Отрывочные наброски праздного путешественника

Мы видели виноградное дерево, такое же скромное и спокойное, как и виноградная лоза. Мы видели индийское резиновое дерево; но, вероятно, мы попали вне его сезона, потому что на нем не было ни узлов, ни чешуек, ничего такого, чему бы следовало там быть по всем правилам. Это придавало ему замечательно неестественный вид. На всем острове было ровно одно красное дерево, я знаю это из верного источника, так как видел человека, который сказал мне, что он считал его несколько раз и не может ошибиться. Это был человек с заячьей губой и чистым сердцем, и все говорят, что он правдив, как сама истина; таких людей очень мало.

Вблизи и вдали мелькали розовые облака олеандров и красное пламя гранатовых цветов.

В одной части дикого леса плети иппомеи обвили деревья до самой их верхушки и украшают их кистями больших голубых колокольчиков — замечательно красивое, обаятельное зрелище, особенно издали. Темный кедр вездесущ и его зелень преобладает. Нельзя судить, насколько он темен, пока не увидишь рядом с ним ярко-зеленой редкой здесь листвы лимона. В одном только отношении Бермуда в высшей степени тропична, по крайней мере, в мае: это в матовом, слегка поблеклом виде общего пейзажа. Леса же ее одеты такой восхитительной, зеленою листвой, которая ликует от своего собственного существования и может довести зрителя до такого энтузиазма, что он готов плакать от умиления или кричать от восторга и должен спасаться в такие страны, где царствуют жестокие зимы.

Мы видели десятка два цветных фермеров, копающих свой картофель и лук, с женами и детьми, с виду вполне довольных и хорошо устроившихся. Мы ни разу не встретили на этом сияющем острове ни одного мужчины, женщины или ребенка, которые казались бы несчастными или недовольными, или сердитыми на что-нибудь. Это однообразие в конце концов делалось скучным и даже несколько неприятным. Вид целого народа, утопающего в довольстве — вещь раздражающая. В этом обществе чувствовался недостаток чего-то, какой-то смутный, неопределенный, ускользающий от внимания недостаток. После долгого размышления мы поняли, чего нам не хватает — это нищих. Пустите их туда в полном составе: почва вполне девственная, проезд дешев. Каждый истинный американский патриот поможет им взять билеты. Целые армии этих превосходных существ можно перевезти из нашей среды и вычеркнуть из наших списков. Они найдут здесь восхитительный климат и добрый, неопытный народ. Картофелю и луку хватит на всех, великодушный прием ждет приезжих первого разряда и элегантные гробы — второго.

Теперь копали ранний розовый картофель, позднее в году у них растет другой сорт, который они называют гранатовым. Мы скупали их картофель по 15 долларов за бочонок, а эти чернокожие фермеры берут наш за безделицу и живут им. На таких же выгодных условиях Гавана могла бы меняться сигарами с Коннектикутом, если бы догадалась об этом.

Мы прошли мимо придорожной лавочки с надписью: „Нужен картофель“. Без сомнения, какой-нибудь невежественный иностранец: ему стоило отойти шагов на тридцать от дому, чтобы найти его сколько угодно.

На многих полях уже поспел ароу-рут. Бермуда имела большую выгоду от продажи этого продукта до тех пор, пока не вошло во всеобщее употребление огнестрельное оружие [3] .

Остров невелик. Во внутренности его, где-то в одном месте, ехал перед нами человек на очень плохой лошади. Я сказал, что нам лучше было бы ехать за ним. Но кучер отвечал, что ему ехать недалеко. Я удивился, как он мог знать это, и ждал, что будет дальше. Человек свернул с дороги.

— Почему вы знали, что он свернет? — спросил я.

3

Arrow — лук для стрел, по-английски.

— Потому что я его знаю и знаю, где он живет.

Я насмешливо спросил его, знает ли он всех на острове. Он очень просто отвечал, что знает. Этот эпизод дает достаточное понятие о размерах страны.

В главной гостинице в Ст. Джордже молоденькая девушка с милым серьезным личиком объявила нам, что обеда мы не получим, так как нас не ожидали и ничего не приготовили. До обеда оставалось как раз час. Мы начали настаивать, она не уступала, мы умолкли — она оставалась ясна и спокойна. Гостиница не ожидала нашествия двух человек и нам, очевидно, приходилось вернуться домой, без обеда. Я сказал, что мы не особенно голодны, что с нас довольно кусочка рыбы. Юная девица отвечала, что сегодня на базаре не рыбный день. Дело начало принимать серьезный оборот; но тут пришел хозяин гостиницы и когда все было ему изложено, он любезно предложил нам разделить с ним его обед.

За столом мы слышали много занимательных рассказов о главной промышленности Ст. Джорджа — починке сломанных кораблей. Среди этих рассказов подали суп с каким-то особенным привкусом, по исследовании оказалось, что он был просто с перцем очень крепкого сорта, подали железного цыпленка, зажаренного восхитительно, но не так как следует. Печение не могло пронять его. Его бы недурно было, перед тем как жарить, протащить по кварцевой толчее и затем парить до следующего прихода. Мы много забавлялись по этому поводу, но не настолько напитались им, чтобы сказать, что победа осталась на нашей стороне. Не беда: нам дали еще картофелю и пирога и мы провели время весело и приятно. Затем мы побродили по Ст. Джорджу, очень хорошенькому городу с интересными, кривыми улицами, узкими кривыми переулками, с попадающимися кое-где пылинками. Здесь так же как и в Гамильтоне в окнах повешены венецианские жалюзи, очень остроумно устроенные. В окнах нет двустворчатых ставен, прикрепленных по бокам, а только одна широкая ставня, прикрепленная сверху. Вы толкаете ее снизу вверх с наружной стороны и прицепляете на какой вам угодно вышине, смотря по солнцу.

По всему острову виднеются большие, белые рубцы на горных откосах. Это углубления, из которых вынут коралл. Некоторые из них имеют четверть акра в ширину, это резервуары для дождевой воды, так как колодцев здесь мало, а источников и ключей нет совсем.

Говорят, что климат в Бермуде мягкий и ровный; снегу и льду не бывает совсем, и круглый год можно проходить в весеннем платье. Мы попали туда в начале мая; было уже восхитительное, вполне установившееся лето, с пламенным солнцем, позволявшим ходить в самой легкой одежде; дул постоянный северный ветер, так что мы совсем не страдали от жары. Часам к 4-м, к 5-ти термометр начинал падать и приходилось одеваться теплей. Я поехал в Ст. Джордж утром, одетый в самое тонкое полотно, и вернулся в пять часов вечера, в двух пальто. Говорят, что ночи здесь всегда свежие и сырые. У нас в квартире были гнезда москитов и его преподобие говорил, что москиты его сильно преследовали. Я часто слышал, как он хлопал и стукал этих воображаемых созданий с таким рвением, как будто они существовали на самом деле. В Бермуде нет москитов в мае.

Более семидесяти лет тому назад в Бермуде провел несколько месяцев поэт Томас Мур. Он был послан туда регистратором адмиралтейства. Я не вполне уясняю себе должность регистратора адмиралтейства в Бермуде, но думаю, что обязанности эти состояли в отчете об адмиралах, там рожденных. Я об этом справлюсь. В адмиралтействе дела оказалось немного, и Мур соскучился и уехал. На острове благоговейно хранится воспоминание о нем, составляющее одно из сокровищ острова. Я смутно догадывался, что это был кувшин, но мне двадцать два раза помешали осмотреть его. Впрочем, это не важно, так как оно оказалось лишь стулом.

В Бермуде есть несколько „достопримечательностей“, но их легко можно избежать. Это большое преимущество, которого нельзя найти в Европе. Бермуда это самый подходящий приют для усталого человека, туда действительно можно „сбежать“. Там нет тревог, глубокий и полный мир страны до мозга костей проникает человека и дает отдых его совести, хлороформирует целый легион невидимых маленьких дьяволов, которые вечно стараются намылить ему голову. Многие американцы едут туда в марте и остаются до тех пор, пока дома не окончится вся мерзость ранней весны.

Бермудцы надеются, в скором времени, установить телеграфное сообщение с остальным миром. Но, даже, когда им удастся завести у себя это проклятое учреждение, туда все-таки можно будет ездить отдыхать, так как там масса прелестных маленьких островков, разбросанных по закрытому морю, где можно жить в полной уверенности, что никто тебя не потревожит. Телеграфисту придется подплывать туда на лодке и легко можно будет убить его во время высадки.

Мы провели в Бермуде четыре дня: три ясных на воздухе и один дождливый в комнате, так как нам не удалось найти яхту для катания. Теперь наш отпуск кончился и мы опять сели на корабль и поплыли домой.