Отравленная роза
Шрифт:
Плохо, это очень плохо.
— Мы купили тебе милую пижамку, — добавила она, беря в руки баночку с соусом.
Я как можно милее улыбнулась, боясь представить какую «милую» пижаму подобрали мне Грейнджеры, надеюсь, бредовых поросят на ней не будет. Как напоить Джеральда зельем? Ужин подходил к концу, мать Гермионы, уже начала зевать.
— Что-то я устала.
— Дорогая, шопинг и слона вымотает, — произнес он, вставая из-за стола и подходя к чайнику. — Иди спать.
— Да, я, наверное, пойду, только посуду помою.
— Ничего, мам, я помою, — быстро предложила я, надеясь, что она не свалится до того, как зелье окончательно подействует.
— Но ты еще не выздоровела окончательно.
— От мытья
Ровно в час ночи Люциус переступил камин и оказался в доме Кэрроу. Он не знал чего ждать от непредсказуемой Аллегры, каково будет её поведение при встрече? Дорога к кабинету была чересчур длинной, словно он действительно чего-то ждал или боялся. Она сидела на софе в непривычной одежде: синие джинсы и полосатый свитер — явно не её стиль. На коленях, свернувшись клубочком, спал рыжий кот. Она крутила в руках чашку кофе, но отставив её, согнала животное, подошла к Люциусу, крепко обняла и прижалась щекой к его груди. Он впал в ступор, опять не угадал. Как можно было судить по какой-то дурацкой записке?
— Люциус, — прошептала она ласково, а он еще не вышел из ступора, и только сейчас его рука неуверенно поднялась к ее спине. — Я скучала.
Чувствовал её дыхание, создавалось впечатление, что она дышит им, вдыхает аромат. Так оно и было на самом деле. Тогда он крепче прижал к себе желанную женщину и сам насладился ароматом её волос, опустив голову к макушке. Чужой запах, совершенно не похожий на прежний, от нее словно пахло магглами. Но сейчас это не имело значения, потому что она здесь, она с ним и прижимается, ища тепла и уюта… Скучала…
— Аллегра, Тёмный Лорд ждет нас, — негромко произнес он, не желая отстраняться.
— Ещё секунду…
Две пары серых глаз встретились. В её взгляде серебро, теплое, доброе, а он почему-то решил скрыть напрашивающуюся улыбку. Хрупкая ладонь Аллегры потянулась к его щеке и бережно погладила. Он чувствовал, что готов поддаться, готов поднять её на руки и унести в спальню, но дела были превыше всего. Но сердце молило, умоляло дать Аллегре эту секунду, Люциус просто потянулся к её губам и нежно поцеловал…
— Почему ты так долго не давала о себе знать?
Улыбка.
— Грейнджеры, у них сейчас отпуск, кто-то постоянно дома, хлопок аппарации и домовой эльф в придачу вряд ли им придутся по вкусу. Насчет совиной почты, сам знаешь. Её проверяют.
— Ты могла бы приходить ночью, — выдало сознание бесконтрольную фразу. — Тёмный Лорд ждал новостей, — исправился он.
— Люциус, эти магглы, они спят очень чутко, слышат любой шорох и постоянно проверяют всё ли у меня в порядке, — закатив глаза, произнесла Аллегра.
— Как тебе удалось сбежать? — с некоторой издевкой спросил он.
— Я подлила им зелья. Ты общался с Гермионой? — перевела она тему.
— Нет. Ты была у неё? — спросил Люциус, наблюдая за тем, как она облачается в черную мантию поверх маггловской одежды.
— Нет еще, у меня Веритасерум закончился.
— У меня есть в поместье, я прикажу, чтобы доставили.
