Отсюда и в вечность

— А ты думаешь как! Кофе без горячего бутерброда — это не то.

— Горячего бутерброда? Вам дают горячие бутерброды? — переспросил Слейд.

— Слушай, Прю… — что-то хотел сказать Кларк.

— Конечно, — гордо ответил Прю. — У нас заведующий столовой очень толковый парень.

— Вот это правильно. Так и должно быть, — согласился Слейд.

— Он знает, что должен заботиться о солдатах, — продолжал Прю, — когда они стоят в ночном карауле. Тебе не страшно никакое ненастье, если знаешь, что есть человек, который позаботится о тебе.

— Но… Прю, слушай-ка, Прю… — опять попытался что-то сказать Кларк.

— Да брось ты, — перебил его Прю.

Слейд прошел через разрыв в проволочном заграждении, и все вместе они, следя за Прю, направились прямо к кухонной палатке. Там по-прежнему находились лишь повар и капрал. Как только солдаты вошли, повар проснулся и встал.

— Ну а теперь что? — закричал он. — Что еще вам нужно? Вы что тут, на курорте, что ли? А это что еще за тип? — добавил он, увидев Слейда.

— Это наш друг. Он из воздушных сил, — разъяснил Прю, подходя к столу. — Он хотел бы выпить чашку кофе.

Войдя в палатку последним, Кларк остановился у входа и, опершись на туго натянутый борт, старался как можно меньше привлекать к себе внимание.

— Чашку кофе? — насмешливо переспросил повар. — Уж не думает ли он, что это палатка Красного Креста?

— Да и бутерброд не помешает, — продолжал Прю настойчиво.

— Бутерброд! — еще более насмешливо воскликнул повар. — Значит, кофе и бутерброд?

— Да, да, — еще более настойчиво подтвердил Прю. — Кофе и бутерброд.

— Боже мой! — воскликнул повар. — Бутерброд!

— Вот у тебя приготовлено мясо и все остальное, — сказал Прю, показывая на кухонный стол. — Мы сделаем все сами, можешь не беспокоиться.

— Ну нет! — зарычал повар. — Никак нет, сэр. Катитесь-ка вы ко всем чертям! Это у меня приготовлено для третьей смены.

— А Кларк как раз в третьей смене, — настаивал Прю.

Капрал распрямился на своей раскладушке и гневно посмотрел на всех.

— Что здесь происходит? Шум, крик! Вы что, на вокзале? Видно, так и не удастся поспать. Пойду-ка проверю посты, — решил он и, потеснив у входа Кларка, вышел из палатки.

— Вы что же, думаете, что это столовая для всего Хиккемского аэродрома, что ли? — начал издеваться над ними повар.

— Но у тебя же полно всего, — настаивал Прю.

— Хорошенькое дельце! — продолжал кричать повар. — Значит, я должен поить и кормить каждого сукина сына? Всю ночь не спать, а только кормить?

— Завтра у тебя будет свободный день, — настаивал Прю. — Можешь спать сколько тебе влезет. Хоть весь день. А мы будем в карауле.

— Завтра я еду в город, — возразил повар.

— Послушай-ка, что это с тобой вдруг произошло, приятель? — опросил Прю. — Раньше ты таким не был.

— Не был! Ха-ха! — выкрикнул повар.

— Конечно не был. Подумай, какое впечатление ты произведешь на ребят из авиации. Ни с того ни с сего так лаешься! А я-то расхваливал этому парию нашу кухню и поваров.

— К чертям собачьим! — снова выругался повар. — Я сказал: никаких бутербродов, и все! И никакого кофе! Вы только что пили.

— Какая муха тебя укусила? — спросил Прю озадаченно. — Ты никогда раньше не отказывал нам.

Кларк тихонько кашлянул.

— Ну и что из этого? — не унимался повар. — Сегодня вы ничего не получите.

— Если они хотят бутерброды, — послышался низкий голос у самого входа в палатку, — дай им бутерброды.

Все сразу же повернулись туда, откуда раздался голос.

У входа стоял Мэйлоун Старк. Ои очень напоминал героя мелодрамы, который появляется на сцене в самый критический момент. От долгого сна у него опухли глаза да и все лицо. Голос спросонья был низкий и хриплый; Форма помята. В правой руке у него медленно покачивалась придерживаемая за горлышко бутылка.

— Хэлло, Мэйлоун! — улыбнулся ему явно напуганный повар. — Почему ты не спишь в такой поздний час?

— Пока я заведую этой столовой, — пробасил Старк, — для караула в любое время ночи должны быть кофе и бутерброды.

— Я полностью согласен с тобой, Мэйлоун, — отважно заявил повар. — Но эти оболтусы и не заступают на пост, и не сменились с него. Они просто болтаются без дела, вместо того чтобы спать. А один из них и вовсе не из нашей роты, он с Хиккемского аэродрома. Когда же я буду спать, если буду кормить весь Хиккемский аэродром?

— А тебе и не положено спать, — заявил Старк. Он с важным видом обвел палатку взглядом, затем степенно прошел к свободному раскладному стулу и тяжело опустился на него, уставив свой взгляд в пространство. По палатке распространился запах неразбавленного виски. — Тебе не положено спать, и нечего тебе спать. Завтра спи хоть целый день, а ночью ты должен работать. Если хочешь работать завтра, иди и спи сейчас.

Старк мрачно уставился на повара. Тот молчал.

— Ну? — спросил Старк. — Хочешь спать? Иди. Сдай мне кухню. Я побуду здесь до утра.

— Я не о том говорю, Мэйлоун, — попытался объяснить повар. — Я сказал только, что…

— Заткнись, — приказал Старк.

— Я о том…

— Я сказал: заткнись. — Старк повернулся и невидящими глазами посмотрел на Прю. Казалось, что он смотрит сквозь него на стену. — Вы хотите бутербродов?.. Вы их получите. Солдаты должны хорошо питаться, — продолжал он. — Они воюют, убивают и сами гибнут, но те, кто остаются в живых, должны как следует питаться. Пока остается в живых хоть один солдат, надо, чтобы он мог хорошо поесть.

На эту философскую тираду Старка никто ничего не ответил.

— Сделай этим солдатам бутерброды, — сказал Старк куда-то в пространство.

— О’кей, Мэйлоун, — с готовностью ответил повар, — будет сделано.

— Ну так шевелись.

— Мы можем сами сделать их, — смиренно сказал Прю. — Он может и не делать, раз не хочет.

— Эта жирная свинья, — пробасил Старк, по-прежнему глядя в пространство, — получает деньги за то, чтобы делать бутерброды.

— Хорошо, я их сделаю, — повторил повар.