Отрезок пути

Домовик вздрагивает и, не сказав ни слова, исчезает. Впрочем, через пару секунд он возвращается в компании еще одного домовика, на вид чуть постарше.

– Как вас зовут, мистер? – подозрительно спрашивает второй.

– Невилл Лонгботтом, – отвечаю я, стараясь не удивляться.

– А эта леди?

– Джиневра Уизли, мой близкий друг.

– Подождите здесь, – бросает он и аппарирует, оставив первого домовика таращиться на нас и хлопать глазами.

Отсутствует он не меньше пяти минут, а по возвращении не терпящим возражений тоном требует следовать за ним. Джинни выглядит удивленной, но не более того. Оно и понятно – домовиков в ее семье нет. А вот я даже не знаю, как реагировать. Слишком уж независимо и самоуверенно он держится. Да еще и в приказном тоне разговаривает, а это для них вообще недопустимо, насколько я знаю. Очень странно.

Мы проходим через всю кухню мимо вытянувшихся по струнке домовиков, которые провожают нас глазами. Возле очага наш проводник щелкает пальцами и в стене появляется потайная дверь. Рассчитана она на эльфов, и мне приходится согнуться чуть ли не вдвое, чтобы не набить шишку. Пройдя через дверь, мы оказываемся в приятном полумраке просторной и роскошной комнаты. С низкого потолка (к счастью, не настолько низкого, чтобы нельзя было стоять в полный рост) свисают светильники, излучающие мягкий свет. Стены украшают картины и гравюры, буквально вопящие о своей заоблачной стоимости. Я не слишком хорошо разбираюсь в этом вопросе, но мебель тоже выглядит дорого. Шикарные диваны и кресла с обивкой из шкуры рэйема, резные стеллажи со старинными книгами, массивный стол из эбенового дерева и такие же стулья. Могу заблуждаться, конечно, но, по-моему, все это говорит не просто о достатке, а о богатстве. Судя по выражению лица Джинни, она со мной солидарна.

Осмотревшись, я замечаю, что проводник нас покинул, ничего не объяснив.

– Невилл, что вообще происходит? – шепотом спрашивает Джинни. – Это место скорее похоже на комнату отдыха в доме Малфоев, чем на обиталище домовиков.

– Пока не могу сказать ничего определенного, – признаюсь я. – Надо подождать, пока придут эти двое…

– К вашему сведению «эти двое» уже пришли, – раздается немного писклявый, но властный голос, – так что будьте любезны прекратить шептаться.

Мы с Джинни оборачиваемся и замираем, изумленно переглядываясь. За годы учебы я видел немало хогвартских домовиков, и все они были одеты в полотенце с гербом школы, повязанное в виде тоги. Наша Минси обычно носит аккуратный сарафанчик, который сшила сама то ли из простыни, то ли из старой занавески. Но я никогда в жизни не видел эльфов в дорогих шелковых мантиях, а именно так одеты эти двое. Один эльф полулежит на диване, прислонившись к спинке и обнимая подушку, и, судя по всему, уже успел задремать, он одет в синюю мантию. На втором… точнее, на второй эльфийке, стоящей возле дивана, надета лиловая мантия, которой позавидовала бы любая модница, а на шее красуется серебряная подвеска в виде шевелящего лапками скарабея.

– Ни хрена себе… – едва слышно бормочет Джинни, озвучивая мои собственные мысли.

Эльфийка явно осознает, какое впечатление производит, поэтому заговаривает вновь только через пару минут, давая нам возможность прийти в себя.

– Может быть, вы все-таки присядете? – наконец, осведомляется она, кивая на два стула напротив.

Мы с Джинни, как под Империусом, проходим через комнату и шлепаемся на жесткие сиденья. Не знаю, как Джинни, но я чувствую себя преглупо.

– Итак, мистер Лонгботтом, мисс Уизли, – произносит эльфийка, с комфортом устраиваясь на диване, – меня зовут Хелли, а вот это сопящее недоразумение – мой младший брат Рэмси, – она указывает на соседа и пихает его в бок. Тот вздрагивает, поднимает голову, смотрит на нас затуманенными голубыми глазами, кивает и тут же вновь начинает клевать носом. Эльфийка, впрочем, быстро теряет к нему интерес, сосредоточив его на мне: – Я вами недовольна, мистер Лонгботтом! – укоризненно сообщает она.

– П-простите? – поперхнувшись, уточняю я.