Они аппарировали прямо из кабинета, предстоял длинный разговор с Темным Лордом, но Люциус надеялся, что у Аллегры останется время для него…
Коллаж:
http://i008.radikal.ru/1003/6a/40bbc930031e.jpg
====== Часть 3. Глава 2. Нора ======
Она не знала, почему её похитили и для чего сохранили жизнь. Гермиона потеряла счет времени, находясь в сырой камере без окон. Никто не приходил к ней, никто не допрашивал и не пытал, лишь домовики периодически появлялись, принося еды и вещи личной гигиены. Кормили хорошо, даже замечательно, однажды посетила мысль, что похитители специально откармливают её, чтобы потом зажарить и съесть, как в детских страшилках. Диппи
смотрела на неё с жалостью, как и Хатке, что появлялась реже. Лишь спустя две недели Гермионе удалось разговорить домовиков. Опять же, они общались с ней из жалости. Никогда не отвечали на вопросы, лишь изредка вступали в короткие диалоги. Она думала, ищут ли её, разыскивают ли родители? А как Гарри, Рон? Конечно, они должны искать, просто обязаны, если только битва в министерстве не проиграна... Тогда все, Мерлин, все друзья погибли, надежды на спасение нет и Британия погребена под руинами, руинами прежней жизни…Тот-Кого-Нельзя-Называть одержал победу…
И всё же, неведенье было куда лучше, чем знание о смерти близких. Что, если она здесь, то является козырем, чтобы выманить Гарри? Слёзы… Их было пролито немало, но ничего не менялось. Шли дни, возможно, недели, а загадка её заточения оставалась загадкой. Воспоминания о битве… Конечно, её пленили Пожиратели Смерти, но во имя какой цели?
Сходить с ума? Да, вероятно скоро придет безумие. Гермиона отчего-то сравнивала себя с героем литературного произведения — Робинзоном Крузо, попавшим на необитаемый остров, прожившим в одиночестве двадцать восемь лет. Но на том острове был свет, было солнце, и даже друг нашелся в лице аборигена с соседнего острова, а она… Она словно потерялась в пространстве, её существование стерлось с лица земли.
Но сегодня Гермиону отчего-то решили перевести из камеры в комнату… Личную комнату с кроватью и шкафом, в котором была одежда. Ванная прилагалась. Сразу было ясно, что это какое-то огромное поместье. Дорогая мебель, ковер явно стоил не одну сотню галеонов. Почему её перевели?
Она впервые за долгое время наблюдала за тем, как садится солнце, наслаждалась свежим воздухом из открытого окна. Сбежать не удастся, сильные чары охраняют окно спальни. А впереди раскинулся прекрасный сад из декоративных вишен. Диппи не просто отказывалась отвечать на вопросы, онга вообще сегодня не проронила ни слова, словно ей запретили. Было похоже на то. Ни единого вензеля на простынях или полотенцах. От Гермионы намеренно скрывают её местонахождение, даже домовики, что ходили в тряпках, не имели знаков принадлежности какому-либо роду или намеренно их скрывали. Быть может, это поместье Малфоев, ведь отец Драко один из Пожирателей, а может, Заббини, Паркинсонов или Кэрроу. Да кого угодно. На ум приходили богатейшие семейства. Неизвестность уже не пугала так, как раньше, ведь человек как собака привыкает ко всему. Как там мама с папой, что с ними? Снились сны, сначала страшные, потом обычные серые, и лишь изредка хорошие…
Ночь на новом месте. Она не могла уснуть, потому что перепутала день с ночью там, в сырых подземельях… Обхватив коленки руками, Гермиона сидела в кресле, вглядываясь в единственный источник света темной ночью. Свеча, стоявшая на столике, стала грустной компанией, еще немного и она начнет с ней разговаривать. Основная причина бессонницы банальна — раз её перевели, значит, кто-то обязательно должен наведаться, дать хотя бы часть ответов, показать, что она не единственный человек, оставшийся в живых на белом свете. Паранойя стала развиваться незаметно. Дни, часы и секунды слились в одно пятно, приводя к неминуемому сумасшествию. Снова погружаясь в тяжелые раздумья, Гермиона не заметила, как уснула.
…Что-то теплое, невероятно живое, легкое, как весенняя трель соловьев, такое притягательное и желанное… Она держала в руках кубок, ощущая, что в нем найдет все ответы и умиротворение. Счастливая Гермиона подносит кубок к губам и делает спасительные глотки, чувствуя, как жидкость приносит успокоение, но с последней каплей ощущение легкости пропадает, она вываливается из странного сладкого сна с похмельным синдромом. Голова гудит, а в сознании всё перемешивается. Взгляд отказывается фокусироваться на комнате, в которой она уже не одна…