Отважный свет

Завтрак на следующее утро прошел тихо, потому что Бек был единственным, кто не спал. Он встал рано, как обычно, поцеловал в лоб прекрасного ангела, спящего в его постели, и оставил Райли. Даже спускаясь по лестнице, он знал, что должен улыбаться. Его жизнь была великолепна — рядом с ним была его женщина, а сын Сэди стал Великим мастером. Люди уважали его. Все это было просто чертово чудо.

Его счастье украл кошмар. Ему снилось, что он стоит на коленях перед дымящимися останками большого города и всех его жителей. Райли была рядом с ним. Когда она протянула руку, чтобы коснуться земли, то распалась прямо у него на глазах, превратившись в пепел в одно мгновение. Когда он проснулся от кошмара, весь в поту, с колотящимся сердцем, он коснулся ее руки, чтобы убедиться, что она все еще жива. Инстинктивно она прижалась к нему еще теснее, давая ему это утешение даже во сне.

Теперь, оставшись один в маленькой столовой рядом с кухней, Бек обнаружил, что смотрит на еду на своей тарелке, а аппетит у него пропал. Тем не менее он заставил себя поесть и только допил кофе, как к нему присоединились Ангус и Тревор.

— Ты рано встал, — сказал его наставник.

— Он всегда такой, — сказал Тревор, беря тарелку с буфета и изучая выбор блюд. — Обычно к тому времени, как он появляется за столом, он уже пробегает пять миль. Это заставляет меня чувствовать себя проклятым инвалидом.

— Ах, тогда я снова стану молодым, — сказал Ангус, ставя на стол чашку кофе.

Бек почувствовал, как в воздухе повисло напряжение, несмотря на добродушное подшучивание.

— Что случилось? — спросил он.

Теперь на него смотрели оба Великих мастера.

— Ты слишком проницателен, черт побери, знаешь это? — пробормотал Ангус.

Тревор ждал ответа, пока тот не занял свое место.

— За ночь мы потеряли еще один город в КНР. Единственная причина, по которой мы знаем об этом, заключается в том, что выживший сумел донести эту новость до того, как правительство смогло воспрепятствовать.

— А сколько их погибло? — спросил Бек, мысленно возвращаясь к кошмару.

— Тысяч пятнадцать или около того. Судя по первоначальным отчетам, обстоятельства те же.

— Господи, когда же это кончится? — пробормотал Бек.

— Ага, — сказал Ангус, нахмурившись. Его руки так крепко сжимали чашку с кофе, что Бек был уверен, что она сейчас разобьется. — Выжившая утверждает, что слышала, как кто-то что-то кричал, но не понимала слов. Она сказала, что там был странный туман, подходя к которому люди умирали. Женщина бежала по холмам, а потом повернулась, чтобы посмотреть, как город был поглощен огнем.

— Это совпадает с другими городами, насколько мы можем судить, — сказал Тревор.

С чем, черт возьми, они столкнулись?

— А Ватикан знает об этом?

Прежде чем он успел ответить, дверь кухни распахнулась, и на пороге показались Элиас и отец Розетти, чьи мрачные лица были ответом на вопрос Бека.

— Вы слышали новости? — спросил священник.

— Да, — ответил Тревор. — Да упокоит Господь их души.

Розетти бросил на Элиаса быстрый взгляд. Что-то промелькнуло между ними, и волосы на затылке Бека встали дыбом.

— Я только что говорил со своим начальством, — сказал Розетти. — В свете этих новостей они… приказали нам сопровождать Райли в Рим. Они надеются, что она поможет установить причину этих катастроф.

— Она не имеет к этому никакого отношения, — ответил Бек. — И ты это знаешь.

— Мы знаем только, что число погибших растет, и у нее есть некоторые особые… озарения. Мы… — Розетти сделал паузу, — мы сейчас в отчаянии. Мы должны знать, что является причиной этих массовых убийств.

Это было редкое признание бессилия Рима, по крайней мере в данной ситуации.

Прежде чем Бек успел ответить, вмешался Ангус:

— А что, если она откажется идти с тобой?

— Нам сказали, что Райли Блэкторн должна сопровождать нас в Рим, чего бы это ни стоило. Что если вы откажетесь позволить ей сопровождать нас, это будет иметь последствия.

— Это все равно ее решение, — выплюнул Бек.

— Боюсь, что нет, — устало покачал головой Ангус. — Райли согласилась играть по правилам Рима, какими бы они ни были. У нее действительно нет выбора, парень. — Он снова перевел взгляд на двух мужчин. — Я буду сопровождать ее, как ее представитель.

Элиас уже качал головой.

— Нам сказали, что больше никого, кроме Райли.

Бек встал.

— Ну, может быть, ты и не позволишь Великому мастеру Стюарту пойти с ней, но и не откажешь мне. Как ее жених, я имею право быть там.

— Ей уже восемнадцать. По итальянским законам она совершеннолетняя, — ответил Розетти.

— И все же он имеет право быть там, — возразил Элиас. — То, что он еще и Великий мастер, может предотвратить ущерб прогрессу, которого мы достигли между нами и Международной Гильдией.

Розетти стиснул зубы, обдумывая эту мысль. Как бы Беку ни хотелось кричать и спорить, он затаил дыхание. Сейчас было не время запугивать кого-то, кто явно не был доволен полученными приказами.

— Ты же знаешь, что мы не можем защитить ее, — продолжал Элиас, — как бы нам ни хотелось думать, что мы можем это сделать. Как только мы окажемся внутри этих стен, кардинал Рихтер может приказать нам убираться восвояси, а Райли останется одна. С Беком там у нее будет кто-то, кто будет прикрывать ее спину.

— Великий мастер позаботится о том, чтобы права Райли не были ущемлены, — тихо сказал Тревор.

— Нет, если только Рихтер не захочет провести с нами адскую битву. Учитывая сложившуюся ситуацию, он должен быть гораздо умнее.

Жрец нахмурился еще сильнее. Он пробормотал что-то по-итальянски, вероятно, ругательство.

— Отлично, Бек может пойти с нами. Я не сообщу об этом кардиналу. — Он взглянул на Элиаса. — Я возьму на себя ответственность за это.

— Нет, мы разделим ее, потому что я от всей души согласен с этим решением. С Райли надо обращаться честно. Она нужна нам союзник, а не враг.

Если бы все это помнили, это было бы здорово.

Как по команде, все они повернулись к Беку. Он знал, чего они хотят.

Он отодвинул свой стул назад.

— Я разбужу ее и сообщу ей новости. Как скоро мы уезжаем?

— Через полчаса, — ответил священник.

***

Бек стоял в дверях своей комнаты, глядя на молодую женщину, которую любил. Райли все еще спала, свернувшись калачиком, как сонный котенок, ее волосы разметались по подушке. Со стоном он сел на кровать, положил руку ей на плечо и слегка встряхнул.