Отто и летающие близнецы. Повесть о Кармидийцах
Шрифт:
Лидия подняла руки.
— Покажи, — повторила Мэб.
— Погоди… Я думаю… Ага, подарок для нашего нового друга.
На траве рядом с Отто что-то зашевелилось. Вырисовался коричневый силуэт, сверкнула чешуя. Потянуло дымком. Отто попятился.
— Не бойся, — шепнула Мэб.
Силуэт принялся расти, корчась и извиваясь в воздухе. Протянулись к земле когтистые лапы. Дым стал гуще, Отто закашлялся. Прямо перед ним стояла дракониха Огнебочка. Зеленая, золотистая, пурпурная. Она была гораздо ближе, чем в тот вечер в прачечной, и казалась громадной. Глаза под длинными густыми
— Великолепно, — прошептала Мэб.
Огнебочка распростерла крылья, склонила громадную голову и извергнула в воздух струю дымного пламени. Лицо Отто опалил жар.
Лидия опустила руки и тяжело села на землю.
Дракониха начала тускнеть, вновь превращаясь в коричневое облачко. Вскоре от нее осталась только струйка дыма в воздухе, да горьковатый дымный привкус у Отто на губах.
— Это Огнебочка, — с восхищением произнес он.
— Я не хочу делать это каждый вечер на потеху толпе зрителей, — едва слышно прошептала Лидия, пряча глаза. — Не хочу, чтобы меня показывали в цирке…
Наступило молчание.
— Я уже видел этого дракона, — сказал, наконец, Отто. — Папа давал ей лекарство; вылечил ее, когда она заболела.
— Вот поэтому я и нарисовала ее, — объяснила Лидия. — Потому что твой отец умеет обращаться с животными. Особенно с такими, как наши, — дикими и Небывалыми.
При слове «Небывалый» засмеялись все, кроме Отто.
— Откуда вы знаете о нём?
— Слухами Земля полнится, — уклончиво ответила Мэб. — К тому же есть один Кармидиец, задача которого — следить за твоим отцом, вроде как оберегать его, хотя он об этом не знает. Твой отец, когда решил стать сонником, поссорился со своим отцом — тот хотел, чтобы он остался в речных трущобах, но мать нашла дальнюю родственницу, которая интересовалась книгами, и она тоже стала сонницей и пошла работать в библиотеку…
— Мисс Чёлкинс! — воскликнул Отто. — Так, значит, она Кармидийка и работает в библиотеке, чтобы оберегать его, а он и не знает!
Отто заметил, что все трое быстро переглянулись.
— Сейчас мы всё тебе расскажем, — сказала Мэб. — Нам известно, что твой отец спасся. Мисс Чёлкинс тоже убежала Он велел ей пойти к вам и передать послание, а потом уйти. Сказал, что так будет лучше. Это она рассказала нам, где тебя искать.
— Мы получили послание, — сказал Отто. — Она доставила его, но не могла говорить в открытую. Почему вы не сказали мне, что папа спасся? Что вы еще знаете, но не хотите говорить?
— Больше ничего, — ответила Мэб.
— А где сейчас мисс Чёлкинс?
— Скрывается. Ее квартиру в городе обыскали. Она вернулась в Тигродом. Вот почему мы об этом и узнали. Но больше она ничего не стала говорить, а сейчас опять исчезла.
— Но если мисс Чёлкинс обязана оберегать моего отца, то почему она его оставила?
— Ох, Отто, — вздохнула Мэб.
— Он Кармидийский Король, — ответила Лидия. — И он велел ей уйти.
Отто обхватил голову ладонями.
С минуту никто не произносил ни слова. Эймос подошел к Отто и положил ему руку на плечо, но Отто, не поднимая головы, сбросил ее.
— А зачем, — спросил он, —
вы привели меня в свой дурацкий парк и заставили ходить под этими дурацкими рыбами?Он убрал руки от лица, и все увидели, что у него из глаз текут слезы.
— Потому что Мэб рассказала нам, что произошло тогда ночью. И нам надо было убедиться, что ты именно тот, кто ты есть.
— Что я Отто Тиш из квартиры номер 15 Гершелского дома на Ответной улице?!
— Что ты Кармидиец! И не просто Кармидиец, а сын Короля, обладающий громадной энергией.
— Смотри, — Мэб встала и подошла к мобилю. Потом медленно прошла под косяком рыб. Рыбки повернулись, как и над Отто, но всего на половину оборота.
— У меня сто восемьдесят, — сказала Мэб. — У нас у всех троих по стольку. А вокруг тебя энергия очень сильная.
— Ничего не сильная! Я ничего не умею…
— Некоторые способности проявляются с трудом, особенно редкие, унаследованные с давних дней. Например, внутреннее зрение, — сказала Лидия, задумчиво глядя на Отто.
— А что это такое?
— Умение заглядывать людям в душу, видеть, что они скрывают в своих сердцах. Говорят, таким даром обладал мой прапрадедушка, но с тех пор об этом больше ничего не слышно.
— А у тебя, малыш, триста шестьдесят, — сказал Эймос, — и это очень много. Так что не спорь, просто ты и вполовину сам себя еще не знаешь…
— Нам пора идти, — заторопилась вдруг Мэб. — И тебе тоже. Теперь, когда Король тебя призовет, ты сможешь многое ему рассказать.
У Эймоса на плече висела большая сумка. Он осторожно достал из нее какой-то сверток. Тусклый, пыльный и потрепанный…
Положил на землю и развернул.
— Это тебе, — сказал он.
Отто разинул рот.
— Мне? Мой собственный?
Это был ковер-самолет, такой же, как у Мэб, с узором из бабочек.
— Семейное наследство, — сказал Эймос. — Теперь он твой.
— Но…
— Садись давай, — перебила его Мэб.
Эймос и Лидия тоже готовились к полету. Мгновение, и вот они уже парят над парком.
— Поторопись, — сказала Мэб, взлетая вслед за ними.
— Спасибо! — крикнул Отто вдогонку.
Недолго думая, он сел на коврик и потянул за бахрому. Резким рывком, таким быстрым и крутым, что душа ушла в пятки, коврик взмыл в воздух.
Ребята летели через Город. Отто сидел, крепко вцепившись в ковер, и старался не смотреть вниз. Скорее бы всё это закончилось!
Краснолунье
Приземлились они на пустыре.
— Возьми, — сказал Эймос, протягивая Отто еще один сверток. В нём оказался черно-зеленый лоскутной плащ и широкополая шляпа с ободком из ракушек.
— Чтобы не так в глаза бросаться, — пояснил он.
Отто послушно оделся.
— И не раскрывай рта, помалкивай, — велела Мэб.
— Куда мы идем?
— Покажем тебе нашу округу.
От шляпы и плаща приятно пахло древесным дымом и какими-то пряностями. Отто вспомнил, как отвел мобиль от лица Мэб, когда та влетела к нему в комнату. Тогда он впервые ощутил этот запах. Запах волшебок. Запах волшебства…