Отто и летающие близнецы. Повесть о Кармидийцах

— Ниже не спускайся, лучше глянь вон туда.

Вокруг костров сидели целые семьи. Волшебки! Их окружал высокий проволочный забор, вдоль которого прохаживались городовые с собаками.

Краснолунье было тяжелым зрелищем, но это — намного страшнее.

— Им бесплатно дают кровяничный сок и кормят три раза в день, — объяснила Мэб. — А вон там, смотри, еще бараки…

Тут один из городовых поднял голову и увидел детей.

— Вверх! — скомандовала Мэб.

Городовые подняли крик. Один из них выстрелил сетью. Забрехали собаки. Волшебки тоже кричали, подбадривая маленькие фигурки в небе. Когда городовой с сетью прицелился, чтобы выстрелить во второй раз, один из мужчин-волшебок прыгнул на него и сбил с ног. Завязалась драка, раздались крики. В воздухе над барачным городком заискрился лед, замелькали искры, вспыхнули радуги (совсем как было обещано на жестоких афишах вокруг Арены). На помощь прибежали еще несколько полицейских.

— Мы вас спасем! — крикнул Отто.

— Не поднимайся так высоко! — завопила Мэб откуда-то снизу.

Отто в панике обернулся и… ничего не увидел. Только сырую белизну. Он попал в облако.

Стуча зубами от холода напополам со страхом, Отто спустился чуть ниже. Еще больше облаков! Он заложил крутой вираж, сделал петлю, пытаясь выбраться на свет, и… увидел Мэб.

— Спускайся скорей! Обычник бестолковый…

Впервые в жизни девочка, кажется, испугалась.

Не говоря ни слова, они полетели к горам, и под лучами солнца облачная роса на лице Отто начала высыхать.

Врата

— А теперь я покажу тебе кое-что еще, самое страшное, — предупредила Мэб. — Даже не знаю, хватит ли у тебя духу увидеть такое.

Они поднимались всё выше и выше, к самой высокой вершине неприступного хребта, кольцом опоясывавшего Город, — огромной и зловещей Горе Разбитого Сердца. Внизу, насколько хватало глаз, тянулся дремучий лес. Вот на поляну выбежала стая волков; потом Отто разглядел мощенную камнем тропу, местами терявшуюся в непроходимых зарослях кустарника.

— Мэб, — тихонько позвал Отто. Отчего-то ему стало ужасно страшно, но вот почему именно, понять он не мог.

Чем ближе подлетали они к Горе Разбитого Сердца, тем холоднее становился воздух. Отвесные склоны грозно вздымались из зеленого моря древесных крон. Деревья сначала цеплялись за камни, потом их сменял вереск, а еще выше — голые скалы. Мимо Отто пролетела большая серая птица с крючковатым клювом. Птица пронзительно крикнула, и от неожиданности мальчик чуть не свалился с ковра.

Теперь он видел, что гора как бы расколота надвое. От самой вершины, сквозь облака, теряясь внизу среди деревьев, тянулась узкая расселина.

Мэб спускалась по крутой спирали, и Отто мчался за ней, наклоняя коврик куда сильнее, чем ему хотелось бы. Он кричал от страха, и голос его, многократно усиленный эхом, метался меж угрюмых утесов, будто десятки призрачных мальчишек кричали ему в ответ.

Сквозь расселину с воем прорывался ветер. Отто с трудом удерживал коврик на нужном курсе.

Они спускались всё ниже и ниже. Наконец Мэб зависла над деревьями.

— Нам нельзя здесь долго оставаться, — прокричала она, едва Отто поравнялся с ней. — Нас могут заметить.

— Заметить? Кто?!

Мэб жестом велела ему следовать за ней, к темной расселине между двумя отвесными каменными стенами.

— Сам увидишь…

Ветер наотмашь ударил мальчика в лицо. Он едва различал Мэб — та летела впереди, будто крохотная букашка, ее светлые волосы трепетали на ветру. То взмывая к солнцу, то снова ныряя в ледяные воздушные потоки, она уходила всё дальше и дальше, словно растворяясь в затопляющей ущелье беспросветной тьме.

Отто полетел следом.

Наконец далеко внизу, во мраке, он разглядел, что узкий проход перегораживает циклопическая каменная арка, закрытая массивными деревянными воротами.

А вдали, по другую сторону ворот, на самом дне пропасти, копошилось, торопливо карабкаясь вверх по склону, множество мелких существ — сперва Отто принял их за коз.

Но это были не козы. Это были люди!

Отто подлетел поближе.

Люди… Сколько же их? Десять, пятнадцать, сто… С мотыгами, тачками, лопатами…

Внезапный порыв ледяного ветра подхватил коврик, подкинул его высоко вверх и швырнул назад. Коврик перевернулся вверх тормашками, затем снова выровнялся. Отто окончательно потерял управление: он висел, крепко вцепившись в бахрому, и мчался неведомо куда, прочь от горных склонов, обратно в долину. Он вопил от ужаса, звал Мэб, а коврик то падал, как камень, то снова взмывал куда-то вбок над вершинами стремительно несущихся навстречу деревьев.

Но тут его нагнала Мэб.

— Ты цел? — спросила она, перекрикивая ветер.

Отто кивнул. Говорить он был не в силах.

— Расскажи Королю, что ты видел. Они, наверно, выбрались наружу по тайным тоннелям, а теперь возвращаются к Вратам. Но Врата всё еще заперты. Скажи Королю, что они расчищают дорогу с другой стороны. Дорогу через ущелье. Дорогу к Вратам Араминты.

Отто опять кивнул. Потом направил коврик вниз, в прогалину между соснами.

Мэб что-то кричала ему вслед, просила вернуться. Но он не обращал на нее внимания.

Отто приземлился и, шатаясь, отошел в тень. Его тошнило.

Исторгнув из себя всё, что было съедено за последний год, он скатал коврик и без сил опустился на траву под раскидистым вязом.

Земля между деревьями была исчерчена полосками солнечного света. Лимонными, золотистыми, зелеными… В ветвях пели птицы. Этот мир был совсем не похож на тот, наверху, где Отто едва не погиб, и он решил остаться здесь навсегда.

Мэб всё еще звала его, летая взад и вперед над деревьями.

Немного придя в себя, Отто поднялся на ноги и отправился искать каменную дорогу, ведущую к Вратам. Отто знал, что мама, скорее всего, уже начала волноваться, что пора возвращаться домой, но сама мысль об обратной дороге на вихляющем из стороны в сторону коврике приводила его в такой ужас, что он решил дать себе еще чуть-чуть времени на отдых.