Отвергнутая невеста. Хозяйка заброшенного дома

Платье ее, некогда красивое и дорогое, без должного ухода стало грязным, серым, в неряшливых пятнах.

Руки ее тоже были неухоженные, в ссадинах и царапинах. Под ногтями грязь.

На голове небрежный пучок вместо приличной прически. Кажется, самостоятельно даже причесаться толком она не умела.

Розги, которые ей всыпали за подстрекательство к поджогу, вколотили немного ума в ее голову.

Она уже не была наивной прожигательницей жизни. Не готова была тратить деньги налево и направо.

Но наказание не научило ее вежливости.

Увидев меня, она неприветливо буркнула:

— Это ты? Чего нужно?

— Не «ты», а «вы», — ответила я. — Не забывай ни на миг, с кем разговариваешь. Это первое. Второе — мне от вас не нужно ничего. Но один добрый человек хлопотал за вас. Так могу я войти?

— Добрый человек за нас просил?!

На лестнице объявилась и вторая сестрица, Моника.

Она была немного опрятнее и чище Миранды, ее светлые волосы даже были уложены и сохранили подобие кудряшек на висках.

Но бедность уже оставила отпечаток и на ее свежем юном личике.

Да и платье ее тоже не пощадила.

Волосы сестрица пригладила, а вот передник ее был серый от грязи, и подол платья коричневый, словно она шлялась по грязным тротуарам.

В доме было грязновато; валялись сковородки, которыми девицы, похоже, в самом деле дрались, и картошка. Ею сестры наверняка кидались друг в друга, оставляя пятна и на без того грязных платьях.

— Входи же скорее! — вскричала Моника нетерпеливо.

Она спустилась вниз, громко топоча пятками.

Кажется, туфли ее тоже раскисли от грязи и были испорчены.

Неряшливые, неприятные хозяйки дома…

И ссорились они, скорее всего, из-за денег жильцов, занимающих пару комнат в этом доме.

Сестры и не думали мыть полы на своей половине дома. И посуда, наверняка, оставалась нечищеной и жирной у них на кухне. Вселившись во вполне приличный дом, они его не приукрасили, а загадили, залапали грязными руками чуть не до самой трубы.

«Ну, с голода девицы не помрут», — хладнокровно подумала я и ступила в этот дом, переведя дух. Как в ледяную воду кинулась.

— Так кто о нас хочет позаботиться? — без умолку тараторила Моника. — Кто-то из друзей семьи? Я помню, раньше в нашем доме бывало немало гостей! И богатых господ тоже. Кто-то из них мог захотеть взять нас под свое крылышко! Сколько денег на наше содержание нам готовы выделить?

— Никто, — отрезала я.

— Так чего ты притащилась? — злобно зашипела Миранда.

— Обманом решила проникнуть в наш дом?! — ахнула Моника. — Что тебе нужно?! Ограбить нас решила?!

— Ограбить? — переспросила я, оглядывая неряшливую обстановку и грязноватые платья сестер.

Моя свадьба была назначена на завтра.

Завтра я надену ослепительно-белое платье, расшитое жемчугами и бриллиантами.

Но и сегодня, в простом дорожном платье из тонкого синего сукна я была наряднее и опрятнее обеих сестер вместе взятых.

— Милая шляпка, — меж тем заметила Моника, разглядывая меня и мой наряд. — Наверное, дорогая? Если б у меня была такая, на мне женился бы любой!

Миранда насмешливо фыркнула.

— Думаешь, город полон идиотов, готовых жениться на тебе только затем, чтоб посмотреть, что ты там себе на голову напялила?

Моника вспыхнула до корней волос.

— Дура! — закричала она и полезла в карман своего передника. О, чудесно! Она там носит картошку! — Ты всегда завидовала моей красоте!

И она весьма ловко пульнула картофелину в сестру.

— Довольно! — прикрикнула я на них. — Хватит драться, или я уйду, а вы останетесь без моего предложения!

— Предложения? — тотчас прекратила кидаться картошкой Моника. — Так это ты нас к себе хочешь взять?

— Одумалась, — буркнула Миранда, отряхивая картофельный след с груди.

— И правильно! Негоже сестрам маркизы жить в этих трущобах, — обрадованно воскликнула Моника. — Эй, вы, там! Помогите нам упаковать чемоданы, мы съезжаем!

— Никуда вы не съезжаете, — грубо перебила ее я. Моника удивленно замолкла, хлопая ресницами.

— Но…

— Никаких «но»! Ваш брат, послушник Умиротворения, просил дать вам работу!

— Работу?.. — разочарованно протянула Моника.

— Именно так. Он осведомлен о вашем положении не хуже меня. Он прекрасно знает, что вы ничего делать не умеете, поэтому самим устроиться вам будет сложно.

— Мог бы сам позаботиться о нас! — зло зашипела Миранда. — Умиротворение ведь богато! Им принадлежат и земли, и замки, и деньги… Разве нет у них статьи расходов на родственников?

— Я шить умею! — возмутилась Моника. — Я прекрасно шью! И вышиваю отлично!

— Вот и иди в белошвейки! — огрызнулась Миранда и показала сестре язык.

— Что?! Я? В белошвейки?! Ты еще скажи — прислугой а богатый дом! — оскорбилась Моника.

— Именно прислугой, — снова холодно и жестко произнесла я. — Коль скоро ничего иного вы делать не умеете, то я могу предложить вам только работу в моей больнице. Работу, на которую не требуется много ума. Стирать бинты, выносить мусор, ухаживать за больными.

— Что?! — заорали обе сестры в один голос. — Кто?! Мы? Возиться с грязными заразными людишками?!

— О, кстати. Мыть пациентов тоже будет входить в ваши обязанности. За это я вам назначу небольшую плату, одежду дам, и стол предоставлю.

— Меня сейчас стошнит, — пискнула Моника.

— Возиться с чужими язвами и болячками! — возмущенно воскликнула Миранда. — Да лучше на улицу, на панель идти!

— Думаешь, все клиенты мытые? — иронично поинтересовалась я.

— Может, и не все! — огрызнулась яростно Миранда. — Да только тебе в ноги не придется кланяться за кусок хлеба! Маркиза…

Последнее слово она выплюнула с презрением.

Всем своим видом показывая, что мой титул она ни в грош не ставит.

Как будто он был ненастоящим.