Отмороженный

– Ты же говорил, что элитой нельзя разбрасываться! – горячился Тягунов. – Твои же слова!

– Я говорил только про «горячие точки», – вздохнул министр. – Ну случилась накладка. Бывает. Завтра все исправим. Договорились?

Тягунов швырнул трубку.

– Вот они, чиновники! – Он показал на телефон. – Говоришь, я сам таким стал? – спросил он сына.

Тот нехотя пожал плечами.

– Вот поедешь завтра же к нему, и пусть только попробует…

– Никуда я не поеду, – угрюмо сказал Павел.

– Поедешь, поедешь, – погладила его по руке жена. – Бегом побежишь! Или предпочитаешь ехать в эту дыру? И тащить меня туда же?

– Ты, по-моему, там не жаловалась, – отмахнулся Павел. – И вообще. Давайте спать, что ли. Завтра поговорим.

– Учти! Вернешься туда без меня, – холодно сказала Алла.

– Как скажешь, – пожал плечами Павел. – Не я, значит, кто-то другой. У кого папа не генерал.

– Да не в этом дело! – возмутился отец. – Разве благодаря мне ты стал тем, кем стал? Ты лучший из лучших! Таким, как ты, надо открыть дорогу! Их надо беречь. Ты – золотой фонд армии!

– Я сын генерала Тягунова, – сказал Павел. – Это мне никогда не позволялось забывать. Я был обречен на успешную карьеру военного чиновника. А я не хочу! Я полевой командир, понятно тебе? Я в деда. В твоего, между прочим, отца. Я стреляю, как стрелял он, сибирский охотник! Сам мне рассказывал… И если сделаю карьеру, то только в полку, а не в кабинете.

– А я кто, по-твоему? – спросила Алла, уже ночью, когда они остались вдвоем.

Павел не ответил. Было слышно, как всхлипывает мать. Как вздыхает отец.

– Жена офицера, – отрезал Павел. – И поедешь за мной, куда пошлют. Или останешься здесь. Но уже в другом качестве.

– Твой телефон прослушивается, – сказал Сереже Горюнову Аркадий Сазонов, помощник министра юстиции.

Они сидели, истекая потом, на деревянном полке сауны на даче Макса Селезнева, пресс-секретаря и референта министра финансов.

Здесь были только свои. Помы и спичрейторы, совет серых кардиналов, как они сами себя в шутку называли. Собирались у Макса, либо еще у кого, по выходным, за пару дней до заседания Совета Министров, чтобы оговорить и согласовать позиции своих патронов.

– Мы не закончили! – прервал их Макс, недовольно свесив нижнюю губу, отчего стал похож на капризного пожилого ребенка. – Значит, сделаем это так. Пусть твой… – он навел пухлый палец на референта министра сельского хозяйства Жору Краснова, – обратится к моему с запросом. Мол, посевная скоро, то да се… Пять триллионов, не больше. Ты понял меня? Торговаться будем до трех. Больше никак. Я подготовлю соответствующую справку. И еще вставь насчет товарного кредита на посевную. Нефтепродукты, запчасти… Ну ты знаешь. Только не переусердствуй. Больше шестнадцати триллионов – просто не могу! Вот сейчас он, – палец Макса переместился на Горюнова, – потребует от меня на НИОКР и закупку новых СУ-29. Я правильно говорю?

Сережа рассеянно кивнул.

– Ему сейчас не до этого, – сказал кто-то вполголоса. – Его волнует, кто следующий.

– А меня это не волнует? – обиделся Макс.

– Ты одного не можешь понять, – сказал Кирилл Смелянский, первый помощник министра МВД. – Отстрел приостановился. А в это время Сереги не было в Москве. Значит, он следующий по списку. Киллер пунктуален. Он ждал его.

– Ничего это не значит! – раздраженно сказал Макс. – Теперь о Чечне. Говорил уже: если снова начнем стрелять, то чеченцы взорвут нефтепромыслы. Сами знаете какие. А там и нефтепровод. Какие будут предложения?

– А что тут придумаешь? – спросил Кирилл Смелянский. – Надо ждать. Вот как бы собрать в одно место ихних и наших придурков? И объяснить: если нефть с Каспия пойдет в обход Чечни, вся ваша независимость и наша целостность не будут стоить ломаного гроша. Тогда хоть передеритесь за то, что уже нет. Эти миллиарды баксов лежат на земле. Нагнись и подними! Если живот не мешает.

– Сволочи! – вздохнул Макс. – Я своему каждый день вдалбливаю. Кому будет нужна твоя Конституция, если не перехватим каспийскую нефть у турок! Черт с ними, пусть считают себя победителями! Бывают поражения выгоднее победы… Вот твой, – он обратился к Сереже Горюнову. – Строит дачу. А на чьи деньги? И откуда они берутся, он хоть знает?

– Он говорит, Савранский дал, – усмехнулся Сережа.

– Серж, пойми меня правильно, но ты недорабатываешь, – вздохнул Макс. – Напомни ему, чего нам стоило пробить для Савранского квоты на редкоземельные металлы.

– Толкую каждый день, – махнул рукой Сережа. – Пока дачу не достроит – и слышать не желает… Что делать с нашими маразматиками, ума не приложу. Может, пора их сменить?

– А что, идея! – загорелся Макс. – Давно пора… И не только их. Чей человек этот Филькин? Про которого в газетах пишут? Твой? – Он упер свой толстый палец в референта министра по внешней торговле Васю Первушина.

– Ну мой… – угрюмо сказал Вася.

– Ты где его откопал? Я разрешил ему с твоей подачи выбивать деньги с должников бюджета не затем, чтобы он потом их присваивал! Я его быстро укорочу. Сдам налоговой полиции.

Макс задыхался. Его грузное тело возмущенно колыхалось.

– Работайте со своими дачелюбами денно и нощно! Пусть о пользе отечества хоть иногда подумают! А то быстро замену найдем… Втолковывайте, что есть интересы коренные, а есть временные. Конституцию можно опять переписать. А вот с нефтью – не получится! Или она есть, или ее нет!

Присутствующие с улыбкой переглянулись. Макс сел на любимого конька. Когда требовал ввода войск в Чечню, был не менее убедителен.

– Побереги себя, – сказал Кирилл. – Кому ты это доказываешь? Ну если они непробиваемые! Если каждый воспринимает себя на полном серьезе… Давай заканчивать. У нас другие есть вопросы.

– По поводу отстрела членов нашего совета, – подсказал Горюнов.

– Серж, я не меньше твоего беспокоюсь за твою безопасность, – сказал Макс. – И за свою тоже. Но не слишком ли много у вас телохранителей, друзья мои? Хорошо, что ваши патроны так вас ценят. Но они от пули вас не спасут. Я для начала хотел бы понять: на кого он работает? Какие есть соображения по этому поводу?

– Кажется, я знаю, кто это, – сказал Горюнов. – Это сын генерала Тягунова. Я служил с ним вместе. Он попал в Чечню. Полагаю, работает на себя. Из идейных побуждений. В знак протеста. Испытывая отвращение, и так далее… Кстати, настоящий снайпер.

– Это сюжет для кино, – сказал Макс, прищурившись. – А может, его купили турки? Пойми, Серж, правильно. Я не утверждаю, что это не тот, о ком ты говоришь. Но допустим, ты прав. Что с этим делать? Мы же не можем ждать, когда он всех нас перещелкает? Может, его заказать? За хорошие бабки сейчас можно найти настоящего специалиста.