Отшельник

При упоминании фамилии Штерна Афанасий заерзал, и Знахарь, посмотрев на него, спросил:

– Что там у тебя?

– У меня?
– удивился Афанасий, - не знаю, иголка, что ли, в штаны попала, колет…

– А-а-а… - Знахарь повернулся к Семену, - и что начальник?

– Он меня вызвал и говорит: тебе пожизненное за счастье было бы, а теперь ты, говорит, мой раб, и твоя жизнь ничего не стоит. Ты, говорит, теперь как вещь, и единственная свобода, которая у тебя есть - это повеситься.

И Семен рассказал обо всем, что творится на этой «зоне», дойдя наконец и до истории со своим побегом:

– В общем, на следующий вечер мы и дернули в тайгу. Как бежали, не важно, а вот то, что мне Портной рассказал в тайге, уже интересно. Он мне всего рассказать не успел, потому что на следующий день, когда мы переправлялись через реку, чтобы след сбить, все утонули. Я один остался. Да-а-а… А через пять дней поскользнулся на мокрой коряге и вывихнул ногу. Целую неделю полз, как Мересьев, ну, а дальше сам знаешь.

Знахарь медленно покачал головой, думая о чем-то, потом спросил:

– Так что тебе Портной рассказал?

– Я же говорю, что он только начал рассказывать, у нас там времени лясы точить не было, нужно было ноги делать… Но кое-что успел. Он сказал, что эта зона вроде как учебный центр, в который собирают самых опасных преступников, приговоренных к вышке и к пожизненному, и, чтобы такие ценные кадры не пропадали зря, готовят их особым образом и делают из них вроде как роботов. Даже будто какую-то операцию на голове делают. А потом переводят их в секретную воинскую часть, кстати - ты видел на реке пароходик без окон, серый такой?

Знахарь задумался и ответил:

– Вроде видел… Да, точно видел.

– Вот. На этом пароходике их и перевозят в эту воинскую часть, а что дальше, я не знаю. Портной не успел рассказать.

– Так… - Знахарь налил себе пива, - зомби, говоришь… А ведь интересное дело получается! Осужденные - они вроде как государственная собственность. И, если ими так распоряжаются, значит, это государственное дело. И зачем же нашему родному говернменту эти зомби?

– Чему?
– одновременно спросили Тимур и Семен.

– Правительству, - усмехнулся Знахарь, - это поанглийски.

Он посмотрел на Семена и спросил:

– Ну, как твоя нога?

– Да ничего, побаливает, но уже гораздо лучше, чем было.

– А ну-ка встань!
– скомандовал Знахарь.

Семен, кряхтя, поднялся и медленно выпрямился.

– Идти сможешь?

Семен пожал плечами и сделал несколько осторожных шагов, сильно припадая на больную ногу.

– Ты знаешь, - удивленно сказал он, - гораздо лучше!

Знахарь посмотрел на Афанасия, и тот, довольно сморщившись, сказал:

– Таежная медицина, однако. Через два дня бегать будет.

Тимур засмеялся:

– Нет, ты понял, каких я тебе ценных кадров привел?

– Понял, понял, - Знахарь тоже засмеялся, - тоже мне, начальник отдела кадров!

– А что, - Тимур приосанился, - могу, если захочу. Но не захочу. У меня от бумаг голова болит.

– Вот и хорошо, - сказал Знахарь.

– Что хорошо?
– спросил Тимур, - что голова болит?

– Нет, - ответил Знахарь, - хорошо, что Семен через два дня бегать будет.

– А что будет через два дня?
– поинтересовался Семен, осторожно опускаясь в кресло.

– Да так, ничего особенного, - Знахарь пожал плечами, - может, прогуляемся по лесу, может - еще что-нибудь. Тимур, там еще пиво есть?

– А как же!
– ответил Тимур и, встав, направился к холодильнику.

* * *

На следующий день Афанасий с Макаром с самого утра ушли в лес, и мы остались втроем. Полдня прошло в спокойной ленивой полудреме, но, как только мы сели к обеденному столу, Кусай и Жучка опять навострили уши, и опять это оказался долбаный военный катер. Но на этот раз солдатиков на нем сидело всего двое, зато офицер был - аж целый майор.

Нормальный такой майор внутренних войск, с тугим брюхом, тяжелой мордой и наглыми глазами. Я стоял на причале, лениво поигрывая помповиком, и смотрел, как он, побагровев сытым загривком, выбирается из катера, причалившего рядом с белым «Ништяком».

Наконец майор влез на причал и выпрямился.

Посмотрев на мой «моссберг», он одобрительно кивнул и сказал:

– Хорошее ружьецо. А вы всегда так гостей встречаете?

– Это смотря каких, - ответил я, - если таких, про которых вчера ваши солдатики рассказывали, то именно так, и не иначе.

– Но я-то вроде из других, - сказал майор, усмехнувшись.

– Кто знает, - задумчиво ответил я, - всякие бывают… Их еще «оборотнями в погонах» называют.

– Ну, это вы зря, - майор полез в карман, - я могу удостоверение показать.

– Да ладно, - я засмеялся, - бросьте! А кроме того, удостоверение состряпать, сами знаете, - раз плюнуть. Чему обязан?

– Да в общем-то ничему, - майор перестал рыться в кармане и посмотрел на мой дом.
– Хороший дом…

– … хорошая жена, - что еще нужно человеку, чтобы достойно встретить старость?
– продолжил я, и мы рассмеялись.

Причем оба - фальшиво.

Я видел, что майор этот - подонок. А он видел, что я это видел. То есть, как говорится: я знаю, что ты знаешь, что я знаю. Примерно так.

Но играть нужно было правильно, и я, радушно поведя рукой в сторону дома, спросил:

– Как насчет чайку? Вы ведь поговорить приехали, так оно под чаек-то сподручнее.

– И то верно, - сказал майор и пошел вслед за мной во двор.

В дом я его приглашать не собирался, и для этого было две причины.

Первая - Семен, а вторая - я не хотел, чтобы в мой дом входили всякие сволочи, особенно такие, после которых остается гнусная казарменно-лагерная вонь. Этот запах был слишком хорошо знаком мне, да и вообще - самым большим желанием в этот момент у меня было всадить заряд картечи в жирное майорское брюхо. Лично мне он ничего не сделал, но я был готов отдать все свои металлокерамические зубы за то, что он этого заслуживал.