Отравленная роза
Шрифт:
— Северус…
— Не надо, уходите… — перебил он сдавленно.
Директор замолчал, Снейп ненавидел его почти так же сильно, как и Аллегру за то, что тот все это время скрывал правду. Старик прекрасно знал, что тайна этой обманщицы определит его в ранг врага. Это шок, а шок всегда проходит. Снейп очнется со временем. Забудет, простит обоих, вернется к нормальному существованию, но не сейчас, когда ему так больно и так тоскливо от невольного предательства влюбленного ребенка, который и представить не может, что наделал.
— Ты должен простить…
— Почему вы скрывали? — обессилено произнес Снейп.
— Я дал ей шанс открыться самой, – ответил Дамблдор в своей манере милосердия. – Она всего лишь
— Любит?! – взорвался Северус. – Альбус, вы сделали это для себя, если бы вы открылись сразу, она бы сбежала моментально... — он не мог произнести ненавистного имени.
— Нет, мой мальчик, если бы её тайну рассказал тебе я, то ты бы её никогда не простил. А так она открылась тебе лично, и ты наверняка со временем принял бы и простил, – директор замолк на мгновение, словно обдумывая следующую фразу: – Ты должен понять Аллегру, она запуталась, и слишком много свалилось на бедную девочку. На неё постоянно давит отец и потом, ты же понимаешь, что она не знала, что может причинить тебе такую боль, это всё юношеский максимализм…
— Альбус, я бы убил её, я и сейчас не отвечаю за свои действия, – гнул свое Снейп. – Это не дар, а проклятие.
Дамблдор гладил плечо обессиленного друга, пытаясь успокоить, поддержать.
— Нет, мой мальчик, ты должен взять себя в руки, теперь ты понимаешь, почему мы не можем потерять её. Её дар – настоящая находка, как для нас, так и для Тома.
«Господи, как жестоки эти слова, как они обжигающе бездушны».
Спятившие черные глаза смотрели вверх на седовласого старца, во взгляде которого читалось искреннее понимание. Находка? Напускное, маска Дамблдора причиняла еще больше боли. Дамблдор лишь бесчеловечный гроссмейстер, двигающий шахматные фигуры к победе, готовый к жертвам манипулятор. Покачнувшись, Северус встал и отправился к дивану возле камина. Больше всего хотелось сжаться в комок и не замечать «праведных» наставлений.
— Где она? — процедил Снейп, вкладывая в шипение всю ненависть.
— Аллегра, — начал Дамблдор; Северус вздрогнул при звуках этого имени, — сейчас у себя, снова пыталась попасть на Астрономическую башню, но я запер дверь, ожидая, что она пойдет именно туда.
Черные глаза блеснули огнем… Нужно было позволить прыгнуть стерве еще тогда, в ту дождливую пятницу. Какого черта он спас её?
— Она сожалеет о содеянном...
«Оставьте меня в покое…».
Дамблдор заступается за дрянь. Она, видите ли, сожалеет! Сказал бы ещё, что она не хотела… Снейп понимал, что сам виноват в своей слабости, винил себя за любовь к умершей, но не мог изгнать мысли об убийстве Аллегры.
— У вас всё так просто, Альбус, – пытаясь придать голосу привычный сарказм, произнес Северус. – Она сожалеет… — глупая усмешка появилась на лице разбитого человека. — Я не хочу её видеть…
— Тебе придется, мисс Кэрроу, наверное, уже собирает вещи, – несмотря на мягкий тон, в словах Дамблдора сквозил равнодушный приказ.
— Пускай катится на все четыре стороны! — заорал Снейп не своим голосом.
Помедлив, Дамблдор снова подошел к подопечному и положил ему на плечо руку. Резким движением тот скинул её. Он сжимал корни волос с неистовой яростью, словно старался вырвать их. Как он жалок и беспомощен, его уничтожила какая-та сопливая девчонка. Так просто надавила на нужные кнопки, дернула за ниточки самого сокровенного.
— Ты должен, Северус, она не послушает никого, кроме тебя, борись с собой. Она нужна…
— Она нужна вам, Альбус? Так? Будет еще одной замечательной марионеткой в ваших ловких руках? — Снейп язвительно повышал голос.
Директор проигнорировал выпад, тяжело вздохнул, подошел к стеллажу и стал разглядывать книги, будто они его интересовали.
— Да, именно так, она будет очень полезна в войне – и не
дай бог попадет в руки Тома! Ты это понимаешь.— Лучше пусть бежит, — внезапно произнес Северус ровным тоном.
— Не все так просто, на ней сложные следящие чары, они найдут её.
— Но откуда вы…
— Это естественно, я думал, ты понял это уже давно, я просканировал её незаметно на последней встрече. Пути к бегству отсечены, а заклятие снять невозможно без участия того, кто его наложил. Полагаю, это ее отец.
Эти слова заставили Снейпа взглянуть в спину директора, все еще изучающего содержимое его комнаты.
— Кто еще? На ком еще подобные чары? — спросил Северус, понимая, что сдается под натиском речей Дамблдора.
— Больше ни на ком. Должно быть, для Тома очень ценна именно она.
— Но никто не знает, что у нее есть дар! — процедил Снейп. – Или, Тёмный Лорд всё же… А Амикус?..
— Ты прав, Том, вероятно, о чем-то догадывается, Северус. Если бы он знал наверняка, то Аллегры уже давно не было в Хогвартсе. — со вздохом ответил Дамблдор. — Ты понимаешь, что будет, если они воспользуются ею в своих целях?
Северус не ответил; он впал в апатию, стараясь отгородиться от мира, представив, что всё это лишь страшный сон. Но ложное успокоение не наступало, все барьеры были разрушены, на смену ярости пришло угнетение, карябая спину грязными когтями реальности. Всё слишком серьезно… Он боялся, что действительно покалечит Аллегру, не сможет отговорить от побега…
— Может, её просто запереть? – да, это глупое предположение; запрут её – и что тогда? Она найдет способ выбраться или даже если не найдет, возненавидит Дамблдора и всю школу, станет бесполезной. Бред. — Альбус, я не смогу сейчас с ней поговорить, я не выдержу…
Хлопок, в кабинете появился домовик.
— Профессор Дамблдор! — запищало существо, переминаясь с ноги на ногу. — Мисс не слушает Добби, мисс собрала вещи, а когда Добби пытался разбирать её чемодан, закидала обувью, пригрозила заклятиями, Добби плохой, Добби не справился!
Домовик занес кулачок, чтобы ударить себя по голове за плохую службу.
— Прекрати! — скомандовал Снейп, понимая, что не выдержит этой картины, он сам хотел заняться подобным самоистязанием.
— Я попробую задержать её хотя бы до завтра, — проговорил Альбус, задумчиво накручивая бороду на палец. — Ты должен собраться, Северус, это последний шанс.
Затем он протянул руку домовику и приказал тому перенестись в комнату Аллегры.
*
Этот болван эльф появился внезапно и без предупреждения перенес меня в мою комнату. Удручение и боль сменились яростью и внезапно проснувшейся жестокостью к домовику. Он что-то пищал, пока я скидывала все вещи в сундук. Мелкий паршивец обнаглел и стал вырывать из рук вещи, за что получил туфлей промеж глаз и был послан трехэтажными выражениями куда подальше. Злость приобретала окрас смятения, из глаз снова текли слезы. Обида на весь мир. Голубая молния замораживающего заклинания промахнулась мимо эльфа, разбирающего мой чемодан, и угодила в письменный стол, который сразу же превратился в глыбу льда.
— Мисс должна остаться! Мисс должна остаться!
— Отвали! — орала я, вырывая из крохотных ручонок сиреневый свитер.
Домовику явно не хватало сил, чтобы справиться со мной. Его хрупкое тельце тянулось вслед за свитером, который мне все же удалось вырвать из надоедливых ручонок, отчего эльф упал вперед и, скорее всего, хорошенько стукнулся головой.
— Директор Дамблдор просил… – сквозь слезы боли простонал он, поднимаясь на ножки.
— Мне плевать, отвяжись, отвяжитесь от меня все! Проваливай!!! — мои глаза наливались кровью, а домовик начал судорожно всхлипывать, но все равно боролся за мою одежду, теперь уже за серые брюки, лежавшие на кровати.