Отпуск строгого режима

А здесь, в тихом уголке России, на опушке леса над синей речкой у полковника полиции Анатолия Герасимовича Федюшкина было любимое место для рыбалки. Этим субботним утром он встал еще до рассвета, собрал удочки и на личном авто — внедорожнике «Порше Кайен» цвета налитых дождем серых облаков — отправился порыбачить.

— Эх, твою мать, красота! — вырвалось у Анатолия Герасимовича, когда он вышел из автомобиля.

Он расправил плечи, потянулся, сделал разминку, вдохнул полной грудью.

Молочная дымка еще поднималась от водной глади. Пахло иглицей, свежестью, разнотравьем.

Анатолий Герасимович расчехлил удочки, спустился к реке и забросил крючки с опарышами в длинный просвет между невысокими камышами. Полковник Федюшкин стал ждать. И ждал он не только клева.

Сзади, на лесной дороге, заурчал автомобиль. На опушку выехал синий «Ниссан Патрол». Из него выскочил мужик в кожанке и сразу же пошел обниматься с главментом.

— Чем порадуешь, Дмитрий Варламович? — сдерживая зевок, спросил полковник Федюшкин.

— Все в полном ажуре, Анатолий Герасимович. Рыбки в банке, бабки в сейфе. А вот здесь у меня ключик. Золотой.

Варлам вытащил из-за пазухи карточку «Мастеркард» золотого цвета и распечатку счета.

Главмент карточку взял, спрятал себе во внутренний карман, глянул на бумажку.

— Что сказать — молодец, — похвалил Анатолий Герасимович, достал пачку сигарет, сунул одну в уголок рта. — Всех доставил в целости и сохранности? Без происшествий?

— В целости и сохранности. Без происшествий. Елагина немного бузила, но Кумарной… Э-э-э… Квасенков ее усмирил.

— Усмирил?

— Да, крику не было, — Варлам достал зажигалку, зажег, хотел подставить огонь под сигарету Анатолию Герасимовичу.

— Вначале сюда, — главмент скрутил в трубочку распечатку и сунул в пламя.

Бумага быстро полыхнула, от нее полковник Федюшкин прикурил, а уже сгоревший банковский документ растоптал и растер подошвой сапога, чтобы и следа не осталось.

— Как насчет будущего улова? — учтиво поинтересовался Варлам.

— Пока никак, но, думаю, красноперок наберу, — двусмысленно ответил полковник Федюшкин.

— Это… то есть… — начал соображать подельник главмента, — через сколько к вам обратиться?

— Дорогой Дмитрий Варламович Варламов… Дай же мне отдохнуть… Слышь, а было бы прикольно, если бы тебя в натуре Варламом назвали — прикинь: Варлам Варламович Варламов, — усмехнулся Анатолий Герасимович.

— Так то был мой отец — Варлам Варламович Варламов и братуха у меня Варлам Варламович есть.

— Чудно как-то, — удивился Анатолий Герасимович.

— Так уж у нас в роду повелося, — пробасил Варлам.

— Повелося? И большой род?

— Обыкновенный. Две сестры, пара брательников. И один из них, старшой, Варлам Варламович.

— Интересно, интересно.

— Мы, кажись, из староверов. Но я толком и не знаю. Отошел от своих. Бизнесом занялся.

— Знаю я твой бизнес, — строго сказал полковник Федюшкин. — Ладно уж, не трынди так зычно на берегу, рыбу распугаешь.

— Понял, уезжаю и жду вестей, — попятился к своему автомобилю Варлам.

— Подожди малость, мы на тебя выйдем.

— Ни пуха ни пера, ни хвоста, ни рыбьей чешуйки, Анатолий Герасимович.

— К черту! Давай уж! — Полковник Федюшкин отвернулся к поплавкам, а Варлам забрался в свой «Ниссан Патрол» и порулил в лесную чащу.

Прошло около часа, и Анатолий Герасимович на самом деле поймал три красноперки и одну плотвичку. Последнюю, когда снимал с крючка, тоже приписал к красноперкам, но, глянув рыбе прямо в ее кроваво-красные глаза, вслух подумал:

— Брешешь, не красноперка ты, у них вон, смотри — глазки-то оранжевые, а у тебя словно кровью налитые.

Он бросил рыбешку в садок из металлической сетки, поставленный у берега. Плотвичка в речной воде успокоилась, словно снова оказалась на воле.

— Поплавай покамест, пока человек тебя не съест, — хмыкнул полковник Федюшкин. — Через три месяца нужно подготовить новую партию красных девиц, надо бабки за «Кайен» отбить, — вслух подумал Анатолий Герасимович, глядя на пойманных им красноперок.

За спиной опять послышался звук мотора. На опушку осторожно выполз темно-синий «Ситроен С-Кроссер».

— Игорек! Я уже твою тачку по звуку двигуна различаю, — обернулся полковник Федюшкин.

— Здравия желаю, Анатолий Герасимович, — поприветствовал своего начальника старший лейтенант.

— Как дела? Что-то ты мрачно выглядишь. Пьешь небось каждый день после работы.

— Да не очень я и пью, — начал оправдываться Игорек.

— Не заливай. Вчера, вижу, хряпнул хорошенько. Ну, правильно сделал. Повод есть. Деньги пришли. И вот твоя доля.

Полковник Федюшкин достал из внутреннего кармана заранее приготовленную пачку долларов.

— Пересчитай, а то у меня зрение уже не то. Вдруг бумажку недодал. А если передал, то пусть останется у тебя.

Игорек тщательно пересчитал. Он не смог скрыть удовольствия от того, что держит в руках увесистую пачку денег.

— Все точно, Анатолий Герасимович.

— Вот и отлично. Короче. Судя по тому, что говорят наши турецкие друзья, они расширяют бизнес, — полковник Федюшкин перешел на деловой тон. — Завершают строительство еще одной коробки. И через месяца эдак три-четыре просят эту коробчонку украсить… Заполнить живой, так сказать, красотой по доступным ценам. Понимаешь, я о чем?

— М-гы, — кивнул Игорек.

— Вот и славненько. А если не мы, то найдутся конкуренты. Нельзя упускать такой шанс. Сейчас недельку отдохни и приступай к наблюдению, отбору, побольше всякой лапши на уши вешай, красивой, как гирлянды. Вот только «Турмалин» сильно засветился, надо бы похожую фирму поднять. Да и Мироневскую назад в Россию нельзя принимать. Тоже засвеченная. Туркам ее в качестве еще одной единицы отдадим. Ты улавливаешь?

— Да, — потупив взгляд, выдавил из себя старший лейтенант.