Отсрочка ада

Трапеза подходила к концу. Они вылизали остатки томатного соуса, до корочки доели хлеб. Теми же самыми ртами, которыми получасом раньше схлебывали «слезы любви»…

— Ген, подари нам макарошек, — на всякий случай поклянчила Галя.

— Еще чего — нахавались хуже питонов! — насупившись, ответил тот. И подруги, не прощаясь, ушли.

Уверен, что этим чистым душам, греха не ведающим, уготованы райские кущи, где они, наконец, наедятся досыта. Геннадий — под вопросом. А вот чего ждать главному герою этой повести?…

11

С раннехристианских времен крепкие богословские умы бились над серьезной проблемой: когда душа грешника угодит в ад? В том смысле, спихнут ли ее на круги сразу после смерти чрезмерно нашкодившего субъекта, или же в неком специально оборудованном зале ожидания она будет маяться до Страшного суда? Что, вообще-то говоря, справедливей, поскольку даже в слезливой земной юдоли срок имеют право припаять только по суду.

Версия об отсрочке ада (dilatio inferni ) какое-то время была популярной, а потом вопрос сам собой потерял актуальность, ушел в средневековый песок. Для всех — но не для меня. И на это есть своя причина.

В определенный период душа моя, прижав к себе нелепый узелок с пожитками, уже скукожилась на жесткой деревянной скамейке с прямой спиной, на которой разве что аббревиатуры «МПС» не хватало. И ждала. Она знала, почему оказалась в этом VIP-помещении и чего ждет.

Возможно, к названию этой повести вполне подошел бы подзаголовок «Исповедь педофила». Возможно, его имело бы смысл присобачить курсивом пониже заглавия для привлечения определенного контингента издателей и читателей. Но все же это было бы ложью. И вот почему.

Педофилом, по моему глубокому убеждению, движет похоть и лишь она одна в ее извращенной форме. А горюче-смазочным материалом для поступков моего героя послужил крайне трудноопределимый по составу коктейль чувств. Подозреваю, что, смешивая зелье, миксером работал чернявый бармен со скошенными к носу глазёнками и слегка закамуфлированными рожками. А под модными ботиночками скрывались изящные раздвоенные копытца. Этакий практикант-отличник.

Безусловно, присутствовала в этом навороченном напитке и изрядная доля приторно-жгучей похоти. Но все же основу коктейля — скорее всего, даже против воли рогатого усердника — составляло то крепкое и прозрачное чувство, которое каждый жаждет глотать всю жизнь в чистом виде и неограниченных дозах. Любовь. Да не каждого Господь сподобил.

12

Я давно приметил — наш окраинный парк в любое время года постоянно окутан густым эротическим облаком, которое составляет его атмосферу.

Быть может, первопричина возникновения этой эманации в том, что небольшой холмик в центральной части парка увенчан замечательным фаллическим символом. «Столп» выполнен из серого материала неопределенного вида и происхождения. К нему прикреплена дощечка из нержавейки с надписью: «Парк имени 50-летия Великого Октября». Кроме того, наверху этого супердилдо (не правда ли, внезапно возникшая слитность поражает новизной?) красуются металлические серп и молот, выполненные неизвестным мастером в кубистической манере.

Так уж повелось, что вокруг несгибаемого символа традиционно загорают девушки в трусиках, пошитых из двух веревочек, и без лифчиков. Два-три летних месяца, в зависимости от погоды, ты словно посещаешь плодоовощной базарчик — кругом яблочки, груши, кабачки. Даже дыньки, даже арбузики! Но подчас, к сожалению, и пустые мешочки…

У находящегося поодаль пруда располагаются компании местных маргиналов разного возраста и калибра — от мелких подростков до крупных теток. Все мужички этого племени обычно ледащие, потому что толком ничего не едят — только закусывают чем Бог послал. В сей устоявшейся прослойке весьма популярен напиток «Льдинка» для обезжиривания поверхностей — пьют да похваливают. Выпив, маргиналы играют в засаленные карты, переругиваются, шумно лезут в глинистую воду со своими дворняжками, которые вертятся тут же. Иногда совокупляются, прикрывшись серыми простынями или дырявыми одеялами.

Есть и среди этого контингента свои «жемчужины». Помню одну молодайку — хоть сразу снимай ее в главной роли порнофильма «Анальные королевы».

Подальше, в более густой траве, залегают юные парочки, по части секса тоже не лыком шитые. И не только юные. Перед глазами как сейчас — седой сухопарый джентльмен, поспешно ныряющий в травы с полногрудой красавицей лет восемнадцати. Они не смотрят по сторонам, прячут глаза даже друг от друга. Они торопятся стать невидимками…

Но можно наблюдать сценки и позатейливее. Однажды с моим приятелем Ф. мы в легком подпитии прогуливались в дальней части парка, прилегающей к гостинице. Некогда она предназначалась для интуристов, а нынче большинство ее номеров арендованы под офисы эфемерных фирм, сомнительные массажные салоны и т. п.

Под сенью кустов мы наткнулись на живописную группу. Две девушки плотного телосложении с крупными, но несколько расплывшимися грудями, лишенными лифчиков, сидя либо целовались взасос, либо бурно облизывали язык и губы партнерши. И, кроме того, как ручки настройки радиоприемника накручивали друг дружке крупные темно-коричневые, видавшие виды соски. Третья девушка — худенькая, монголоидного типа — лежала на животе, также, естественно, без лифчика. При этом одна из лобызающихся распутниц успевала, ко всему прочему, чуть сдвинув полоску трусиков на промежностях худышки, умелым пальчиком производить ласкательные действия, отчего чукчанка блаженно постанывала.

Все было очень мило, пока дело не испортили мы с приятелем Ф. Сначала — остолбенев от открывшегося вида, а затем — плюхнувшись на траву рядом. Впрочем, свои пассы девицы не приостановили, а наоборот, с некоторым вызовом посмотрели на нас и дело продолжили.

Я, недолго думая, сорвал длинную травинку и принялся щекотать ею ягодицы девушки северной народности. Как мне представлялось, для усиления насладительного эффекта. А приятель Ф. простодушно поинтересовался:

— А нам, девушки, ничего такого не поделаете?

На что получил резкую отповедь одной из лобызальщиц:

— Вас двое — вот и делайте друг другу. И вообще — не мешайте отдыхать!

А вторая достала из сумочки мобильник и, понизив голос, сказала в него пару слов.

Мы с приятелем Ф. наконец усекли, что эта «сцена в гареме» писана не про нас, и побрели дальше. Шагов через двадцать я оглянулся. Около девиц уже стоял запыхавшийся молодой человек секьюритивного типа и злобно таращился нам вослед. Скорее всего, троицу выпустили из «массажного салона», располагавшегося в гостиничном номере, попастись на травке. Но при этом все было под контролем.

Вспоминается и такая необычная парочка. Худенькая, плохо одетая женщина лет тридцати, с изможденным, но все же миловидным личиком, виснет на локте пятидесятилетнего гренадера в юбке и навороченной кожаной куртке, клянча:

— Людмила Сергеевна, ну возьми еще пивка!..

— На что тебе эта кислятина?! — басом отвечает кобёл. — «Синопскую» взяли, а вместо пива я тебе в рот пописаю!

— А, ну если так…

И Людмил Сергеич решительно увлекает свою безвольную жертву к выходу из парка — видимо, в один из близлежащих домов.