Оттенки изумрудных глаз

Ни слова не говоря, он делает шаг вперед. Испытующе, как хищник на охоте. Я стою на месте, не шевелясь, хотя внутри что-то предупреждающе екает. В голове уже начинает появляться сожаление о своем глупом поступке. Я медленно моргаю, стараясь ни в коем случае не поддаваться, и еще выше вскидываю подбородок.

Трикстер делает еще два шага. Они слишком большие, расстояние между нами стремительно сокращается. Я начинаю паниковать и волноваться. Мне неизвестно, что он хочет делать, но любой физический контакт с ним или даже недопустимая близость — для меня это настоящая пытка.

Я передергиваю плечами, едва удерживаясь от того, чтобы не кинуться к самой дальней стене и забиться в угол. Куда-нибудь туда, где он меня не достанет.

Спустя следующую секунду между нами всего шаг. Внутри меня все переворачивается и замирает, превращаясь в тугой непонятный узел. Я скольжу взглядом по его лицу, стараясь мысленно собрать остатки своих сил и выдержать эту непонятную игру.

И только мне это почти удается, как бог лжи резко подается вперед, уничтожая оставшиеся границы, и впивается в мои пересохшие губы. От неожиданности я вскрикиваю и отступаю назад, едва не потеряв равновесие, но рука бога коварства, легшая мне на талию и притянувшая еще ближе и теснее, избавила от падения.

Ничего не понимая, растерянная и ошарашенная я пытаюсь высвободиться из крепкой хватки Локи, бью его ладонями и верчу головой. На мгновение наши губы размыкаются, но бог коварства лишает меня этого спасения. Он перехватывает мои запястья и стискивает их одной рукой, заведя мне за спину, другой зарывается в мои распущенные волосы и тянет за них, заставляя поднять голову. Я стону от легкой боли, и Локи снова целует меня. Я не могу сопротивляться, и от этого мое положение становится совсем плачевным. Все настолько неожиданно, что я не знаю, как поступить.

Бог лжи и коварства целует меня больно и яростно. Он кусает мои губы, сжимает их, оттягивает вниз так, что я ощущаю привкус крови. Я пытаюсь сомкнуть их, но это бесполезно. И до меня внезапно доходит: вот его наказание.

Он толкает меня назад, и я подчиняюсь, так как у меня нет другого выхода. Мои лопатки врезаются в стену — не больно, но неприятно. Я тихо охаю, сбивчиво втягивая носом так резко кончившийся кислород. Локи отрывается от меня, напоследок сжав зубами нижнюю губу, тем самым заставив меня снова вскрикнуть. Я широко раскрытыми глазами смотрю в плещущееся изумрудное море, ничего не понимая, обездвиженная и растерянная. Где-то в самой глубине этих чувств даже просыпается страх. Локи пристально смотрит на меня, высвобождая руку из спутанных волос. Затем на его губах оживает улыбка. Вовсе не безобидная и нежная, а ехидная и властная. Это заставляет меня чуть ли не заплакать. Я раздумываю над тем, чтобы закричать.

— За то, что ты ослушалась меня и не приняла условие, — начинает он, скользя указательным пальцем по моей скуле. Я кривлюсь и дергаю головой, не желая признавать приятных мурашек, бегущих по коже. Тогда его рука опускается на мое плечо, слегка стискивая его. Я буквально всем телом ощущаю холод, исходящий от этих пальцев.

— Я решил наказать тебя этим способом, — уже дошептывает он мне на ухо. Его дыхание щекочет и обжигает меня. Атмосфера вокруг становится плотнее и начинает потрескивать заряженным электричеством. Не хочу признавать, но мне это начинает нравиться.

— И ты думаешь, что у тебя что-то выйдет? Мне все равно, что ты делаешь, — гневно отвечаю я, мысленно прислушиваясь и находя, что мои слова звучат весьма убедительно. Локи снова улыбается, и эта улыбка пугает меня еще больше — предвкушающая.

Он снова наклоняется ко мне, но не в попытке поцеловать. Наши носы почти что соприкасаются, я отчетливо вижу в его глазах смутные золотоватые прожилки. Это необыкновенное сочетание с изумрудным цветом заворожило. Но все-таки проснувшийся внутри страх, который еще сильнее разогнал темп бьющегося сердца, пересилил все остальные эмоции.

— Не беспокойся, Джен, это ведь только начало.

