Отродье. Охота на Смерть
Шрифт:
Круговорот не прекращает движения никогда. В тот миг, когда появился первый призрак, появилась первая птица Сирин. Своими песнями она постепенно стирает личность покойного с души. Призрак бледнеет, забывает себя, теряет смысл существования и уходит — "всё возвращается на круги своя" — это, между прочим, тоже одно из правил.
Высоко в небе их снова печально позвал Сирин. Арина почувствовала себя глухой девочкой на рок-концерте рядом с орущей колонкой — по коже пробежала вибрация, даже кости в голове это почувствовали. До ужаса захотелось умереть.
Прад всё понял, поднялся:
— Вернёмся на базу?
— Вернёмся!
На обратном пути она думала над откровениями Капитана, полностью отдавала себе отчёт в их важности, но почему-то
На базе ничего не изменилась. Гита всё так же лежала на кушетке, равнодушно пялясь в потолок.
— Капитан, но я не понимаю… — начала она. — Круги жизни и смерти — с ними всё ясно, как и всё на планете, они функционирую весьма логично, даже давая сбой, всё, рано или поздно, приходит к единому знаменателю, но что же произошло с нами? Я не цеплялась фанатично за жизнь, но и умирать естественно не собиралась, про других не скажу, но и они скорее всего тоже… Почему же мы умерли, причём все в одно и тоже время — в одну ночь? И снова не срастается: если мы стали привидениями, почему мы совершенно на них не похожи? Во-первых, мы не потеряли цвет: у вас смуглая кожа, чёрные волосы, отбеленные зубы, у меня серое платье, этот жуткий розовый бант, маникюр… Во-вторых, мы не прозрачны… Мы совсем не похожи на бледных привидений, которых когда-либо встречали!
— Да, это странно… Вообще-то, привидения тускнеют не сразу: сначала теряют цветность, потом плотность, потом растворяются почти целиком. Мы стали призраками совсем недавно, но, ты права… Мы больше похожи на людей — слишком реальны, может быть…
— Мы до сих пор живы!
Высокий холодный голос Гиты, прозвучал как удар колокола. От неожиданности, Арина сильно вздрогнула и чуть не упала:
— О, дорогая, зачем ты встала? — подбежала к ней, хотела было помочь вернуться на кушетку, но встретила решительный отказ, — спасибо — не надо, мне уже лучше.
По лицу Гиты было понятно, что ей не лучше: черты лица заострились, губы поджаты — подруге, наверняка очень больно.
Арина посмотрела на Капитана, но тот отвернулся, показывая всем видом, что не имеет к происходящему никакого отношения.
— Гита, что ты такое говоришь? Как это — "мы живы"? Ведь я сама видела своё тело и могу проходить сквозь стены!
— Это, правда, но что-то пошло не по правилам. Понимаешь, мы как бы призраки, но вместе с тем живы… Мы действительно покинули свои тела, но не по причине смерти. Я проверяла! У твоего и моего тела был пульс и слабое дыхание. Я бы назвала их состояние комой. Что-то пошло против правил, что-то нарушило узы, связывающие души с физическим миром… Не понимаю, как такое возможно — это неслыханно! Но, других вариантов нет… Капитан?
Капитан не ответил.
— Гита, но круги, правила жизни… Насколько я понимаю, их нельзя нарушить, вернее можно, но совсем немножко, а то, что ты говоришь — это же полностью противоречит законам!
— Ариш, всё верно, и я сама понимаю, насколько нелепо звучат мои слова, но других объяснений нет, — Гита повысила голос, — Прад, ведь я права? Ответьте, чёрт возьми!
Прад промолчал. Молчание затянулось. Наконец, он глубоко вздохнул, обернулся. Выглядел он… Арина не поверила глазам… Прад выглядел растерянным! Или всё же задумчивым?
— Если ты права, то мы стоим на краю пропасти, куда вот-вот скатится наш мир. Тут может быть два варианта: первый — тот, кто это сделал ещё не осознал всей своей мощи, а наша полусмерть вышла у него случайно, и второй — он отдаёт себе отчёт в содеянном и не намерен останавливаться. Второй вариант фатален не только для нас, но и для всех. Если правила будут неоднократно нарушены столь грубо, вскоре возникнут новые правила. Он или она напишет их. Круги разомкнуться. Наступит ночь без надежды на рассвет. Люди умрут,
но не возродятся вновь. Потусторонние силы проникнут в мир живых, а живые встретятся с мёртвыми. Демоны забудут смысл своего существования — сойдут с ума от непредназначенной им свободы. Начнётся бунт. Люди, слишком давно забыли о духах, поэтому будут обречены. Всё рухнет.Арина сглотнула.
