Отравленная роза

Уизли почесал затылок и двинулся к пуффендуйцу, сородичу по огненно-красной шевелюре, замершему на полпути в переходе из вагона в вагон. По части вправления мозгов молодежи Рон был не мастак, но пускай хотя бы попробует.

– И постарайся все объяснить мирным способом, – кинула я вдогонку.

– Мистер Забини, идемте, – мягко сказала я младшему брату Блейза.

Интересно, будет ли слизеринец слушать гриффиндорку, да еще и магглорожденную? Мальчик безмолвно плелся за мной. Свободного купе найти, конечно, не удалось, зато в спецвагоне старост было пусто – все либо патрулировали свои участки, либо уже отдыхали с друзьями, собирая вещи, ведь через полчаса поезд прибывает на Кингс-Кросс. В окнах пролетали деревеньки, запорошенные поля простирались до горизонта, смешиваясь с ним, и уже невозможно было определить, где заканчивается земля и начинается небо. Черные стволы деревьев леса, в который въехал Хогвартс-Экспресс укрывали от тусклого света сквозь облака, отчего казалось, что на улице вечер, однако до сумерек было еще далеко.

– Могу я называть тебя по имени? – спросила я осторожно, присаживаясь к окну.

Мальчик лишь кивнул, а я не знала что говорить, не знала, какой стороны в войне придерживается слизеринец. То, что он еще ни разу не обозвал меня грязнокровкой, еще ничего не значило. Но я попробовала начать с позиции добра и понимания, пошлет, так пошлет, но я хотя бы попытаюсь. В голове что-то щелкнуло, а на кой ляд мне всё это надо? Зачем? Я слишком вжилась в образ Гермионы.

– Вэйн, я не знаю, будешь ли ты меня слушать или нет, я хочу поговорить о том, что сказал Аддерли, – начала я осторожно.

– Я пытался не ввязываться в разговор с ним, – грустно проговорил он. – Джейк достает меня с начала учебного года, я не ябедничаю, просто вы сами стали свидетельницей.

Что ж, разговор все же состоится. Хитрый слизеринец. Не ябедничает он, как же!

– Ты молодец, что стараешься не отвечать на его реплики.

– Но ведь он прав, все чистокровные придерживаются стороны Того-Чье-Имя-Нельзя-Называть, – вставил он слишком открыто, но спустя небольшую паузу добавил: – Я боюсь…

Гретхен Заббини – его мать, она действительно придерживается нашей стороны, но принимает пассивное участие в судьбе войны. Я уверена, её старший сын скоро присоединится к нам со всеми вытекающими последствиями, а значит, и Вейну осталось от силы лет пять до получения Метки, если Знак Мрака все еще будет нужен после окончания войны, которая, по моим предположениям, не должна быть долгой.

– Не слушай других, дети не отвечают за ошибки родителей. Ты не виноват и никто не сможет заставить тебя мыслить иначе. Это твоя жизнь… – что-то больно кольнуло в груди, что-то знакомое и в то же время далекое.

Маленький мальчик напротив с поникшей головой, печалью в глазах, наполненных невыплаканными слезами... Всего лишь ребенок, несогласный с выбором родителей. Одинокий изгой чистокровного факультета. На меня смотрел мой прообраз, странный отголосок прошлого. Напуганное дитя, вот только со временем его мышление может измениться. Исковеркает ли его сознание мамаша?

Я смотрела со странной болью на темнокожего мальчугана, по щеке которого стекла одинокая слезинка. Он подавлен, да еще и подвергается нападкам со стороны рыжего идиота. Вот так и портится мировоззрение, именно такие стычки подталкивают к выбору в пользу стороны Темного Лорда. Глупо получается. Тоска внутри меня набирала обороты.

– Я не имел права с тобой об этом разговаривать, – протирая кулачком мокрую дорожку на щеке, произнес он.

– Не бойся, я никому не скажу, – постаралась улыбнуться я. – Я понимаю твои страхи.

