Оттенки изумрудных глаз

— Я знаю, ты видишь! Я не хочу бояться…

— А придется, — снова услышала я вкрадчивый тон Локи, который ничего хорошего не предвещал. Это заставило меня в ускоренном темпе вылезти из-под потоков воды и выключить ее. Ежась от холодных мурашек, я как можно быстрее закуталась в полотенце, которое, слава Богу, было достаточно длинным, прикрывая мои ноги почти до середины бедра. Я взяла второе полотенце, то и дело тревожно поглядывая на дверь, за которой вдруг стало подозрительно тихо.

Я подошла к запотевшему большому зеркалу, протирая его кончиком полотенца и находя свое отражение. Мои влажные волосы моментально завились кудрями, с которых беспрестанно капала вода на прохладный кафель с практически неслышным звуком. Я принялась усиленно вытирать волосы вторым полотенцем, позабыв о недавней угрозе в виде рассерженного трикстера за дверью.

И как раз в тот момент, когда смутная тень подозрения мелькнула в голове, как предчувствие чего-то неожиданного, дверь резко открылась, являя за собой Локи.

Я вздрогнула и резко развернулась так, что влажные волосы неприятно хлестнули по щекам.

— Ты что?! А если бы я была не одета? — повышенным и напряженным от неожиданности голосом вскрикнула я, автоматически сильнее сжав в руках полотенце. Трикстер перешагивает порог, медленным и внимательным взглядом изучая меня с ног до головы, от которого мне становится не по себе. Я щурюсь, стараясь скрыть блеск смущения в глазах.

— Видимо, тебя это не очень волнует, раз ты не остановилась после моей просьбы, — в конце концов произносит он спокойным, практически равнодушным тоном. Его взгляд почти что ничего не выражает. Это сильно меня настораживает.

— Просьбы? Это был приказ, — сухо отвечаю я, снова принимаясь вытирать волосы, чтобы хоть как-то снять с себя напряжение. Локи усмехается, касаясь кончиком языка уголка рта. Я сжимаю губы, пристально наблюдая за ним.

— Верно. Потому что прекращать такие песни нужно лишь приказами.

— У тебя просто совершенно нет слуха, — почти что перебила я конец его фразы, с вызовом смотря в сверкнувшие недобрым блеском изумрудные глаза. Фальшивая улыбка, скрывающая злость, растягивается на его губах.

— А по-моему, все как раз наоборот, — медленно произносит бог коварства, делая шаг ко мне. Я машинально отстраняюсь, врезаясь боком в край попавшейся на пути раковины. Неприятная боль пронзает это место, и я резко выдыхаю, снова сталкиваясь с насмешливым взглядом трикстера. Он чувствует себя вполне комфортно в этой ситуации, в отличие от меня. В конце концов, здесь я единственная практически раздета.

— Если хочешь знать, то я пела вовсе не для тебя, — жестким голосом говорю я, демонстративно отворачиваясь к зеркалу и снова принимаясь энергично просушивать волосы. Искоса наблюдаю за Локи, лицо которого видно в отражении.

— Но услышал это только я. И разве ты не находишь слова песни несколько подходящими к данной ситуации? — испытующе-вкрадчиво интересуется он, делая еще один шаг. Я старательно игнорирую его приближение, хватая расческу, которую взяла из своей комнаты, и принимаясь расчесывать ею волосы. Она цепляется за них, причиняя боль, от которой хочется зашипеть, но я терплю, продолжая сие действие. Закончив, я встряхиваю расчесанными волосами и разворачиваюсь к Локи, сверкая глазами.

— Дай мне пройти, — говорю я, и мне нравится тон, которым я это произношу. Спокойный, равнодушный. Это было не очень легко сказать так, поскольку между мной и трикстером было ужасающе маленькое расстояние.

— Испугалась? — хитро спрашивает он, приподнимая подбородок. Я вскидываю одну бровь.

— О чем ты?

— Ты вся дрожишь, — констатирует факт Локи, снова буравя меня ярко искрящимся взглядом. Я рвано вздыхаю, сожалея о том, что не могу сжаться в маленький, незаметный комок. На щеках появляется жар смущения и неловкости.

— Мне просто холодно, — мрачно отвечаю я, заглядывая через плечо Локи, который своей широкой спиной преградил мне путь к двери. Которая, кстати, оказалась снова закрыта. И когда он успел?

— Хочешь, я тебя согрею? — непонятным тоном произносит бог коварства, ловя мой растерянный взгляд. Я застыла с приоткрытым ртом, чувствуя, как медленно холодеет от ужаса кончик языка. Что он только что сказал?

Вопрос так и повис в голове нескладным гулом. Я медленно моргнула, стараясь вернуть себе самообладание и напускную холодность. Как же тяжело играть по правилам бога обмана.

— Моя одежда согреет меня гораздо лучше, — в конце концов отчеканиваю я, смотря в изумрудные глаза, в которых пляшут озорные бесенята. Помнится, я уже видела их…

— Не будь так уверена. Раз ты позволила мне сюда войти, значит тебя не должно пугать или настораживать, в каком ты виде, — спустя несколько секунд молчания бросает мне трикстер. Я озадаченно хмурюсь.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты совершенно не знаешь о приличии, — подытоживает Локи, разводя руками и в какую-то секунду указывая одной из ладоней в мою сторону. Я едва не задыхаюсь от накатившего возмущения, ощущение которого вмешалось в коктейль из других эмоций.

— Как будто ты что-то знаешь о нем! — повышаю голос я, отчего он опасливо дрожит, едва не срывается в конце фразы. Я автоматически нащупываю раковину рядом с собой и сжимаю ее край пальцами свободной руки так, что ноют суставы. Странно, но это не придало мне ни капли уверенности. Скорее даже наоборот, показало мою слабость даже нормально стоять. Это нелегко под пристальным изумрудным взглядом, который, кажется, сейчас вот-вот разденет тебя. Обнажит весь страх. Как оголенный нерв.

— О, поверь, гораздо больше тебя, — вырывает меня из сбивчивых мыслей насмешливый тон трикстера. Я снова кривлюсь.

— Если бы это было так на самом деле, ты бы не стал вламываться сюда, — парирую я, протягивая руку с полотенцем к крючку. Пальцы отчего-то дрожат. Я стискиваю их чуть сильнее, чтобы прекратить это. Медленно вешаю ткань и отвожу ладонь обратно, прижимая к себе. Пристальный взгляд трикстера будто обжег ее.

— Не стал, если бы знал, что на тебе нет действительно никакой одежды.

И после этих слов я резко застываю изваянием. В такой нелепой позе — одна рука все еще судорожно сжимает край раковины, а другая вжата в грудь так, что под пальцами чувствуется жаркое биение обеспокоенного сердца. Я приоткрываю губы в немом восклицании, напрочь забыв о дыхании. Его слова все еще крутятся в голове, рассылая тревожные импульсы по всему телу.

— Ты что, подглядывал за мной?! — взвизгиваю я, сделав нелепый взмах рукой в приступе острых смешанных чувств. Их было слишком много, и они невыносимо давили на грудь, на черепную коробку, принося непонятную, ноющую боль.

— Нет, просто у меня очень тонкий слух, — спокойно произносит бог коварства на мой выпад, на секунду прикрывая веки так, что пушистые ресницы отбрасывают длинные тени на бледную кожу. Я пялюсь на его щеки, не зная, куда еще деть свой отрешенный взгляд. Внутри просыпается злость, раздражение, которые накатывают с очень ощутимой силой. Я фыркаю, гордо сжимая похолодевшие губы.