Отрок (XXI-XII)

"Да, сэр, парень субординацию понимает, и разницу между боярской и княжеской службой тоже. Другие так даже и не задумываются о таких тонкостях".

–  Хочу дать тебе под начало десяток, согласишься?

–  Чему учить?
– Дмитрий еще раз порадовал Мишку - сразу понял свою главную задачу.

–  Ты в Турове сам все видел.

–  Верхом я не хуже вас могу…

"Еще бы, в степи вырос!"

–  … Кинжал могу метать, но хуже, чем вы, и только один. Сулицу тоже могу, но не очень, пока, да и не упражнялся давно. А самострела в руках не держал.

–  Так и никто, кроме меня и братьев не держал. Будем учить.

–  Меня учи отдельно - сразу же поставил условие Дмитрий - и быстрее, иначе, какой я десятник?

–  А мы все учиться будем, и я тоже. Вот Роська, единственный из нас, кто с кистенем обращаться умеет, будет нас всех учить. А еще мы с Петькой всех грамоте учить будем. Ты, случайно, не грамотный?

–  Отец учил, но подзабылось…

–  Ничего, вспомнишь. Значит так, ставлю тебя десятником третьего десятка, сотник Корней, я думаю, будет не против. Ты из воинского рода - отец воином был, а дед?

–  Тоже, и прадед, и прапрадед.
– С законной гордостью перечислил новоиспеченный десятник.
– Наш род из Любеча вывели.

–  Выходит, ты полянин. А прозвище у твоего рода было?

–  Нет.

–  А как прапрадеда звали, знаешь?

–  Никола Вихорь.

–  Значит, ты - пятое колено воинов Вихревых. Гордись!

Митька помрачнел и отвернулся.

–  Что такое, Мить?

–  Нечем мне гордиться - родня неотомщенной осталась.

"Однако, сэр Майкл, в молодом человеке живет самурайский дух! А сестру он, похоже, уже в мыслях похоронил".

–  Как того черниговского князя звали?

–  Не знаю, я его даже не видел.

–  Но хоть что-нибудь знаешь?

–  Нет - Митька закусил губу и потер рукой сой жуткий шрам, наискось пересекающий лоб. Было заметно, что он старается не показать перед старшиной слабости.
– Я думал, что со Своятой как-нибудь в Чернигов попаду, смогу что-то разузнать… А он - то в Киев, то в Ростов, даже в Берестье были, а в Чернигов… - Голос у парня прервался.

–  Значит, не судьба.
– Мишка уже пожалел, что затронул эту тему.
– Христос сказал: "Мне отмщенье и аз воздам!". Рано или поздно против тех злодеев их же злодейство и обернется. Может, уже обернулось.

–  Я сам воздать должен!… Или хотя бы видеть, как воздалось!
– Дмитрий в ярости сжал кулаки, стиснул зубы, на его изуродованном лбу вздулись жилы.
– Они там пропивали награбленное, а я у Свояты на дудке играл!

–  Мить, я тебе обещаю…

Мишка прекрасно понимал, что говорить такого нельзя, что вяжет себя практически невыполнимым обещанием, но иначе не мог.

–  … Обещаю: если что-то станет известно, я сам с тобой пойду, и братьев возьму… За все рассчитаемся! А сейчас учись. Чтобы с теми нелюдями справиться, надо силу иметь и умение. Понимаешь меня? Веришь мне?

–  Понимаю… Верю.

"Бери ложку, бери хлеб, собирайся на обед!" - рожок, конечно, звучит не так, как горн, но этот сигнал любому солдату любезен в любом исполнении. Да и играл Дударик - ученик Артемия - виртуозно.

Артемий…

Оказалось, что он внук мастера, изготавливавшего музыкальные инструменты. Родом Артюха был из "культурной столицы" древней Руси - Ростова Великого. Родителей своих он не помнил, жил с дедом. Какая беда оставила деда бобылем с малолетним внучонком на руках, Артюха так и не дознался, дед об этом говорить, почему-то не хотел. Соседи тоже ничего не знали, дед поселился рядом с ними уже после случившегося.

Артемий не только перенял мастерство деда, но еще и умел играть на всем, что выходило из-под его рук. Но и этого матушке природе, видимо, показалось мало - одаривать, так одаривать. Артюха обладал еще и педагогическим талантом. Как выяснил Мишка, это Артемий, а вовсе не Своята, как можно было подумать, выучил играть Матвея на рожке, а Дмитрия на флейте.

Вообще, вся музыкальная часть в оркестре держалась на Артемии, а Своята, скорее, был администратором. Заполучил себе такого ценного кадра Своята очень просто. Будучи постоянным клиентом деда, он случайно оказался в Ростове в то самое время, когда старик умер и, нахально назвавшись дальним родственником, просто-напросто забрал Артемия себе. Так же, как и денежки, вырученные от продажи имущества покойного. Фактически, Своята ограбил талантливого сироту и заставил пахать на себя лишь за скудные харчи. Века проходят, а отношения в шоу-бизнесе не меняются.

Ученика Артемию нашел Мишка. По случаю выздоровления раненых крестников, мать устроила… праздник не праздник, так - посиделки с пирогами, а ребята решили порадовать крестную музыкой. Народу на звуки рожков и флейты набралось столько, что пришлось перенести концерт во двор.

Там- то Мишка и обратил внимание на пацаненка лет восьми-девяти, зачарованно глядящего на музыкантов и перебирающего пальцами около рта, словно он играл на свирели. Пацаненок и пацаненок, таких во дворе было целая толпа, но как-то очень уж четко и осмысленно двигались его пальцы, перебирая невидимые клапаны свирели.

Мишка подозвал паренька и тихонько спросил:

–  Нравится?

–  Ага, у меня тоже дудочка была, только потерялась.

"Да уж, выселялись из Куньего городища, мягко говоря, торопливо. Где уж там было думать о детской дудочке".

–  Пойдем-ка со мной.

Мишка привел мальца в кладовую, выбрал на полке два берестяных туеска, величиной, примерно, со стакан, всыпал в каждый по горсти сушеного гороха и закрыл крышками. Потряс, прислушался к получающемуся звуку, еще потряс.

–  Понимаешь?

–  Ага, только, дядька Михал, надо вот в этот туесок еще горошку подсыпать, чтобы звук одинаковый был.

Мишка даже сам не понял, что его больше удивило: обращение "дядька" или тонкость музыкального слуха мальчишки.

–  Ну, подсыпь сам.

Малец и добавил-то всего три или четыре горошины. Потряс туески, открыл оба и отсыпал понемногу из каждого. Снова потряс, склонив голову набок, и расплылся в улыбке.

–  Теперь хорошо!

–  Ну, беги, подыгрывай.

Артюха, услышав ритмичное погромыхивание самопальных шейкеров, удивленно поднял брови, не прерывая игры, отыскал глазами мальца и кивком головы указал тому на место рядом с собой.

"Вот так, сэр Майкл, коллекционируйте счастье на детских лицах, и чем обширнее будет ваша коллекция, тем дольше проживете. Да и потом… если там, наверху, кто-то и вправду есть - зачтется. Ей Богу зачтется, вернее, чем все поставленные в церкви свечи".

Дня через два или три, проходя по двору, Мишка вдруг услышал звуки рожка и свирели: