Отравленная роза
Шрифт:
Словно сознание вернулось. Волшебная палочка перестала дрожать в руке.
– Я знаю, он жив, пока я выполняю приказы, – холодно произнесла я.
Гермиона поняла всё, пускай и не знала всей истории. Она мгновенно осунулась. Темные круги под глазами, словно стали еще отчетливее. Мои слова прозвучали жестоким оправданием к действиям. Последний взгляд карих глаз, последний взрыв боли и отчаяния, а затем смирение…
Конец неизбежен…
– Авада Кедавра…
Словно в замедленной, съемке зеленый луч света вырвался из волшебной палочки и ударил девушку в грудь. Она приняла смерть без страха и боли, она выслушала свою убийцу, как психолог,
Я смотрела на тело и на копну грязных каштановых волос, разметавшихся по полу. Шок, ступор? Нет, этого не было. Осознание того, что я совершила, пришло сразу. Палочка выскользнула из рук и с гулким эхом стукнулась о пол. Ноги перестали держать меня, я упала на колени, схватив корни волос руками, и пронзительно завыла…
– Почему…
Всхлипы превратились в рыдания. Я обрушила кулаки на пол с неимоверной силой, но боль не послужила отрезвлением. Хотелось умереть, просто уйти вслед за своей жертвой в неизвестность, в ад…
– Признаться, я думал, что ты этого не сделаешь… – послышался голос за моей спиной…
====== Часть 3. Глава 12. Мост отчаяния ======
Пустота…
Ты никто и в твоем мире больше нет прошлого, потому что ты сама его стерла, словно поквиталась с невидимым врагом, заставляющим холодное истлевшее сердце иногда чувствовать отголоски былого тепла… Тепла больше нет, огромный лист древнего фолианта твоей судьбы перевернут, огромный пласт снега упал с крыши и засыпал память, не оставив напоминания о человеке, что умер от твоей руки.
Пустота…
Страшное слово одиночества, ведь твоя душа навсегда потеряла что-то важное, что определенное. Что-то, что невозможно описать словами.
Пустота…
Где-то в глубине зарождается огонек боли и распространяется по всей ауре.
Аура…
На что похожа моя? Наверняка сейчас она состоит из острых игольчатых краев. Черные зазубрины отчаяния и страха. Всё это пройдет, я знаю, что смогу вернуться в реальность, смогу преодолеть собственную пустоту, потому что нет выбора. Иначе… А иначе смерть, и не только моя…
Я смотрела на тело и на копну грязных каштановых волос, разметавшихся по полу. Шок, ступор? Нет, этого не было. Осознание того что я совершила, пришло сразу. Палочка выскользнула из рук и с гулким эхом стукнулась о паркет. Ноги перестали держать, я упала на колени и, схватив корни волос руками, пронзительно завыла…
– Почему…
Всхлипы превратились в рыдания. Я обрушила кулаки на пол с силой, но боль не послужила отрезвлением. Хотелось умереть, просто уйти вслед за своей жертвой в неизвестность, в ад…
– Признаться, я думал, что ты этого не сделаешь… – послышался голос откуда-то из иной реальности.
Я сидела на полу, поверженная собственной жестокостью, словно лишившийся души и сердца инфернал, чувствовала агонию и жар, пульсирующий в висках. Плотно сжатые челюсти, ослабшие ноги и снова пустота сквозь неправдоподобную боль. Я забыла о голосе, что звучал надо мной. Кто-то бесшумный вторгался в личное пространство, разорванное кругами ада. А может, я в чистилище? Кажется, что я уже прожила свою жизнь, и она незаметно перетекла в забвение. То, что есть сейчас – это квадратная коробка с острыми углами, но в ней нет содержимого, а сам каркас слаб и его легко разрушить, стоит только прикоснуться.
Я бегу по мосту, где нет
людей, где не светит солнце. Тысячи песчинок, принесенных ветром, въедаются глаза, и ворох сухих мертвых листьев мешает разглядеть путь. Словно сепия старой фотографии, потерянная душа движется навстречу неизвестности, а этот мост – переход из одного мира в другой. Грань, барьер, пройденный этап. Болит спина, и онемели пальцы, хочется пить, но воды нет. Воздух поражен пеклом, забравшим влагу...Безумие и шорохи перелистываемых страниц вокруг. Волосы разметало по лицу, страх разметало по душе. Пустошь, никого нет на каменном тяжелом мосту, проходящем через бездну оставшихся позади печалей, ошибок и болезней…
Пыль застилает глаза, боль застилает плечи. Сжимаюсь под порывами одиночества. Потеря себя…
И голос, он что-то говорит против моей воли. Он несет в себе надменные насмешки и равнодушие к моей боли. Холод. Дрожат отбитые руки, ноют мышцы, словно после пытки, а в голове… ничего…
Мрачные завывания сбывшегося...
Тело моей первой осознанной жертвы…
Я не могла смотреть, не могла видеть…
– Так вот ты какая, Аллегра Кэрроу.
Словно плод больного воображения – этот голос заставлял окунаться глубже в звучание своего имени, имени убийцы…
– Отец не учил тебя не играть с жертвами? – всё в той же манере насмешки продолжал жестокий зритель моей слабости.
Я почувствовала сквозь сон как волосы стали невесомы. Он поднимал их в воздух, пропуская через пальцы, словно оценивая стоимость. Обошел кругом, рассматривая как следует.
– Тебе не идут слёзы, девочка…
Пустое лицо и отрешенный взгляд глаз с бусинами прозрачной влаги, прочерчивающей дорожки по раскрасневшимся щекам, а он забавлялся, слушая мои слёзы.
За маской, точно грязь налипшей на сердце, скрывался сумасшедший пульс, а легкие не получали должного объема кислорода, словно я намеренно отказывалась дышать. Хриплое дыхание – дыхание больного человека, поверженной маленькой Пожирательницы Смерти, переоценившей свои силы. Мой мост отчаяния никогда не кончится, пока я не отпущу боль и вину, чувства, что не в состоянии уйти сами…
Протянутая рука, и пускай я не смотрела на его лицо, но знала, что он улыбается, глумится над людьми, еще способными ощущать что-то кроме голода. Не вижу ничего, не смотрю, а он не бросает попытки поднять меня на ноги. Осторожно берет под локоть и тянет вверх. Тело не терпит вмешательств, сама собой я вырываю руку и смотрю на него…
– Что тебе нужно, Лорьен? – сипло спрашиваю я.
– Ты подаешь признаки жизни? Удивлен, – вампир склоняет голову набок и с любопытством вглядывается в мою душу, побитую молью. – Ну всё, прекрати, она того не стоит, – цокает он и снова берет меня под локоть, не позволяя вырваться. – Она всего лишь грязнокровка.
В ногах нет правды. В ногах нет силы… Я словно калека, обезвоженная жизнью…
Ухмылка, странная неживая, он не человек, не умеет быть искренним и даже не пытается. Для него всё это фарс, еще один способ поиздеваться над глупыми людишками, слабыми и ничтожными рабами своих эмоций.
– Я помогу тебе… – шепчет он, опаляя прохладным дыханием шею.
Я не хочу, мне нужна эта боль, я не имею права отпускать её, ведь это несправедливо…
Его ладони на горящих пламенем щеках. Безнадежность. Синие глаза, заставляющие оставить мост отчаяния позади. Бледная кожа с сетью голубых капилляров. Жестокий беспощадный хищник ловко вторгался в сознание, замещая образы смерти своим красивым лицом.