Отражение: другой 2007

— Куда бы он повёз машину, если бы убил меня? К Моряку?

— Очень вряд ли, — покачала головой Марина. — Скорее, он поехал бы к тому, у кого больше ресурсов и власти. К Бахусу. С Бахусом всегда можно договориться.

— Предположим, продал бы Осколок, получил бы огромный ящик сигарет и не менее огромный ящик оружия. А дальше что? Основал бы свою общину?

— У Бахуса можно купить не оружие, а безопасность.

— Что ты имеешь в виду?

— Внутри Винзавода есть небольшая огражденная территория. Ничего особенного — две хрущевки, дворик, несколько деревьев. Личные комнаты, большая библиотека, еда. Это закрытое место, куда не зайдут посторонние. Место, где люди с разным цветом глаз не стреляют друг в друга, — Марина пристально посмотрела на меня и убедилась, что я внимательно слушаю.

Поразился, что совсем недавно представлял себе такое место, не подозревая о его существовании. Вслух этого, впрочем, не сказал.

— Понимаешь, там можно просто жить, — продолжила Марина. — Без рейдов, поножовщины, перестрелок.

— Судя по твоему описанию, это похоже на тюрьму…

— Я бы употребила слово «санаторий». А вот тюрьма — это как раз все остальное Отражение.

— И ты согласилась бы жить в таком… «санатории»? — наступила моя очередь внимательно посмотреть на Марину.

— Не знаю. Не думала. Возможно, — торопливо ответила она, не уводя глаза.

— Не верю, что Костя пошёл бы в добровольное заключение, — пожал плечами в ответ.

— Уверен, что хорошо его знал? — спросила Марина, мягко касаясь моей повязки.

Дверь распахнулась, и в палату залетела Инга.

— О чём шепчетесь?

Марина с каменным лицом поднялась и вышла.

— Она всегда на своей волне, — весело пояснила Инга, приближаясь к моей кровати. — Ты как, встать сможешь?

— С трудом, — ответил честно.

— Плохо. Ну вставать сегодня и не придется. Будешь сидеть. Как ты любишь — за рулем.

Сначала подумал, что Инга шутит, и даже улыбнулся. Но девушка посмотрела с самым серьёзным видом:

— Пошли прогуляемся.

Попытался встать, и едва смог удержаться на ногах. Кое-как добрались до парковки. Инга оживлённо рассказывала подробности планируемой операции, многократно упоминая троянского коня. Помалкивал.

Между двумя чёрными «Кайенами» с довольной лыбой тёрся Игорь:

— Угадаешь, где твой?

— У них разный модельный год, — грустно вздохнул я.

— Ну, год разный. А машины одинаковые, — с искренним непониманием откликнулся Игорь.

— У Моряка — первое поколение, индекс 955. А вчера мы пригнали рестайлинг, 957. Фары разные по форме. Бампер передний, смотри, — указал рукой на отверстия и противотуманки, — ну совсем другой. Сзади тоже не спутаешь. У 957 форма фонарей — с небольшим изгибом. И так далее…

— Думаешь, Моряк в этом разбирается? — прищурив глаза, спросил Артём. Не заметил, в какой момент он оказался рядом.

— К сожалению, да. Ребята, это просто другая машина. Вариант у нас всё-таки есть. Если сила Осколка заключена только в магнитоле, можем снять её с машины Моряка и запитать в новом «Кайене». А Моряку вернуть пустышку.

— Принимается, — бросил Артём и развернулся, чтобы уйти.

Посмотрел ему в спину и спокойно сказал:

— Помогу переставить магнитолу. Но не поеду.

Артём остановился и медленно обернулся. «Он мог бы стать первым в рейтинге актёров провинциального ТЮЗа. Первым с конца», — мелькнула мысль.

— Лёх, мы всё понимаем, рана серьёзная. Ты выполнишь эту миссию — и дадим тебе большой отпуск, будем чай с печеньями в палату таскать… — начала увещевать Инга.

— Ребята, у меня дырка в боку.

— Дырку тебе заштопали, — прокомментировал Артём. — Если бы не заштопали — этого разговора сейчас бы не случилось.

— Меня хотел убить человек, которому все тут доверяли. Член так называемой общины. Или как это называется? Ложа? Братство?

— Лёш, ты нарушаешь директивы… — Инга умоляюще смотрела на меня и тут же косилась на Артёма.

— В рот полоскать ваши директивы. Благодаря тому, что я их нарушал, вчера всех вытащил и привез сюда. У меня дырка в боку. Я не поеду.

Артём наконец подал голос:

— Алексей, твоя рана не опасна для жизни. Сейчас ты получаешь приказ. Ты садишься в этот автомобиль и отгоняешь его Моряку.

— Я же сказал. Я не поеду, — устало повторил я.

По сторонам появились два незнакомых парня в спецовках. Они подхватили меня под руки и куда-то потащили.

— Зафиксировано нарушение директивы три. Неповиновение, — металлическим голосом произносил Артём, пока меня уводили в неизвестном направлении. — Наказание надлежит исполнить немедленно.

Глава 22

— Ну что там у вас? Карцер? — бурчал я, не оказывая сопротивления. — Утюг? Паяльник?

Парни притащили на открытую площадку у ворот.

— Раздевайся.

— А можно вас заменить на девчонок? — ухмыльнулся я. — И тогда — с удовольствием.

Ответом был удар в бок — тот самый бок, до которого я и пальцами-то не мог дотронуться. Взвыл на всю базу и окружающие её микрорайоны. Кажется, это было даже больнее, чем костин удар ножом.

— Раздевайся, — повторил парень.

— Вам настолько хочется увидеть мужское тело? Странные вы ребята, — выдавил я. — Но мне-то не жалко, смотрите.

Превозмогая боль, скинул с себя спецовку, стянул футболку. Повязка была красной.

Вокруг начали собираться зрители. Кажется, публичные казни местным нравятся так же сильно, как и мои кинопоказы. Увидел много знакомых лиц. Инга стояла в первом ряду и покусывала губы.

Из толпы (а вокруг была уже настоящая толпа) выделился Артём.

— Алексей показал пренебрежение к директивам три, двадцать семь, двадцать девять. Он не верит в будущее нашей общины и не чувствует её ежедневное приближение к Настоящему Зеркалу. Алексей искренне не понимает важность совместного развития, возможного благодаря рейдовой системе. Алексей не берёт во внимание, что лишь постоянное совершенствование и дисциплина помогают нам снова и снова встречать рассвет, — Артём сделал небольшую паузу.

Я перевёл взгляд на Ингу. Меня она как будто уже не видела, зато внимательно слушала этого фюрера.

— Алексей совершил тяжкие нарушения в первый раз. Его наказание будет несоизмеримо легче, чем следовало. Мы сознательно пошли на это, чтобы дать оступившемуся возможность осмыслить свои ошибки. Но если нарушение повторится, — Артём приблизился и посмотрел мне в глаза. — …Итог будет куда серьезней.

С трудом удержался, чтобы не плюнуть оратору в лицо. Кажется, Артём считал эту эмоцию, а потому поспешил перейти к экзекуции — встал ровно напротив меня и внезапно отвесил пощёчину. Несмотря на характер удара, он оказался довольно мощным. Едва удержался на ногах.