Оттенки изумрудных глаз

— Они слепы и не видят опасности! — Я повысила тон, сжав руки в кулаки. Сердце встрепенулось в груди и забилось быстрее. Внутри проснулся знакомый жар. Моя магия ожила, ощутив сильный прилив эмоций.

Бог обмана неожиданно остановился после моих слов и навис надо мной, как коршун над добычей. Я съежилась, с трудом смотря в его ярко горящие яростью глаза.

— Джен, нельзя спасти каждое живое существо. Это естественный процесс. Все живое рано или поздно умирает.

— Да, но это не дает тебе повод убивать и без того редкий вид! — снова возмутилась я, чувствуя, как внутри пульсирует огонь, охватывая каждую клеточку тела. Сдерживать себя становилось все трудней.

— Довольно, — выставил бог обмана ладонь прямо передо мной. — Ты уже достаточно сегодня наговорила громких слов.

Я прикусила губу и опустила глаза. Стыд сменил ярость и возмущение. Локи снова продолжил путь. Бальдр молча двинулся за ним, бросив мимолетный взгляд в мою сторону, в котором явно читалась жалость. Я быстро моргнула, тоже двигаясь вперед, но с низко опущенной головой. Смущение накрыло меня полностью. Я сокрушалась и корила саму себя за столь опрометчивый поступок. Теперь они оба меня презирают.

Остаток пути, вплоть до самого дома, прошел в угнетающем молчании.

========== Часть 27. Горячие последствия ==========

Вернувшись в дом, я, стараясь не встречаться взглядом ни с Бальдром, ни с Локи, взлетела к себе наверх, запираясь в комнате. Лишь там я расслабила напряженные мышцы и тяжело вздохнула, срывая резинку с волос и зарываясь в них пальцами. Я чувствовала себя очень виноватой и пристыженной. Я всю дорогу молча корила себя за содеянное. Не стоило мешать трикстеру охотиться. Наверняка он собирался убить всего-то одну-две птицы…

В сознании тут же вспыхнул ее образ, и теперь уже жалость стиснула сердце. Я скривилась от противоречащих внутри чувств. Сердце разрывалось от вины, а вот разум от переживания за столь прекрасных существ.

Я положила пальцы на виски, с силой массируя кожу. Голова начинала понемногу побаливать. Усталость вернулась и накатила с еще большей силой, подавляя все попытки моего организма сопротивляться.

Решив оставить мучившие меня размышления, я скинула с себя теплую одежду, натянула ночнушку и быстро залезла в постель, расслабляясь. Спать хотелось еще несколько часов назад, поэтому сейчас меня наскоро сморило, и я погрузилась в темноту…

Яркий солнечный луч ударил в лицо, заставив веки задрожать. Я нахмурилась, чувствуя, как сладкий и тягучий сон прерывается, пробуждая сознание. Всю ночь я спала очень крепко. Давно я так не высыпалась.

С трудом разлепив заспанные глаза, я весело прищурилась, встречая новый день. Вчерашней тяготы и болезненных раздумий как не бывало. Вместо них душу наполнила странная легкость.

Сладко потянувшись, я быстро вскочила с постели. Мне вдруг захотелось принять освежающий и бодрящий душ.

Недолго думая, я быстро отыскала подходящую чистую одежду и выскользнула из своей комнаты.

Ванная находилась рядом с комнатой бога коварства. Прикусив губу, я быстро направилась к ней, стараясь даже не смотреть на заветную дверь.

Быстро юркнув внутрь, я заперла замок и облегченно вздохнула, выпуская из себя вместе с кислородом непонятное напряжение. Я старалась как можно дольше оттянуть момент моей встречи с трикстером. Мне было бы некомфортно находиться рядом с ним. Стыд снова окутал бы каждую клеточку моего тела.

Я оглядела ванную, которая напоминала такую же, как во дворце Асгарда. Только здесь все было более компактным и скромным, но я и этому была несказанно рада.

Наскоро раздевшись, я настроила воду, которая лилась из непонятной конструкции, по форме напоминающей трубу, и встала под ее потоки. Тело тут же окутала приятная истома. Я прикрыла глаза, расслабляя мышцы. Легкость вернулась, подавляя напряжение и нервозность.

Натирая себя каким-то жидким, но очень вкусно пахнущим мылом, я начала мурлыкать себе под нос мелодию, которая неожиданно пришла на ум. Я не могла вспомнить, где и когда ее слышала, но мотив был очень знакомым. Кажется, в ней были слова…

Я нахмурилась, подставляя лицо под потоки воды и продолжая напрягать память.

— Я не чужая… И не твоя… — пробормотала я вспомнившиеся слова первого куплета. Спустя пару секунд, восстановив в мыслях правильный порядок слов, я уже уверенно пела, насколько это позволял мой отнюдь не предназначенный для вокала голос.

— Со смертоносным гневом… И слезы — это все еще кровоточит рана, — протянула я, с каждым словом поднимая силу голоса и между тем намыливая непослушные мокрые волосы шампунем, пахнущим шоколадом.

— Хрупкое старое пламя — это страдание! — уже просто выкрикнула я, поскольку достигла максимальной громкости, зажмурив глаза. Однако как только я дотянула последнюю гласную, неожиданный стук в дверь заставил вздрогнуть и замереть.

— Джен, закрой свой рот. Ты совершенно не умеешь петь, — раздалось такое знакомое шипение за дверью. Оскорбленная, я обиженно поджала нижнюю губу.

— Не нравится — не слушай, — ответила я, продолжая мыть волосы.

— Тебя невозможно не слушать. Ты орешь на весь второй этаж. И, между прочим, ты разбудила меня этим ужасным воем.

Я тяжело вздохнула, терпеливо выслушав его тираду.

— Бедняжка, — с наигранной грустью выдохнула я, а затем уверенно продолжила петь: — И когда наши сердца встречаются!..

Куда более сильный стук в дверь возобновился. Она опасно задрожала, а замок заскрипел. Я с легкой тревогой протерла глаза от воды и мыла, взглянув на нее.

— Не думай, что обезопасила себя, оградившись каким-то хлипким замком. Если я захочу заткнуть тебе рот, мне ничего не стоит обойти эту преграду, — усмехнулся за дверью бог обмана, заставив меня все же напрячься. Я хмуро взглянула на дерево. Он же не сможет. Просто не имеет права…

— Ты не посмеешь этого сделать, — пробурчала я, быстрыми и неловкими движениями смывая с волос остатки шампуня. За дверью послышался приглушенный смешок:

— На твоем месте я бы не был так уверен.

Я издала недовольный возглас, делая воду чуть похолоднее. Мурашки тут же пробежались по коже, но я практически не обратила на это внимания, в наслаждении прикрыв глаза. Слова песни продолжали вертеться на языке, вызывая сильное желание допеть их до конца.

Я глубоко вдохнула и, не выдержав, снова протянула: