Отныне и вовек

Повар недовольно приподнялся:

– Какого дьявола вам надо? Нашли себе ночной ресторан! Кормим только перед выходом на пост и сразу после смены. Ничего больше вам не положено.

– Мы и не хотим есть, – сказал Пруит.

– Только разбудили человека, – проворчал повар.

– Но от кофе не откажемся.

– Разбежались! – возмутился повар. – Попробуй выспись тут – каждые пять минут кто-нибудь заходит. Нечего вам здесь делать, придете в свою смену.

– Да мы только по кружке кофе. От тебя не убудет.

– Разбежались! – сердито повторил повар. – И что значит не убудет? И так уже разбудили. Я вам не…

Капрал поднял голову, открыл глаза и секунду бессмысленно смотрел в пустоту. Потом уставился на повара:

– Заткнись, ты! Можешь помолчать? Сам же орешь и другим спать мешаешь. Пусть ребята попьют кофе, только тихо.

– Много ты понимаешь, – огрызнулся повар. – Идите вы все! – И он снова растянулся на столе.

– Наливайте сами, – сказал капрал. – Только тихо. – Голова его снова медленно сползла на грудь, глаза закрылись, и он сладко заснул.

Кофе был еще горячий, и они пили его, стоя у теплой плиты.

– Лучше пойдем туда пораньше, – нетерпеливо шепнул Пятница. – А то он вернется, а нас нет. Еще подумает, мы насвистели.

– Хорошо, скоро пойдем. – Пруит блаженствовал в тепле кухни, ему не хотелось думать о том, как они будут спотыкаться в темноте, шагая без фонарика вдоль колючей проволоки, и отмахиваться от москитов, тучами взмывающих из травы при каждом шаге.

Они потягивали кофе в уютной тишине.

– Давай скорее, а то опоздаем, – беспокойно торопил Пятница.

Пруит поставил кружку на плиту.

– Ну пошли, пошли, – шепотом сказал он. – Черт нетерпеливый.

– Покажем ему, на что мы годимся, да, старик? – радостно затараторил Пятница, когда они вышли из палатки. – Сейчас еще Энди подъедет. Сыграем втроем так, что держись. Пусть парень знает, что такое пехота.

– Угу, – буркнул Пруит, спотыкаясь в темноте. – Одни ямы черт их побери!

Слейд уже ждал их.

– Я думал, вы не придете. Хотел уже плюнуть и уйти.

– Ты, парень, запомни, – сказал Пруит. – Если мы что пообещали, мы свое слово держим. Если с кем договорились, не подведем. Мы зря языком не треплем.

Слейд направил луч фонарика им под ноги.

– Я знаю. – Он улыбнулся. – Просто привык, что в авиации одни трепачи.

– Ты бы выключил фонарик, – сказал Пятница. – Был же приказ насчет светомаскировки.

– Да, да, конечно. – Слейд кивнул и выключил фонарик. – Вы, ребята, наверно, думаете, я совсем салага… А как мне через проволоку-то перелезть?

– Ты вернись немного назад. Там повыше проезд для грузовиков, – сказал Пруит.

– Понял, – улыбнулся Слейд. – Я мигом. Вы можете со мной не ходить. Я сам к вам приду. Вы для меня и так уже столько сделали.

– Нам все равно туда возвращаться, – быстро сказал Пятница и безнадежно помахал рукой, разгоняя москитов.

– У нас там кухня, – объяснил Пруит, когда, спотыкаясь о корни и наталкиваясь на низкие ветки, они двинулись втроем назад, к лагерю: Пятница с Пруитом по одну сторону проволоки, Слейд по другую.

– А что, москиты тебе на нервы не действуют? – спросил Пятница.

– Нет, – Слейд помолчал. – Они мне, в общем, даже нравятся.

– Нравятся?! – изумленно переспросил Пятница.

– Да. – Слейд смутился. – Не то чтобы нравятся, но… как бы это сказать… я хоть чувствую, что я в армии. Стоишь на посту, они тебя кусают, и вроде даже веришь, что ты настоящий солдат. Нет, конечно, москиты – ерунда, вам-то приходится терпеть и не такое, я знаю.

– Чего-то я все-таки не понимаю. – Пятница на секунду задумался. – Тебе что, правда нравится ходить в волдырях? Слушай, может, ты этот пост на болоте добровольно выбрал, а?

– Кончай, Пятница, хватит, – раздраженно оборвал его Пруит.

– Я понимаю, вы думаете, я ненормальный, – смущенно пробормотал Слейд. – Болото я, конечно, не сам выбирал. Я сначала у главных ворот стоял, а Фолет меня оттуда выпер и поставил сюда.

– Сколько служу в пехоте, ничего пакостнее этих паразитов не видел, – заявил Пятница и шлепнул себя по лбу.

– Не скажи, – Пруит тоже прихлопнул москита. – Бывает и хуже. Взять, к примеру, хотя бы зимние маневры в Майере… Кстати, – он повернулся к Слейду, – хочешь кофе? Может, выпьем по кружке? А потом пойдем на насыпь.

– Класс! – восхитился Слейд. – Вам даже ночью кофе дают? И это на полевых! А мы живем в настоящей казарме, и все равно ночью никакого кофе не дают.

– Не дают кофе? – удивился Пятница. – Во гады! Кто заступает ночью в караул, тому кофе давать обязаны.

– Конечно, обязаны, – согласился Слейд. – У нас в комнате отдыха есть кофеварка, мы бы сами могли кофе варить. Но ночью не разрешают, гонят оттуда. Вот вам и авиация.

– Так ты, может, и сэндвич съешь? – спросил Пруит.

– Пру, послушай, – забеспокоился Пятница. – Ты насчет сэндвича не…

– Вам и сэндвичи дают? – поразился Слейд. – Даже ночью? Ну, ребята, вы живете просто как у Христа за пазухой.

– А то! – улыбнулся Пруит. – Какой интерес, когда только кофе? Вот если в придачу горячий сэндвич, тогда другое дело.

– Еще и горячие? – продолжал изумляться Слейд.

– Пру, послушай… – повторил Пятница.

– Конечно. У нас в роте начальник столовки что надо, – похвастался Пруит.

– Да я уж вижу, – кивнул Слейд.

– Он понимает, что, если солдат ночью гоняют в караул, о них надо заботиться особо. А когда в роте есть такой человек, то и служится легче.

– Пру, послушай же меня, – снова попробовал вмешаться Пятница.

– Потом. Мы почти пришли.

Через оставленный для грузовиков проход Слейд перешел на территорию лагеря, и они втроем круто повернули назад, к кухне. Пруит шагал впереди. За то время, что их здесь не было, в кухне ничего не изменилось, капрал и повар по-прежнему спали. Когда они вошли, повар рывком сел на столе.

– Чего опять приперлись? – заорал он. – Какого черта? Вам здесь, что санаторий? Кого это вы еще привели?