Отшельник

Пока шеф-повар связывался с командным пунктом и выяснял, готов ли Командор покормить нас за свой счет, мы с Егором прошли чуть дальше к занавеске.

— Ты уверен, что здесь можно есть? — очень тихо спросил я.

Егор пожал плечами.

— Ну, свежеприготовленное-то тараканы истоптать не успеют.

— Тоже верно, — кивнул я.

Слон громыхнул телефон обратно в кастрюлю, взял чистую плошку, вооружился большим ножом и обернулся к нам.

— Все в порядке, можете выбрать себе еду по вкусу!

Тут он одернул клеенку, и я увидел подвешенную к потолку говяжью тушу. Коровья голова смотрела на меня с большущего окровавленного подноса. На расстеленной на полу клеенке омерзительной кучей валялись внутренности из вспоротого живота.

А в большом тазу у стены лежал коровий желудок. Я смотрел на него, и в моих ушах отчетливо слышался чавкающий звук — как тогда, под деревом. Мне даже начало казаться, что я вижу в тазу рядом с желудком недопереваренный большой палец человеческой ноги…

— Простите, парни, — пробормотал я.

И, схватившись за свой собственный желудок, ломанулся прочь с этой кухни. Задев табуретку со сковородой, с грохотом уронил на пол мясные угли и выскочил за дверь.

На воздух. Скорее, на свежий воздух!

С усилием преодолел несколько последних ступенек и вывалился наружу, едва не сбив с ног парня, на которого обратил внимание еще на входе в лагерь — украшенного татуировками черепов, причем лицо было разукрашено как самый главный и самый большой череп коллекции.

— Извини, — проговорил я, жадно вдыхая всей грудью.

— Да пошел ты, — буркнул тот и отправился в ту самую дверь, откуда я только что вылетел.

Через пару минут следом за мной вышел Егор с большим бумажным пакетом в руках. Подошел, постоял рядом, наблюдая из-под густых бровей, как я очухиваюсь.

— Гляжу, местная говядинка тебе не пошла, — констатировал он.

— Да уж, слишком изысканно для меня, — пробормотал я, содрогнувшись. — Слушай, это же, блин, натуральный филиал ада из черной комедии, а не кухня! Со своей этой… геенной огненной, сковородками и окровавленной пыточной. И колченогим хозяином в придачу. Как вообще можно жрать корову, которая жрет людей? Это же какой-то опосредованный каннибализм получается.

Егор вытащил из пакета пластиковую бутылку воды и сунул мне в руки.

— Мало ли, кто кого жрет. Важно, кого жрешь ты, — с глубокомысленным видом произнес он. — Давай отойдем, что ли? Я у Слона обед наш сухпаем и консервами взял, — и с усмешкой добавил. — Рыбными. Чем они там в рыбхозах своих хвостатых кормят, тебе, наверное, лучше не говорить?

— Что, тоже человечиной?

— Да ну зачем. Комбикормом, конечно, — ответил Егор, мечтательно поглядывая по сторонам. — В том числе из перемолотых отходов мясного производства…

— Сволочь ты, — буркнул я. — Мог бы и промолчать.

Егор рассмеялся.

— Забавный ты человек, Монгол. Значит, рубить юрок на куски и затыкать ими вентиляцию ты не брезгуешь, а от коровы чуть наизнанку не вывернулся. Где логика?

— Война и еда — это разные вещи, — возразил я, двинувшись в сторону границы лагеря, затянутой колючей проволокой.

— Ну, главная цель-то у них, по сути, одна. Выжить, — заметил Егор. — В том-то и дело что мне не нравится переживать свой обед, как войну. Ползти потом на толчок по-пластунски, стоически переживать газовые атаки и выдерживать натиск врага из самых что ни на есть глубоких тылов, — фыркнул я.

Егор заржал.

— Думаешь, от местных консервов не бывает «восстания тылов»? Я тебе скажу, от них иногда такое реактивное топливо получается…

— Мы обязательно должны говорить об этом сейчас? — проворчал я. — Я вообще-то поесть хотел.

— Нет, не обязательно. Но если что… — Егор указал рукой в направлении рынка. — ближайшая сральня тоже там! Предусмотрительно, да?

Мы устроились на мягкой траве и принялись поедать пластмассовыми ложками рыбу в томатном соусе, заедая ее безвкусным серым хлебом.

И это было просто божественно как вкусно!

Наевшись до отвала, мы прогулялись до гаражей и забрали у Короткого свою выпивку, а заодно поразглядывали машины возле мастерской. Потом уговорили половину бутылки ноль семь вонючего дешевого коньяка, оставленного нам Командором. Больше пить не стали, поскольку напиваться в наши планы не входило, только поспать пару-тройку часов после целой ночи энергичной ходьбы по пересечённой местности и решить вопрос с транспортом.

Так что мы завалились спать сбоку от прачечной, в зарослях высокой травы.

Проснулся я часа через два от рева трайков.

Машины сбавили ход, но не остановились возле гаражей, а заехали на задний двор со стороны медички.

А спустя минуту раздался возглас Командора.

— Да вы что, совсем охренели?! — его решительные шаги зазвучали по тропе, как боевой барабан. — Мало было прошлого дерьма, так вы еще притащили? Это что за труп?!

— Перестань суетиться, — недовольно откликнулся уже знакомый мне голос парня со шрамами на лице. — И это не труп, она живая. Просто под снотворным. Наш гонец там кишки размотал по всей границе, ну и девку потерял. Мы поискали и нашли. Какие проблемы?

— Проблемы будут, когда они все на лицо ее посмотрят! — прошипел Командор, переходя на шепот. — Вы бы хоть мешок ей на голову натянули, а то все, кому не лень начнут на эту самую голову претендовать!..

— С мешком она точно привлечет к себе внимание, — возразил парень. — А так — пьяная и пьяная. Как стемнеет, мы просто вывезем ее потихоньку, куда надо, и дело с концом. Клянусь, в последний раз такое.

Командор понизил голос, сделал шаг к беляковскому парню и продолжил что-то ему говорить.

А я осторожно приподнял голову, и сквозь траву разглядел, как двое других парней сгрузили с сидения трайкера на землю тощую светловолосую фигурку в защитной одежде.

Глава 15 Шило в заднице не спрячешь

После того, как санитары унесли посиневшее тело казненного, Анна Сергеевна еще целый час боролась со вспышками гнева, которые снова и снова заставляли контрольные маркеры мигать красными лампочками и предупредительно пищать.