Отшельник. Его девочка

У меня щеки горят.

Конечно, они и не догадываются, что я за ними подглядываю.

Мне неловко, нервно, но я широко распахнула глаза и снова замерла. Пошевелиться не могу.

Лев Сергеевич тихо стонет.

— Ох, девочка, какая ты старательная, — мужской вибрирующий голос отзывается в моем теле вспышками.

Я сгораю от возбуждения и стыда. Этот коктейль из чувств сводит с ума. Я знаю, что не должна смотреть. Знаю!

Но меня словно парализовало. Я зависла. Застыла, как статуя.

Рыжеволосая вскоре отрывается от его члена и встает. Расправляет плечи, обходит шезлонг и останавливается прямо напротив мужчины.

Я вижу член Льва Сергеевича, высовывающийся прямо из трусов. Такой большой, нежно-розового цвета. С крупной яркой головкой.

Прикладываю ладонь к своим губам и плавно по ним провожу. Прикусываю свой указательный палец до боли, дыхание тяжелое и неровное.

Если меня заметят… если узнают, что я смотрела…

Я даже думать боюсь, что тогда будет.

Между ног приятно тянет, внизу живота тлеют раскаленные угли.

А рыжеволосая медленно опускается к мужчине и тянется к его губам. Он выставляет ладонь, проникает пальцами в ее приоткрытый рот, будто запрещает себя целовать. Она сладко стонет, прикрывая веки от удовольствия, посасывает его пальцы жадно.

— Что, Юлиана, хочется секса? Чтобы я взял тебя прямо здесь? — хрипло выдает Лев Сергеевич.

Я сильно свожу колени. Чувствую приятную волну и какую-то слабую пульсацию в лоне. Что со мной такое…

Я никогда раньше не чувствовала себя так…

— Очень хочется, — отзывается Юлиана.

И в следующее мгновение Лев Сергеевич резко поднимается с шезлонга. Его член вздрагивает, такой упругий и, наверно, каменный.

Юлиана стоит на коленях на шезлонге, когда он стягивает с нее крошечные трусы-ниточки и резко входит в нее.

Стоны заполняют пространство, перемешиваются с влажными шлепками. У меня голова кружится. Я невольно прикрываю глаза, запрокидываю голову и хватаю губами раскаленный воздух.

— Хорошая мокрая девочка, — доносятся до моего рассудка хриплые слова Льва Сергеевича.

Я вся дрожу и сгораю. У меня даже клитор пульсирует. Боже…

Это что-то нереальное, неземное. Так просто не бывает.

Так не должно быть! Со мной то уж точно! Я сильно зажмуриваюсь, провожу ладонью по своему животу ниже, скольжу пальцами по ткани домашних велосипедок, по лобку к клитору. Трогаю себя там.

Я словно обезумела. Озверела! Это что-то порочное, запредельное. Я так никогда не делала раньше.

И я никогда такого не чувствовала.

Стоны стихают, и я вновь смотрю в окно.

Лев Сергеевич подхватывает Юлиану, запрокидывает ее к себе на плечо и, звонко шлепнув девушке по заднице, уносит ее в дом.

Я широко распахиваю глаза и смотрю на опустевший двор. В бассейне серебрится вода в свете фонаря. Рядом с шезлонгом стоит бокал красного вина, валяется женский темно-зеленый купальник. Тишина.

Только слышно, как сверчки стрекочут в траве.

И прохладный воздух проникает в мою комнату с улицы, освежая мое раскаленное сознание.

Я хлопаю ресницами и тяжело сбивчиво дышу. Прихожу в себя медленно.

Отложив телефон, направляюсь в ванную комнату. Раздеваюсь, с удивлением замечаю на трусиках свой блестящий липкий сок. Провожу рукой по половым губкам.

Я вся мокрая!

Кровь приливает к щекам. Мне так неловко и стыдно за то, что я подсматривала… за то, что возбудилась, кажется, впервые в жизни.

Бросаю одежду на пол и встаю в ванную. Задергиваю шторку и включаю холодную воду. Струи воды жалят мое тело.

Теперь понятно, почему после ужина я должна сидеть в своей комнате до самого утра. Лев Сергеевич в это время трахает своих женщин.

Вспоминаю, что у него на втором этаже десять комнат! У него что, гарем? И он их по очереди…

Качаю головой и умываюсь.

Стараюсь отогнать от себя липкие, неприятные мысли.

Я в этом доме сойду с ума теперь, зная, чем этот опасный мужчина занимается…

Вспоминаю о слухах, которые ходят про Отшельника в нашем городе — он убивает проституток, которые не смогли его удовлетворить.

В кончиках пальцев вновь токовые разряды, доводящие меня до нервной дрожи.

Я не знаю, как мне теперь смотреть в глаза Льву Сергеевичу. А если он узнает, что я видела его с Юлианой у бассейна?

Если он подумает, что я расскажу правду о его личной жизни кому-то?

Мамочки…

Вот теперь мне становится страшно.

Этот мужчина может сделать со мной все, что угодно. Убить или…

Больно кусаю кончик языка. Металлический привкус крови проявляется во рту.

Я выхожу из ванной, закутавшись в полотенце. Вытираю волосы, надеваю чистые трусики и большую черную футболку. Ложусь в постель и смотрю в потолок. А в памяти снова и снова всплывают картинки, которые я недавно увидела.

Сильно зажмуриваюсь и прячу лицо в подушку.

Я сегодня даже с мамой не смогу поговорить после стресса и шока, который испытало мое тело. Неправильная у меня реакция.

Я не должна была смотреть. Не должна была возбуждаться. Не должна была вообще приезжать в этот дом.

Но я точно знаю, что мама теперь с ума сходит.

Беру телефон и печатаю ей сообщение:

«Со мной все хорошо, дома не жди. Завтра все объясню. Я тебя люблю!»

Возвращаю телефон на тумбочку возле кровати и поворачиваюсь на другой бок.

Наверно, я теперь не усну после такого. Лежу и запрещаю себе думать о сексе. И вскоре мне все таки удается уснуть.

Ранние подъемы для меня никогда не были проблемой. Я и сама без будильника всегда встаю рано.

В семь утра я одеваюсь в обычную домашнюю одежду, спускаюсь на первый этаж. С кухни уже пахнет чем-то вкусным.

— Доброе утро, — здороваюсь с Ольгой, которая уже стоит у плиты.

— Привет, — отзывается с улыбкой. — Сегодня нужно накрыть на две персоны.

Киваю коротко. Видимо, Лев Сергеевич будет завтракать вместе с Юлианой. Мне становится любопытно, кем она ему приходится? Постоянная женщина? Любимая девушка?