Отвергнутые жёны, или Амазонки поневоле

– В своём мире я выращивала хищников, – это было, конечно, враньё чистой воды, но что оставалось делать?

Глава племени медленно подошла вплотную ко мне:

– Так ты боо? – Глаза её опасно прищурились, ноздри раздулись.

– Кто это? – спросила я, удивлённо наблюдая за реакцией. И чего мне теперь ждать?

– Боо. Разговаривает с животными. Видит их глазами.

Понятно, по-аборигенски, так зовут шаманов.

– Нет, – мотнула головой, – не умею с ними разговаривать, только понимаю их. Смотри, – передала ей уснувшего тигрёнка, – ему очень страшно, он хочет пить и есть.

Тигрёнок ткнулся носом в плечо Даи и, словно услышав мои мысли, жалобно мяукнул. Женщины всегда питают слабость к маленьким зверятам. Наша «железная леди» не была исключением. Она заглянула в глаза котёнку и ласково погладила его по голове:

– Пусть живёт. Станет злым, убью сама.

С этими словами, напустив на себя опять грозный вид, Дая пошла прочь.

Я ликовала! Дружба с животными всегда выгодна для человека, а тем более в диком лесу. Прижав к себе котёнка, чмокнула его в лоб:

– Мы победили, малыш!

Глава 8

На следующее утро мы собрались на охоту. Хранить продукты здесь невозможно, и добывать еду приходилось каждый день. Все женщины племени вносили свой вклад в наш рацион: кто собирал фрукты, кто сладкие корешки, что росли возле реки. А мы охотились.

Провозившись до вечера с тигрятами, которых кое-как удалось накормить сильно пережёванным мясом, о другом, например о молоке, уже речи и не шло. И сегодня с рассветом, оставив Наю смотреть за малышами, отправились с Кеей добывать пропитание.

– Пошли за рощу огуречных деревьев, – предложила я подруге.

– Смотри не подбери ещё кого-нибудь. Второй раз Дая тебе не простит, – усмехнулась Кея.

Мы быстро прошли знакомые места, оставив деревню далеко позади. Обогнули прогалину, где вчера нашли котят, и углубились в заросли пальм. Они росли настолько тесно, что иногда приходилось буквально продираться между ними. Колючие стволы обдирали кожу, сухие листья на земле до боли царапали голые ноги. Впереди мелькнул просвет, и мы облегчённо вздохнули.

Скоро вышли на поляну и замерли: по её краям величаво поднимались метров на двадцать вверх могучие стволы деревьев с красноватой корой. Широкие кожистые листья трепетали на ветру, отчего внизу, на земле мелькали многочисленные солнечные зайчики. Кея заворожённо смотрела на прекрасных гигантов. Ветви были усыпаны небольшими оранжевыми плодами.

Моему восторгу не было предела! Я чуть не бросилась танцевать джигу-дрыгу, настолько обрадовалась нежданно-негаданной находке!

– Заберёмся вверх, сорвём немного, пусть Ина попробует, – заявила подруга.

– Не надо, – остановила её, – они несъедобны.

– Ты не из наших мест. Откуда знаешь? – Кея прищурила глаза.

– У нас растут такие же. Лучше помоги мне.

Женщина и не представляла, какую ценность нам удалось найти. Это растение называют Бросимум полезный, но известно оно больше как Молочное дерево. Его плоды несъедобны, другое дело – сок. По цвету и консистенции он напоминает густые сливки, а на вкус, как разбавленное сгущённое молоко. Главная ценность, что хранить его можно несколько недель, а потом он густеет и становится похож на сладкий плавленый сыр. А если сок нагревать, на поверхности образуется восковая плёнка, из которой делают свечи.

Достав копьё, я поддела толстую кору и принялась расковыривать ствол. Кея с любопытством наблюдала за моими действиями. Эх, жаль нет с собой какой-нибудь фляги. Как донести сок до деревни, я не представляла.

Проделав небольшое углубление, отодвинулась.

– Смотри, – показала подруге на скапливающийся млечный сок, – попробуй.

Кея с опаской прикоснулась к нему рукой.

– Не бойся, он сладкий, – подбодрила я её и сама подставила ладошку под стекающие капли, после чего вылила скопившуюся жидкость в рот, – м-м-м, вкуснятина!

Женщина облизала пальцы, и на лице расцвела довольная улыбка:

– Хорошо, что ты попала к нам!

От дегустации нас отвлёк шум и чей-то крик. Мы отпрянули за широкий ствол дерева и затаились. На поляну выбежал мужчина. По бедру из раны на боку стекала широкая лента крови. Ступая неверными шагами, оглянулся. За ним выскочил карнозавр, маленькие глазки ящера сфокусировались на ускользавшей добыче. Преследователь пригнулся, резко вскрикнув, и кинулся в погоню. Мужчина обернулся к хищнику: убегать бесполезно. Подняв камень, раненый с силой замахнулся и бросил его точно в лоб карнозавру. Ящер сбился с шага, затряс головой и злобно зарычал. Через несколько мгновений он пришёл в себя и снова ринулся вперёд. За пару шагов одолев пространство до добычи, хищник бросился на бедолагу. Тот неловко увернулся от острых зубов, но попал под удар мощного хвоста. Вскрикнув от боли, мужчина потерял сознание. Карнозавр медленно развернулся и разинул пасть.

Не в силах смотреть, как человека разрывают на части, выскочила из-за дерева и отчаянно закричала. Ящеров дезориентируют резкие и громкие звуки. Хищник обернулся в мою сторону, приготовившись к атаке. Я нащупала на земле камень и раскрутила пращу. Карнозавр ринулся ко мне, но в этот момент запущенный булыжник ударил его в лоб. Он потерял равновесие и неуклюже повалился на землю; короткие передние двупалые лапы не позволяли смягчить падение. Надолго это его не задержало. Я снова нащупала камень, запела раскручиваемая праща. Из-за дерева выскочила Кея, когда второй снаряд достиг своей цели, остановив ящера, она, не теряя времени, подбежала к нему и воткнула копьё в глаз, всем весом навалившись сверху. Хищник конвульсивно забился на земле, слабея с каждым движением. Через минуту всё было кончено.

Мы подошли к мужчине. Он лежал на спине, одна рука неестественно вывернута, кожа на рёбрах разодрана. Я присела рядом, нащупала пульс. Жив. Но надолго ли? Откинула ему волосы со лба. Лицо мужчины было красивым, с правильными чертами. Я бы сказала, что он точно относится к моим современникам. Высокий лоб, широкие скулы, тяжёлый подбородок с ямочкой. Полные, чувственные губы, прямой нос. Смуглая кожа была не такой грубой, как у аборигенов. Лицо обрамляли вьющиеся каштановые волосы. Взгляд скользнул вниз, невольно задержавшись на развитой мускулатуре и рельефном животе с чётко очерченными кубиками.

Раненый глухо застонал, и я вздрогнула, придя в себя.

– Его надо донести до деревни, – обернулась к Кее.

– Дая не позволит, – лицо подруги помрачнело, – она его убьёт. Лучше сама добей.

– Нет.

Оглянувшись, заметила: не очень высокое дерево, на ствол Бросимума мне не взобраться. Вскарабкавшись наверх, выломала две длинные крепкие ветви. Среди корней Молочного дерева отыскала подходящего размера лиану. Нарвала широких листьев и собрала подобие волокуши.

– Надо переложить его туда, – показала я подруге.