Отражение: другой 2007
Шрифт:
Игорь потом божился, что дачник долго грозил нам вслед высоко поднятым кинжалом.
До базы доехали без происшествий. Коротко рассказав соратникам о судьбе Садко, все, как один, добрались до кроватей и мгновенно вырубились.
Открыл глаза глубокой ночью, когда совсем рядом прозвучало знакомое «Тилинь-пилинь!»
Жанна пишет: «Включи радио».
Ага, конечно. Радио. Интересно, как бы выглядело вещание в Отражении? «А сейчас послушаем композицию для тех, кто убегает от толпы охранников… Следующий трек посвящаем тем, кто пару минут назад убил человека».
Итак,
Ну хорошо, дорогая, включим твоё радио. Поднялся, дошёл до «Кайена» Моряка. Запустил магнитолу, услышал на любимой волне Жанны равномерный белый шум. Прошла минута, две, десять. Ну и сколько ждать? Включил автопоиск. Предсказуемо не нашел ни одной активной станции. Вышел из радио, и магнитола «задумалась». Надоело наблюдать за загрузкой, стал нажимать на все подряд. Случайно запустил навигатор. Приложение нудно и тяжело прогрузилось. Уже занес палец над кнопкой закрытия — и замер.
Навигатор демонстрировал не совсем обычную карту города. На улицах обозначалась целая россыпь небольших красных точек. Точки медленно передвигались.
Хлопнул дверью, побежал в казарму к Косте. Тот спал так крепко, как медведь зимой. Мягкая кровать куда более мотивировала к качественному сну, чем шатающаяся металлическая площадка на высоте.
Растолкал Костю, под его вялые возражения «Да что за фигня?..» притащил к машине. Сон как рукой сняло. Костя с восхищением поскроллил карту, приблизил то одну красную точку, то другую, нашел большую группу этих точек в одной локации.
— Ты же понял, кого показывает эта карта? — уточнил Костя.
— Охранники?
— Почти наверняка. Если это так, то перед нами самый крутой Осколок, что я встречал. Смотри, радар работает примерно на пару километров — за этим диаметром никаких отметок нет. А мы точно знаем, что охранники и там тоже бродят. Но возможности, что есть, уже запредельны. Ты рассказал о находке Инге или Артёму?
— Конечно нет, тебя первого разбудил, — улыбнулся в ответ.
— А давай-ка сходим сюда! — Костя ткнул пальцем в карту, где маячила одинокая красная точка. — Как раз убедимся, что карта показывает именно охранников.
— Кость, идейка так себе…
— Ну ты как в первый день! Бери свой автомат, изрешетим охранника, поднимем Карму — и вернёмся, — с необычным оживлением давил Костя.
Вгляделся в красную точку. До неё всего несколько минут быстрым шагом. Вокруг и правда нет других точек — охранник выглядит беззащитным. Пока будем туда идти, далеко не убежит.
— Лёха, погнали, погнали! — настаивал Костя.
— Только туда и обратно, — сдался я. — Охранника берешь на себя ты. Я прикрываю.
Нынешняя ночь контрастировала с прочими — ни дождя, ни пронизывающего ветра. Мы расстегнули спецовки. Миновали несколько домов, потом — группу чахлых деревьев, которые на карте гордо обозначались как сквер.
— Мы ведь навигатор днем открывали. И карта была пуста. Так это логично: днм охранников-то нет, — оживлённо комментировал Костя.
— Ты так радуешься, как будто мы идём не к мутанту, а к двери с табличкой «Выход из Отражения». Зеленой такой, как на вокзале.
— В некоторой степени так и есть. Чем больше мутантов
уберём — тем быстрее выберемся, — задумчиво ответил Костя. — А мне очень, очень нужно выбраться. После того, что случилось с моим братишкой, мама совсем сдала… В реальном мире уже столько лет прошло после моего исчезновения. Она осталась совсем одна. Что с ней, как она? Жива ли она вообще? Я не нахожу себе места, понимая, что сам в этом всём виновен. И на многое готов, чтобы выбраться…Костя обернулся и пристально посмотрел мне в глаза.
— Что такое? — нахмурившись, отозвался я.
В руке Кости что-то блеснуло, и я закричал от адской, чудовищной боли в ниже рёбер. Отшатнулся, сделал несколько быстрых шагов назад. Костя уверенно шёл на меня, держа в руке нож. Стекла его очков зловеще поблескивали в свете луны.
— Какого! Какого! — вопил я, стараясь отступить.
Костя не отвечал и, кажется, выверял траекторию для финального удара.
Мне бы одно мгновение, только мгновение, чтобы выхватить «Глок» и поменять расклад…
— Эй, девчонки! — прозвучало за спиной Кости.
— Что?.. — тот обернулся от неожиданности.
Грохнул выстрел. Костя завалился на землю. Выпавший из руки нож печально звякнул по асфальту.
— Всё в порядке, принцесса, — из темноты послышался голос Игоря. — С тебя блок сигарет.
То ли во сне, то ли в реальности надо мной суетились какие-то люди, заставляли подниматься и снова ложиться, бинтовали рану, делали уколы, пихали таблетки. Не помнил, когда дворик у сквера сменился на больничную палату, и как именно Игорь меня сюда притащил — на руках, как невесту, или же по земле, как мешок с мусором.
— Ну я сразу понял, что тут нечисто… — звучал голос моего спасителя. — Голубки поворковали в машине и вдруг побежали за ворота. Ну какого хрена? Решил прогуляться за ними, воздухом подышать.
— Лёха, к сожалению, дофига доверчив, — а это был голос Инги.
— Не доверчив… — с трудом попытался произнести я. — Просто это же Костя… Он один… Ко мне… По-доброму…
— А ты вообще лежи и помалкивай, — отрезала Инга. — Костя твой имел свои планы на наш Осколок.
— Очкарика жалко, конечно. Нормальный парень был, хоть и душный малость, — со стороны Игоря прозвучала лаконичная эпитафия.
Снова провалился в сон. Когда очнулся, было уже утро. Попытался встать, но скривился от боли. Поднял футболку и потрогал повязку. Пожалуй, мне стоит отдохнуть, пока Отражение даёт такую возможность.
Моя палата располагалась через стенку от столовой, и я слышал, как на кухне гремят кастрюли, что-то льётся, что-то падает, со свистом кипит чайник.
В дверях показалась Марина. В руках она держала поднос с ароматным супом, пюре с котлетками, чайком.
— Привет всем страдающим! Как рана?
Попытался сформулировать ответ, не содержащий матерных слов. Не получилось. Рана болела слишком сильно.
Пока спал, успел как следует проголодаться. Набросился на суп и консервы. Заметил, что Марина наблюдает за уничтожением еды с улыбкой, и немного снизил скорость.
— Вот знаешь, я сразу чувствовала, что он какой-то не такой, — осторожно начала Марина. — Весь такой открытый, приветливый, доброжелательный. Но чёрные мысли — они всегда чувствуются…
Прожевал очередной кусок и спросил: