Отщепенцы

Спали они на жесткой узкой кровати и каждое утро принимали контрастный душ. Для поддержания хорошей физической формы были ежедневные прогулки, несмотря на погоду, уроки фехтования и верховой езды, гимнастика и плавание в крытом бассейне. Велись уроки по этикету, искусству гостеприимства, сервированию стола. В детях воспитывалась учтивость, вежливость, благопристойность. Их учили говорить на любую, даже самую щекотливую тему, прекрасно и без запинок излагая свои мысли. Они изучали иностранный язык, общеобразовательные предметы, а также овладевали искусством рукоделия, живописи, пения, танца, игры на музыкальном инструменте.

Также девочки проходили курс уборки в доме, приготовления пищи и декорации. Их отучали от болтливости, излишней жестикуляции, суеверий. Им прививали осторожность в высказываниях, сдержанность в выражениях, умение внимательно слушать и тихо говорить. Они занимались разведением цветов, собирали гербарии, учились разводить домашний скот.

Им прививали чувство вкуса и стиля в одежде, учили ухаживать за своей кожей, ногтями и волосами. Учили пользоваться косметикой, укладывать волосы в замысловатые прически, «стрелять глазками» и томно вздыхать. Таким образом, складывалось их образование первые полгода. Не сказать, чтоб девочки сильно сдружились за это время, но сплотились – это точно.

Стоит ли говорить о том, как нервировал девочек некрасивый и неприятный Помощник, который наказывал их за малейшую оплошность? Как пугал одним лишь своим присутствием? Как от него мерзко пахло и поэтому все из кожи вон лезли, только бы ни в чем не провиниться, чтобы избежать его приближения для очередного тумака?..

* * *

Ян всерьез и основательно занялся вопросом своего переезда. Пьяная молодежь, что с наступлением тепла устраивала ночные дискотеки под окнами под орущие на всю округу песнями из автомагнитол, или закатывала разборки, а то и драки, лишь упрочнили его желание переехать подальше от городского шума. Он выставил квартиру на продажу и занялся поиском конторы, что занимается срубами домов. Параллельно занимался восстановлением и переделкой документов о собственности земельного участка. И зубы… как бы он не хотел, но порядком подкрошившиеся на зоне зубы требовали основательного ремонта, а кое-где и имплантации. Часто и подолгу засиживался в городской библиотеке, пользуясь интернетом, за неимением собственного в квартире. Помимо информации по строительству будущего дома, он интересовался монастырской жизнью…

София крепко обосновалась в его голове. Больше всего его удивляло неожиданное и, как он признался сам себе, внезапно приятное появление девушки в радиусе его досягаемости. Это был, пожалуй, единственный человек за всю его сознательную жизнь, который вызвал у него неподдельный интерес и к которому его неудержимо потянуло. Он, положа руку на сердце, сознался, что хочет продолжить и упрочнить их знакомство. С другой стороны, она – лицо духовное и должна отречься от всего мирского. Или не должна? Ростовских озадачился этим вопросом и прошерстил просторы интернета в поисках ответа. Он выбрал несколько уточняющих вопросов, которые задаст ей при следующей встрече. В том, что она состоится, он даже не сомневался – соседи, как-никак.

София тоже не сомневалась, что новоявленный сосед захочет лично представиться игуменье Афанасии. Только ее до сих пор не вернули в монастырь из больницы – оставили в стационаре еще на какое-то время. Тогда девушка решила сообщить эту весть Благочинной, что временно взяла на себя обязанности Матушки-настоятельницы. Она как раз заканчивала обход келий перед ужином, проверяя чистоту и порядок в них. Заметив ее, София припустила следом за ней чуть ли не бегом.

– Сестра Анастасия! Постойте! – окликнула ее несколько громче, чем позволяли правила поведения в монастыре, за что получила укоризненный взгляд строгих карих глаз. София тут же замедлила бег и перешла на шаг. Она держала в тайне эту весть уже несколько дней, не имея возможности лично поговорить с Благочинной, и ее просто распирало от желания ею поделиться. Судачить в монастыре строго настрого запрещалось, на пойманных с поличным накладывали епитимию, потому она не могла сказать об этом сестрам раньше, чем Настоятельнице или Благочинной под страхом прослыть сплетницей.

– Сестра Анастасия, – гораздо тише повторила София, подойдя вплотную. – У меня для вас мирская новость. Прибыл хозяин земельного участка, что соседствует с нашим. Осмелюсь предположить, что вы также возымеете желание познакомиться с ним лично.

– А ты, сестра, выходит, уже знакома с ним? – нахмурилась Благочинная. София смиренно опустила взгляд в пол и сложила руки у груди:

– Я перегоняла овец в день, когда вы с сестрами навещали Матушку-настоятельницу и, проходя мимо, увидела его. Он представился и сообщил, что имеет желание жить здесь, на своей половине участка.

– Ты и молвила с ним без дозволения? Ох, София, София, – сокрушенно покачала головой Благочинная, – от чего ж ты непослушная такая? Ведь сколько раз тебе велено не разговаривать с незнакомцами? Неужто тебе по сердцу снова и снова огорчать меня своей непокорностью?

– Бог с вами, сестра Анастасия! – девушка в порыве раскаяния поклонилась в пояс Благочинной и поцеловала ее теплые морщинистые руки. – Я шла мимо… а человек трудился… я пожелала легкости в труде… и разговор завязался… – сбивчиво начала оправдываться девушка. – Потом принесла ему кувшин молока утолить жажду, он так попросил, и ведро воды с полотенцем, чтобы после смыл пот и грязь с усталого и израненного – я сама видела! – тела.

У Благочинной брови под платок полезли:

– Ты не просто говорила с ним, так еще и разглядывала плоть мужа чужого? Благословляю тебя на сорок земных поклонов, сестра!

– Слушаюсь, сестра, – совсем сникла София.

– Приступай, – Благочинная осенила девушку крестным знаменем и они разошлись.

Софии всегда казалось, что старшие сестры относятся к ней гораздо строже, нежели к остальным послушницам. Сначала она росла в православном детском приюте, потом возвели Боголюбский Воскресенский монастырь и ее перевели сюда. По возрасту, она не подходила стать монахиней, и даже не готовилась принять постриг, однако долгие годы ее настраивали и готовили для монашеской жизни. Может, от возложенных на нее больших надежд ответственно нести знамя черного духовенства в будущем к ней и относились с повышенной строгостью? Девушка размышляла над этим, пока сестры ужинали, а она, стоя в центре трапезной, делала земные поклоны, как отжимания: упала – лбом об пол – подскочила. Выполнив все сорок, она присоединилась к остальным.

За ужином Благочинная прилюдно объявила о новом соседе и всем запретила вступать с ним в словесный контакт до тех пор, пока сама Анастасия не познакомится с ним и не убедиться, что он человек светлый, не имеющих дурных помыслов.

– В словесный нельзя, а глазками пострелять можно, – тихо-тихо шепнула сестра Дарья на ухо Софии.

Девушки – есть девушки. Даже в духовном мире послушницы, особенно молоденькие, заводят близких подруг и секретничают. Дарья и София были самыми молодыми в монастыре, потому и сблизились. Дарья – ребенок из неблагополучной семьи, тоже с детства отдана в приют, а затем перешедшая в монастырь. Она на два года младше Софии и отличалась легким характером, светлыми помыслами, никому никогда не желавшая зла. Этакая девчонка болтушка-хохотушка с блестящими, лучистыми зелеными глазами.

София же, напротив, была больше молчаливой и задумчивой. Любила нести послушание в одиночестве, например, работая со скотом или таскать воду для всех на целый день – заведенного водопровода в само здание не было. Дарья же не переносила одиночества. Петь на клиросе, вместе готовить пищу в трапезной, даже печь просфоры – все, что угодно, лишь бы не оставаться одной. Игуменья знала и учитывала особенности девушек, назначая им послушания по душе. Но за проступок могла и Дарью оставить на целый день одну в огороде, а Софию определить в самое людное место.

Матушка-настоятельница, как и старшие сестры, знали об их тесной дружбе и закрывали на то глаза, пока она не выходила им боком. Когда у послушниц было свободное время перед сном, они делились друг с другом мыслями и переживаниями за прошедший день. София поддавалась озорному настроению жизнелюбивой подруги и ее аутентичность на время уступала место такому же смелому и бойкому взгляду на саму жизнь. В один из таких теплых вечеров девушки, взяв в библиотеки Писания святых Отцов, расположились во внутреннем дворике под предлогом почитать. Вот тогда София откровенно описала Дарье во всех подробностях ее встречу с загадочным соседом и теперь уже не только она ждала его возвращения с нетерпением. Появление нового человека в этих уединенным местах считалось целым событием!