Эти слова ударяют меня, словно током — паника резко просыпается в каждой клеточке тела, хотя другая часть меня приятно вздрагивает от этих слов и сладко сжимается в ожидании. Я зажмуриваюсь и остервенело трясу головой, предприняв еще пару попыток вырваться из его хватки. Я не хочу. Мне страшно, но и не только. Еще другая, смутно знакомая мне эмоция, просыпается внутри, растворяя адреналин, бушующий в венах.

Хочется закричать, но я понимаю, что не могу, так как горло сжалось, даже едва пропуская кислород. Я шумно втягиваю ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег, и пытаюсь хоть что-то придумать. Мне начинает казаться, что план по взбешению трикстера — вселенски глупая идея.

Локи выпускает мои запястья, но в следующую секунду хватает за локти и отрывает от стены. Я не успеваю сориентироваться, как уже сталкиваюсь с ней носом. Не выдержав, я кричу, но ладонь трикстера успевает накрыть мои губы, и крик остается неуслышанным. Мне становится жарко. Реальность вокруг начинает размываться.

— Ты ведешь себя, как ребенок, — наклоняется он к моему уху, отстраняя прядки волос от него. — Поэтому и наказывать я буду тебя, как ребенка.

Я мычу, пытаясь возразить, а затем резко дергаюсь, стремясь освободиться. Но все бесполезно. Локи ближе придвигается ко мне, его дыхание легким трепетом касается моей кожи — и от этого снова бегут мурашки. Я перестаю сопротивляться и замираю, потому что его рука отодвигает мои волосы сзади. Они спадают на правое плечо, оголяя шею. Я напряглась каждым мускулом, ожидая, что же произойдет дальше. Локи коснулся пальцем кожи, ведя по позвонкам. Я вздрогнула, чувствуя это до трепета в животе. Я словно попадаю в новый мир. Куда-то, куда нельзя. Вообще. Никак.

Эти мысли трескаются с невыносимым крахом, когда пальцы трикстера доходят до линии талии и скользят ниже. Я едва ли не давлюсь колотящимся сердцем, вдыхая раскаленный воздух. Понимание уходит от меня, окончательно и бесповоротно. Я забываю о сопротивлении. Мне кажется, что я хочу этого. Эта вязкая, вызывающая мурашки ситуация едва не лишает меня рассудка.

Мне уже наплевать абсолютно на все. Я лишь слежу за его прикосновениями, которые уже достигли поясницы. И все же страх от неизвестности потихоньку пробуждается во мне.

В образовавшейся тишине мне слышится его дыхание. Оно неровное, сбитое, и это лишь подогревает жар в низу живота. Я сухо сглатываю, чувствуя пульс, стучащий в моих висках. Весь мир вокруг словно исчез. Остались только мы вдвоем.

Я вздрагиваю и замираю, когда его ладонь ложится на мое бедро. Непередаваемые ощущения взрываются внутри калейдоскопом. Я мечусь между двумя решениями, не зная, что мне предпринять. Остановить это безумие, или же расслабиться и принять “наказание”?

Все-таки мне становится немного боязно. Я практически бесслышно мычу и немного поворачиваю голову, желая посмотреть на Локи, но его ладонь, сжавшая мой подбородок, помешала мне это сделать. Тогда я начинаю злиться и, изловчившись, кусаю его за палец. В ту же секунду его рука на моем бедре вздымается в воздух и резко опускается обратно. Я кричу больше от неожиданности, чем от боли. Внутри тугой раскаленной спиралью скрутилось желание. Мне вовсе не страшно. Я испытываю совсем другие эмоции.

Его растопыренная ладонь лежит на моем бедре, чуть поглаживая. Я снова замираю, затаив дыхание от ожидания. Жар переполняет меня, убивает самоконтроль, растворяет все вокруг. Я слушаю свой окончательно сбившийся ритм биения сердца и понимаю, что схожу с ума. В положительном смысле.

Я слышу движение, а затем и чувствую его, поскольку бог коварства снова наклонился ко мне, чуть сильнее стиснув бедро. От этого я тихо стону, находясь в сильном возбуждении. Он ведет меня за подбородок, и я наконец-то разворачиваю голову. Наши лица на одном уровне. Я застываю под потрясающе-завораживающим изумрудным взглядом. Его глаза сверкают ярче всех звезд, вместе взятых. Мне очень нравится этот блеск.