Возможно, даже лучше чем ты думаешь. Мерлин, неужели я была такой же несчастной напуганной девочкой всего год назад? И что со мной стало? Холодное сердце, способное функционировать только в одном направлении. Северус – единственное светлое и теплое в жизни, а остальные… Мне плевать практически на всех. Эгоизм превышает допустимую норму, во мне есть склонность к предательству друзей, хотя Поттер и компания не были друзьями, они были всего лишь целью, но в то же время…

Всё окружение Гермионы Грейнджер состояло из хороший ребят, ребят не знающих что такое пытки собственными руками, что такое Темная магия и смерть, а я знала и уже сполна нахлебалась… Всё это испортило мою душу, но позволило мыслить шире, идти вперед, не оглядываясь на несчастных, замученных моей волшебной палочкой людей. Я не считаю себя чудовищем, просто на пути к победе всегда будут жертвы, убийства, интриги, с какой бы стороны ты не находился…

И вот этот маленький мальчик борется с неизбежностью, как и я когда-то. Возможно, сейчас беседа не имеет смысла, ведь я уверена, Гретхен не позволит сыну инаковерие, а сокрытие истинных мыслей Вейна невозможно, как бы хорошо он ни прикрывался. Всё из-за того, что он выбрал не того собеседника, а за мной не заржавеет. Я, несомненно, передам замечательную новость его мамочке…

Дверь отворилась, и в купе вошел высокий темнокожий парень.

– Вот ты где, Вейн, я тебя по всему поезду ищу! Эй, Грейнджер, что ты тут с моим бра… – осекся вошедший. – Ты плачешь, Вейн?

– Слишком много слов, Блейз, лучше бы за братом следил, – грозно сказала я, а Вейн сжался в комок и стирал слезы рукавом свитера, так, чтобы это было незаметно.

Забини-старший присел рядом с братом и на удивление обнял его за плечи, проявляя что-то странное, теплое, что никак с ним не ассоциировалось. Всё стало ясно, ведь он заменял Вейну отца, которого не было. Старший брат, практически глава семьи…

– Что случилось? – обратился ко мне Блейз довольно миролюбиво.

– На него напал один пуффендуец, обзывающий вашу семью сам знаешь как, – отрапортовала я надменно. – А плачет, потому что ударился сильно, когда тот его толкнул.

В глазах младшего брата Блейза светилась благодарность. Только, к сожалению, я её не заслуживаю.

– Это опять Джейк? Я ему голову откручу, – произнес Блейз, сжимая кулаки.

– Только попробуй, Забини, с ним разбирается Рон, этого достаточно, – сказала я строго, вставая с сидения. – Мы скоро прибываем на Кингс-Кросс… – неопределенно завершила я, уже на выходе из спецвагона.

– Спасибо, – прозвучал неуверенный голос мальчугана.

– Не за что, Вейн. Счастливого Рождества, – улыбнулась я.

– И тебе, – ответил за него старший брат без тени злобы и напыщенности.

Ничего себе, Забини пожелал мне счастливого Рождества! Наверное, где-то водяная саламандра подпалила хвост, пробегая по горящим углям, затем прыгнула с Астрономической башни Хогвартса, приземлилась на щупальца гигантского кальмара, но, выбравшись из его пут, доплыла до берега, встретила одного из любимчиков Хагрида, но ловко увернулась. Убежала в Запретный Лес, попала под копыта кентавров, запрыгнула в пасть разъяренной мантикоре, но и оттуда выбралась без последствий, потом добралась до сородичей и, наконец, сдохла. От старости…

Хогвартс-Экспресс подходил к станции; Гарри, Рон, Полумна и Невилл оделись в теплые мантии, кто-то, как и я, просто в маггловские куртки. В коридоре уже толпились дети, экипированные по-зимнему, готовые к встрече с родителями.

Я посмотрела за окно, когда поезд стал замедлять ход. Все как всегда, как обычно, не считая усиленной охраны авроров по всему периметру платформы. Бдительность Министерства Магии даже не раздражает. Просто надоело. Зима, хлопья снега на меховых шапках, счастливые лица родителей, давно не видевших своих детей, толпа простых волшебников, одинаково разных, преследующих свои цели в войне или просто пытающихся сохранить жизнь себе и своей семье. Трусы, предатели, чистокровные и даже магглы – все в одном месте, собирающем хорошие воспоминания и улыбки.