Отступник

— Да, мы с тобой Дарий. Нам тут не место.

— Пойдемте, думаю только нужно попрощаться с Мари и все-таки с Летицией. Я попробую позвать их, погодите.

Я положил сумку возле Маркоса и пошел в сторону скопления смеющихся людей.

Мари нашлась возле Летиции, парням из костеродных молодая, красивая, умная и эрудированная девушка похоже снесла крышу, они ее взяли в натуральную осаду, штурмуя бастион. И она пряталась возле Летти от чрезмерно навязчивого внимания. В солнечных лучах ее платье играло, переливаясь всеми оттенками голубого, она выглядела как существо, сотканное из света — из чистого белого света в голубой небесной вышине. Неудивительно что парни потеряли голову. Чертовы бабочки в животе при виде нее вернулись. Я стиснул зубы, поймал их голыми руками и отрывал им крылышки. Убивая одну за другой. Но для насекомых без крыльев эти бабочки все равно создавали слишком много возни.

Мари умная девочка, она тоже все сразу поняла. Она грустно мне улыбнулась. Это была хорошая улыбка — с поправкой на обстоятельства. Если бы она не была улыбкой прощания, я счел бы ее неотразимой. Я набрал воздуха чтобы высказаться, но тут между нами встал один из осаждающих ее парней. Испортив всю алхимию момента. Он счел что я тоже решил добиться ее внимания, и решил помешать конкуренту. Встав передо мной и схватившись за витую рукоять своей шпаги. Возможно он тоже был не плохой человек, однако он выбрал не то время и того противника, чтобы показать свою удаль перед девушками.

— Чернь сидит вон там, — он кивнул на беседку в которой сидели мои друзья. — А тут развлекаются благородные господа, а ты им мешаешь.

Вокруг послышались смешки и комментарии от тех, кто увидел и услышал. Но я не хотел портить момент прощания с доном Сальваторе кровью и скандалом.

— Пожалуйста, ми дон отойдите. Вы мне мешаете пройти.

Он снова стиснул рукоять меча: — Ты разве глухой, тебе же сказали где твое место.

— Перестаньте ми дон, вы меня пугаете, — я демонстративно зевнул прикрываясь ладонью, — у черни есть одна черта, которой никогда не будет у такого как вы, она может делать что угодно.

Он набрал воздуха собираясь выдать оскорбление, но не успел. Мари снова показала свой ум, увидев все и позвала Летицию, указав ей на зарождающийся конфликт. И ее тоненький голосок раздался на парковой зоной внутреннего двора.

— Дарий подойди сюда, пожалуйста, я бы хотела с тобой поговорить.

— Видите ми дон, чернь гораздо популярнее у девушек.

И проходя я легонько толкнул его плечом, шепнув так чтобы никто кроме него не услышал.

— Я всегда к твоим услугам.

Возможно мне не стоило этого делать, он не был серьезным бойцом. Он был всего лишь горячий юнец, стремящийся показать свою удаль перед друзьями, и конечно привлечь внимание окружающих девушек. Со своей стороны я мог бы уступить ему, промолчать, пройдя тихо мимо него. Мне это было не зазорно, тогда как он являлся, выше меня по сословию и старше по возрасту. Однако я уступать не собирался. В нашей душе есть уголок для особого вида презрения, которое мы питаем к людям, беспричинно нас ненавидящим и оскорбляющим, хотя мы не сделали им ничего плохого. И сейчас он был загнан в этот уголок моего презрения. А презрение друзья, почти всегда берет верх над осмотрительностью.

В резной беседке сидела сама наследница с Мари и две фрейлины, которые похоже следовали за ней неотступно. И судя по профессионально скользящему, оценивающему взгляду. Миловидная и миниатюрная бледнокожая девушка с рыжеватыми волосами и светло-карими глазами и обаятельной улыбкой, сидящая справа в зеленом платье не простая фрейлина, а телохранитель. Она казалась простодушной и открытой, но холодные глаза мелькнувшие в оценивающем взгляде выдали ее с потрохами. Ее сияющая улыбка быстро вернулась на место, скрыв ее истинную натуру. Однако она поняла, что и я это понял. И теперь в ее взгляде я читал вопрос: “Как ты сумел меня раскусить?”

— Ваша мелкость. — Я склонился в вежливом поклоне положив левую руку на поясницу, а правую к сердцу. Как того и требовал этикет.

Лица ее фрейлин вытянулись в неподдельном удивлении от такой наглости. А сама Летиция состроила строгую физиономию, но улыбающиеся глаза показали, что за этой маской все так же прячется та маленькая и веселая девочка.

— Я должна сама тебя поблагодарить за все, что ты сделал. Моя семья это очень ценит. А так же особенно за то, что ты увидел блок. Дедушка сказал, что они его снимут, — она пощелкала ногтем по своим странным наручам, больше похожим на оковы кандалов. — Может я что-то могу для тебя сделать? Может ты что-то хочешь?

— Не стоит ваша светлость, — я не стал больше дергать тигра за усы, — я только что поговорил с доном Сальваторе. Он более чем щедро отблагодарил меня, я получил все, что хотел и даже больше. Так что я зашел попрощаться и сказать, что уезжаю. Жизнь бывает разная, вполне возможно, что мы больше не встретимся.

