавно прорисованные контуры рельефа и те пропали.

— Я ничего не вижу, — прошептала доктор. — И ничего не слышу. Алекс, а вы как?