Отшельник

– Может и лучше, - согласился я, - мы вообще можем все сделать сами.

– А нам-то это на хрена?
– спросил Тимур, - ты прекрасно знаешь, что этих воров в законе и их братьев-начальничков - сколько ни дави, сразу же другие появляются. Тут ведь дело не в тех, кто хочет заниматься этой опасной дрянью, а в обстановочке. Надо условия менять, а не авторитетов гасить.

– Тимур, угомонись!
– я посмотрел на него, - то, о чем ты говоришь, называется большой политикой. Ты в это влезть хочешь? Так сразу скажу тебе: у нас для этого кишка тонка. Так что - увянь.

– Пожалуйста! Могу и увянуть. Но тогда получается, что ты просто ищешь приключения на свою задницу. Тебе скучно без этого. Знаешь такую поговорку: грозилась ворона говна не клевать?

– Знаю.

То, о чем заговорил Тимур, мне сильно не понравилось.

Во-первых, я знал эту поговорку, а во-вторых - Тимур чем-то напомнил мне моих друзей, многих из которых уже не было в живых. И еще - конечно, это было совсем уж невероятно, но…

Я помолчал и спросил его:

– А ты когда-нибудь прыгал с моста… ну, с резинками на ногах?

Тимур озадаченно уставился на меня, потом ответил:

– Что я, совсем без мозгов, что ли? А почему ты спрашиваешь?

– Да так… А про Игроков что-нибудь слышал?

– Конечно, слышал, - Тимур засмеялся, - у нас тут казино есть, «Лас Пальмас» называется, так там такие фрукты пасутся, просто загляденье. И что самое главное - вот они засаживают деньги, причем деньги огромные, ты сам знаешь, и получается, что все они просто тупые жлобы. Я понимаю - азарт, адреналин… Но ведь истратить полмиллиона долларов можно гораздо интереснее. Я даже не имею в виду - полезнее, а просто интереснее.

Нужно было сворачивать эту тему, и я сказал: - Ладно. О вашем казино поговорим в другой раз, а сейчас слушай мои инструкции…

Прошло три дня.

Тимур все это время пропадал в Томске и Амжеевке, я болтался по тайге в сопровождении моих верных индейцев Афанасия и Макара и уже начал беспокоиться, но наконец на исходе третьего дня вдалеке послышался знакомый звук моторов.

Я уселся перед компьютером и, нажимая на клавиши, навел мою дальнобойную видеокамеру на излучину реки. Картинка была хоть куда. Из-за поворота в облаке брызг вылетел белый «Ништяк», и Тимур, наглая морда, помахал мне рукой. Знал ведь, что я слежу за ним по монитору, знал, что жду хороших новостей…

Пока Тимур набивал утробу рыбой, приготовленной Афанасием по какому-то особому остякскому рецепту, я сидел перед телевизором и смотрел новости из большого мира. Мир был большой, и то дерьмо, которое в нем происходило, было соответствующих масштабов. Я переключился на другой канал, а там какие-то арабские фундаменталисты оживленно бегали по своим улицам с ящиком, в котором лежал изуродованный труп очередного уничтоженного евреями исламского идеолога, призывавшего исламистов к священной войне против всего человечества.

Евреи, похоже, взялись за них всерьез. После мюнхенской Олимпиады, где арабы завалили всю их олимпийскую сборную, евреи на протяжении двадцати лет вычисляли и уничтожали тех, кто это сделал. И ведь уничтожили! Всех без исключения. А теперь настала очередь идеологов и вдохновителей терроризма. Мне, честно говоря, и евреи и арабы до одного места, и хорошо, что живут они так далеко… Но, каюсь, в глубине души я был доволен. Уж больно не любил я этих смелых воинов Аллаха, посылающих женщин взрывать невинных людей.

Тимур наконец насытился и отвалился от стола.

Закурив, он самодовольно улыбнулся и сказал:

– Я все узнал и все сделал.

– А мир за шесть дней случайно не ты сотворил?
– усмехнулся я.

– Не помню, - Тимур расслабленно махнул рукой, - столько, знаешь ли, было всякого, и не упомнишь.

– Ладно, давай рассказывай.

– А что там рассказывать! Ничего особенного.

Он налил себе пива и, наблюдая, как оседает пена, повторил:

– Ничего особенного. А если серьезно, то я по своим каналам выяснил, что Кислый завтра встречается с Вертяковым в своем обычном месте, там, где они каждую неделю перетирают свои дела.

– У тебя есть свои каналы?

– Конечно, есть! Я ведь коренной томич, а город у нас небольшой, так что каналы всегда найдутся.

– А ты уверен, что эти каналы не соприкасаются с теми, кто нас интересует?

Тимур прищурился и ответил:

– Обязательно соприкасаются. Иначе как бы я смог узнать о том, что нас интересует?

Я покачал головой и серьезно сказал:

– Будь осторожен. Ты не знаешь, кто я и чем занимался последние несколько лет, но поверь на слово, я потерял много людей из-за того, что они не были достаточно осторожны.

– Потерял много людей… - Тимур пристально посмотрел на меня, - ты говоришь прямо как полководец какой-нибудь.

– Это неважно, как я говорю, но еще раз повторяю - будь осторожен.

– Ладно, буду, - отмахнулся Тимур, - не занудствуй. Так вот, там, где они встретятся, - а это отдельный кабинет в ресторане «Шконка», - теперь установлены две видеокамеры и три микрофона. Приемник - в трансформаторной будке на противоположной стороне улицы.

– Годится, - кивнул я, - значит, возможно, завтра вечером Вертяков со своим братцем расскажут нам все свои секреты…

– Расскажут, куда они денутся!

– Не говори гоп, пока не перескочишь, - я погрозил Тимуру пальцем.

– Тьфу-тьфу-тьфу!

– Вот так-то! А впрочем, куда они денутся! А если денутся? Ладно… Ты лучше расскажи мне, как там Афанасий с Макаром устроились в сарае?