Капитан подошёл к ней и бесцеремонно выдернул из её волос старинный гребень, державший причёску
— Ай, что вы творите?!!
— Давно это у тебя?
— Давно! — Она попыталась выхватить гребень — не получилось, — не знаю! Недавно нашла в старых вещах, наверное, когда-то потеряла…
— Ключевое слово — "недавно". — Прад покрутил гребень в руках, внимательно рассматривая, — настало время узнать ответ…
Он подошёл к стойке для посетителей, кончиками пальцев прижал грешок к поверхности, наклонился, что-то прошептал. Ногти на его руках слегка засветились, укутываясь облачками тумана. Прад неторопливо начал растягивать красивую пёструю заколку в стороны. Арина готова была поклясться, что заколка тот час сломается, но она не сломалась. Как расплавленная резина гребень тянулся за пальцами Капитана, становясь всё шире и шире. К слову о законах и их соблюдении, меньше минуты спустя, Прад не напрягаясь, нарушил закон сохранения материи. Маленькая заколка превратилась в большую мутную лужу. Он провёл пальцем по её краям, отчего к центру пробежали круги, и вдруг резко засунул руку по самый локоть куда-то вглубь серо-бурой массы. Кто-то хрюкнул, неприятно захрипел. По лицу Капитана было ясно — он что-то ищет внутри лужи, как в мешке. Всё закончилось так же быстро как началось. Довольный Прад улыбнулся (нашёл) и выдернул это нечто наружу. Поверхность лужи потянулась за его рукой, одновременно обретая форму. Ни Гита, ни Арина до самого последнего мгновения не могли понять — во что же конкретно превращается лужа, пока на столе не заёрзал Домовой, пойманный сильной рукой за шею.
— Отпусти, прохрипел Мирон.
— Отпущу, если скажешь! — сквозь зубы проговорил Капитан и вероятно усилил хватку, так как Домовой заёрзал сильнее, — Меня бесит твоя примитивная вонь, твои глупые интрижки, которые ты считаешь идеальными! Я вижу тебя как на ладони, читаю как открытую книгу и, поверь, мне не нравится это. Терпение кончилось. Имя! Мне нужно имя предводителя!!! Или умрёшь.
В глазах Домового вспыхнул страх, Арина испугалась вместе с ним, поняв, что Капитан не шутит и действительно, если потребуется, убьёт. Мирон невнятно захрипел, в шее хрустнули позвонки.
— Капитан, остановитесь! — подскочила она к ним, — вы разве не видите, он не может говорить! Вы ему кадык пережали! Отпустите!
— Вот чёрт! Ара, вечно ты встреваешь! Ты, пойми, кроме него нам никто не даст ответов!!! А ответы жизненно, обрати внимание — ЖИЗНЕННО необходимы!!! Долбанный Домовой, завёлся же на мою голову! — он отшвырнул несчастного Мирона в сторону как старую тряпку, быстро отошёл на десять шагов, но когда проходил мимо ней, на мгновение задержался, сказав одними губами, — играем в хорошего и плохого полицейского…
Смысл сказанного доходил до неё несколько секунд, а когда дошёл, она вспылила:
— Ни во что я с вами играть не буду! Капитан, иногда вы становитесь, просто, чудовищем! Вот за что вы на него так взъелись? Сами ведь во всём виноваты! — Арина аккуратно подняла хрипящего Мирона с пола, погладила, прижала к груди.
Мирон сильно изменился. Он стал легче, чище и красивее. Ни осталось даже намёка на его неряшливость. Домовой был одет в классическую русскую рубаху с вышитым воротом, свободные хлопковые красные штаны, подпоясанные кушаком и лапти, отороченные мехом. Странный гардероб. Но самые странные изменения произошли с его телом: то тут, то там на его коже приглушённо сияли зелёные камни — изумруды. Крохотные камешки на лице гармонично расположились вдоль бровей и нижнего века, образуя затейливый узор. Камни покрупнее зеленели на костяшках пальцев.