— Но зачем тебе уезжать? Тебе тут будут рады, и никто больше не посмеет обидеть.

— Вы же понимаете ваша светлость, что нам магам, — выделив последнее слово акцентом, — нужно учиться. А там всякое бывает. — Я улыбнулся ей. Несмотря на все ее богатство и роскошь, они не успели ее испортить, и я очень надеялся, что именно такой она и останется.

Она улыбнулась мне, правильно поняв мою интонацию. Но тут же снова приняла холодный вид.

— Я, Летиция де Моранте, благодарю тебя Дарий. Впредь, тебя всегда будут рады видеть в моем доме.

Я лишь снова склонился в поклоне как того требовал этикет, принимая ее слова.

— Мариэль дель Рау, можно вас пригласить на пару слов.

Мари встала и отошла со мной к ожидающим друзьям, под испепеляющими взглядами костеродных. И тому парню хватило ума не лезть ко мне у всех на виду. Аннет объяснила Мари, что они тоже покидают ее. Оказалось Наместник выделил каждому по пузатому кошелю золотых, а так как Маркос с Аннет и Калебом решили держаться вместе. У них на троих вместе с алмазами которые я дал, получалось довольно внушительная сумма, почти пять сотен золотых. Для вчерашних мелких воришек, беспризорных детей улиц, это были баснословные деньги. Позволяющие им открыть свое дело, или купить большой дом в золотой марке. И они были в радостном предвкушении от открывающихся для них перспектив, как и Мариэль, которая получила билет обратно в высший свет. Как и я, получивший свободу и четкую цель в жизни. Мы все стояли в молчании, тревожась каждый о своем, упрямые в своей решимости бросить вызов судьбе, каждый по-своему.

Глава 14

Мечты сотен тысяч людей рождались вокруг нас каждый день. Столько же их умирало и возрождалось вновь. Влажный воздух Райлегга был перенасыщен ими. Наш город был пышущем садом, в котором произрастали мечты. А здесь, в этом выложенным золотистым кирпичом замке, родилась еще одна мечта. Мы договорились встретиться вновь спустя десять лет. И рассказать друг другу за выпивкой как прожили это время, что увидели, что испытали.

Прощание вышло скомканным, мы просто неловко обнялись с Мари по очереди. Пожелав ей успехов в новой жизни. Она чмокнула меня в щеку, поблагодарив за все. И ушла назад к Летиции, вытирая слезы. Это увидели костеродные, и стали бросать на меня пышущие жаждой убийства взгляды. И во избежании проблем, мы поспешили покинуть гостеприимный дом мелкой герцогини. Нам даже выделили карету, чтобы мы пешком не шли до города. Так что я ехал в обнимку со своим рюкзаком и молчал, обдумывая как бы мне остаться живым и желательно целым после разговора в Бешеным Братом. Зная ее взрывной характер, она точно не обрадуется если я ей скажу, что уеду один. Брать ее в школу на север смысла не было никакого. Вряд ли этот Эрвиг Эверард разрешит ей жить у себя в замке. Да и делать ей там будет совершенно нечего, да и погода там не как тут. Когда тебе на весь год требуется лишь рубашка да штаны.

Кстати насчет одежды, мы попросили отвезти нас к южным воротам между средним и нижним городом. У Аннет на примете там была хорошая лавка с одеждой. Потому что мы вышли из замка в том, во что нас переодели, все нарядные и пышные. Аннет так вообще словно только с королевского бала. Народ на нас пялился когда мы вышли из кареты возле лавки. И колокольчик на двери едва звякнул, как упитанная мадам портниха выпорхнула из глубины лавки. Присев в поклоне перед богато одетыми покупателями, с ее пухлой фигурой это выглядело немного комично, как будто приседает круглый пышный пирожок. Она была в растерянности, потому что костеродные не закупались в таких лавках как у нее. Это была дешевая, но качественная одежда, невзрачная, но добротная и прочная. Как раз то, что носят бедняки и обедневшее сословие. Она просто не узнала Аннет, в таком шикарном и пышном голубом платье. Сколько ахов и вздохов было, когда она наконец узнала ее, а еще больше когда узнала, откуда именно та приехала. Но в конце концов мы все подобрали себе то, что нам требовалось. Так что обнявшись и попрощавшись с друзьями напоследок я пошел в трущобы, а они отправились сразу в порт. Ценных вещей у них там не было, и они решили не возвращаться в нашу бывшую халупу.

Мне пришлось замотать и засунуть арбалет в свой мешок. Потому что по закону, арбалеты может носить только стража. А свете недавних событий они были на взводе, и особо разбираться не будут. И давать неплохой круг вдоль стен среднего города, стараясь обойти стражу и гильдейских. Мне нужно было попасть в трущобы, забрать свои вещи и там меня ждала Карлотта. Да и Старейшине передать новость, что им разрешат основать деревню на охраняемых землях.

Когда я передал Старейшине слова дона Сальваторе, он натурально пустился в пляс, отплясывая на песке джигу. Все эти люди были честны и трудолюбивы, они гордились тем, что привыкли зарабатывать честным трудом свой кусок хлеба. А не побираться или воровать. И то, что им разрешили жить так как они хотят, под охраной, не боясь работорговцев, было для них лучшим подарком.