– Исходя из того, что рассказывала о вас Минси, я никак не могла предположить, что вы приведете сюда посторонних, – поясняет эльфийка, поджав губы и неодобрительно покосившись на Джинни.

– Прошу меня извинить, – говорю я. В самом деле, мне следовало прийти одному. Если эти двое не показываются даже преподавателям, делать их присутствие в школе всеобщим достоянием никак нельзя. – Видите ли, я не предполагал, что у вас все настолько… серьезно…

– Ваша правда, – милостиво соглашается Хелли и переводит взгляд на Джинни: – Мисс Уизли, я надеюсь, что вы умеете хранить тайны.

– Умею, – кивает Джинни. – Правда, я пока не очень понимаю, что здесь происходит, но никому ничего не скажу.

– Готова спорить, мистер Лонгботтом понимает не больше вашего. Не так ли?

– Так, – признаюсь я. – Вы с братом совсем не похожи на своих сородичей. И ваша речь слишком правильная для эльфа.

– Я вам даже больше скажу, мистер Лонгботтом, – усмехнувшись, доверительно сообщает Хелли, – моя речь не только для эльфа слишком правильная. По сравнению со мной многие волшебники – просто безграмотные косноязычные болваны.

– А как…

– Давайте договоримся, мистер Лонгботтом, – решительно перебивает она. – Сначала вы объясняете, что вам нужно от нас и от наших эльфов, а затем, так уж и быть, я отвечу на возникшие у вас вопросы. Согласны?

– А у меня есть выбор?

– Нет. Итак?

– Нам нужна ваша помощь, Хелли, – решительно говорю я.

– Какого рода помощь? – уточняет она деловито.

– Ничего компрометирующего и опасного для вас, – поспешно заверяю я. – Просто по мелочи. Узнать, где в данный момент находятся преподаватели или директор. Проверить, нет ли кого возле Выручай-комнаты. Провести по школе безопасной дорогой… Принести чего-нибудь перекусить, если нас без ужина оставят, – подумав, добавляю я.

Хелли заливисто смеется, откинувшись на спинку дивана.

– Быть может, хотите чаю? – интересуется она и, дождавшись согласия, щелкает пальцами.

В комнате появляется наш проводник, который с бесстрастным выражением лица выслушивает указания эльфийки и буквально за пару минут накрывает небольшой столик. Помимо трех фарфоровых чашек – спящего Рэмси они, видимо, не учитывают, – на столике стараниями эльфа появляются четыре чайника с чаями разных сортов и пугающее количество всевозможных сладостей, к которым, как известно, все эльфы питают особую слабость.

– Возвращаясь к вашему вопросу, – продолжает Хелли после того, как мы с Джинни по достоинству оцениваем потрясающий вкус напитка, – могу сказать, что ничего невозможного вы действительно не просите. Надеюсь, вы понимаете, что эльфы не могут не ответить на прямой вопрос, поэтому вы не должны ставить их в неловкое положение и как-либо компрометировать в глазах директора и преподавательского состава.

– Я понимаю.

– Ну что ж. В таком случае мы, пожалуй, поможем вам. Как ты думаешь, Рэмси, ст'oит им помочь? – она снова пихает в бок мирно посапывающего брата.

– Что такое? – бормочет он.

– Помочь, спрашиваю, им ст'oит?

Рэмси неожиданно выпрямляется и вперяет в меня цепкий взгляд огромных голубых глаз, который мне удается выдержать.

– Поможем, – коротко бросает он и вновь погружается в сон.

– Можете на нас рассчитывать, мистер Лонгботтом. Однако, – Хелли поднимает палец, – постарайтесь не злоупотреблять нашей помощью. Если будет иметь место нечто подобное, мы немедленно прекратим всякое сотрудничество.

– Конечно, Хелли, – поспешно соглашаюсь я.

– Хорошо, – она на секунду прикрывает глаза – такие же ярко-голубые, как у брата, – и, повысив голос, зовет: – Лауди!

На зов тут же аппарирует еще один эльф, при виде которого я чуть ли не подпрыгиваю на стуле, а Джинни давится чаем. Одетый в брюки и куртку из драконьей кожи и в тяжелые ботинки с заклепками молоденький на вид эльф, только смеривает нас равнодушным взглядом и вопросительно смотрит на хихикающую над нашей реакцией Хелли.

– Слушай меня внимательно, Лауди, – приказывает начальница, посерьезнев. – С этого момента ты целиком и полностью поступаешь в распоряжение мистера Лонгботтома. Ты должен будешь делать все, что он скажет, и помогать ему, когда это потребуется. Тебе ясно?