Отверженный. Дилогия

Особенно повезло государствам, у которых сохранилась монархия — в первую очередь Британии. Огромное количество британских аристократов дало стране множество сильных одарённых в первые же годы после возвращения Силы. И так, пусть и в меньших масштабах, было в любой другой монархии от Швеции до Аравии. Из остальных стран относительно повезло Италии — любовь итальянцев к титулам и бывшая раздробленность страны сохранили множество аристократов.

А вот коммунистическому Китаю или относительно демократичным Соединённым Штатам не повезло — у них количество одарённых в силу отсутствия или деградации аристократии было минимальным. И если Китай с этой проблемой впоследствии справился, то США в изменившемся мире уже не смогли играть важную роль. Впрочем, они и в катастрофе двадцать третьего года пострадали больше всего и дольше всех выходили после кризиса на уровень две тысячи двадцать первого года.

Россия пошла своим путём — помимо того, что потомки российских аристократических родов в срочном порядке стали вспоминать свои корни, они ещё поспешили породниться с руководившей страной олигархией. Хотя правильнее будет сказать, что это олигархи породнились с аристократами. Так или иначе, с учётом того, что Россия ещё и меньше других стран пострадала в две тысячи двадцать третьем году, своих одарённых она получила. Пусть меньше, чем Британия, но больше многих других стран.

А другие государства выкручивались как могли. Китай, в силу железной дисциплины, смог на корню зарубить у себя расовую вражду. Это была единственная страна в мире, где все граждане в первую очередь ощущали себя китайцами, а уже потом эльфами, орками или людьми. Правда, ради этого им пришлось отгородиться от всего мира.

Германия и Италия объединились в Священную Римскую Империю, прихватив под шумок страны Бенилюкса и Австрию. А после ещё захватили Прибалтику и две трети Швейцарии, а теперь заглядывались на Польшу. Страны центральной Азии объединились в Тюркский каганат, прихватив отколовшийся от Китая Синьцзян. Объединялись, пусть даже и формально, все, кто мог. Все понимали — завтра от количества сильных одарённых будет зависеть судьба страны и каждого её гражданина.

Но, как оказалось впоследствии, дело было не только в размерах страны и количестве кланов. Существовало ещё одно важное условие для появления в стране сильных одарённых. Об этом условии и собирался поведать кесарь сидящим перед ним дворянам и депутатам.

— В последнее время в разных странах стали появляться необычные одарённые, — продолжил своё выступление кесарь. — Так сказать, одарённые совершенно нового типа. Они все уники. У них большой Дар и много уникальных способностей. И хотелось бы нам этого или нет, но именно такие одарённые скоро будут решать судьбу нашего мира. Они начали появляться примерно год или два назад. Мы не сразу заметили их отличие от обычных одарённых. В первый год-полтора после активации Дара они почти не выделяются среди своих сверстников и кажутся простыми униками. Но потом всё меняется — эти ребята получают необъяснимый толчок в развитии, оно идёт у них семимильными шагами. И ещё у них стали проявляться способности, о которых мы лишь читали в легендах и преданиях и даже не думали, что такое возможно в реальной жизни.

Александр Петрович дал присутствующим в зале переварить очередной кусок информации и продолжил:

— И что особенно меня расстраивает и пугает — один такой одарённый, хорошо обученный боевой магии, способен противостоять одному-двум десяткам обычных магов. И это предварительные данные, так как никто из этих новых одарённых ещё не достиг даже двадцатилетнего возраста — в данный момент все они развиваются. Процесс начался и идёт по всему миру, и как-то ему воспрепятствовать мы не можем. Наша задача — искать таких одарённых по всей России и обучать их. И тогда, возможно, они спасут Россию и нас в новой мировой войне.

Кесарь бесспорно удивил дворян и депутатов своими словами. Возможно, кто-то из присутствующих и знал об одарённых нового типа, но таких в зале были единицы. Для большинства полученная от Романова информация стала неприятным открытием.

— Наша разведка следит за ситуацией и за развитием событий, — продолжил Романов. — И она сделала очень неприятный вывод на основе собранной информации — в основном одарённые нового типа появляются в Британской и Священной Римской империях. Намного меньше в России и Тюркском каганате. В остальных странах — вообще, единицы. По Китаю у нас информации нет. Я не могу на память привести точные цифры, вы их получите отдельно, но могу сказать, что к моему великому сожалению, в России таких одарённых всего несколько, а в Англии их счёт идёт на десятки. Священная Римская империя отстаёт от неё не сильно. Даже каганат хоть не на много, но опережает нас. И если мы не примем меры, то проиграем в будущей войне уже сейчас. А война будет. Мир меняется, Сила меняет его с каждым годом. Этот мир ожидает большой передел. И я хотел бы видеть России среди тех, кто будет делить, а не среди тех, кого будут делить. Я против мировой войны, как, надеюсь, и все вы, но когда она начнётся, постоять в стороне не получится. Мы должны приспосабливаться к новым условиям уже сейчас, или впоследствии потеряем всё.

Кесарь выдержал очередную паузу. Нужную информацию он сообщил, пора было переходить к основной части выступления.

— Наша разведка провела большую работу, чтобы выяснить, почему у нас так мало новых одарённых по сравнению с Британией и Священной Римской империей. Было собрано много материала, наши аналитики работали с ним не один день. И их выводы таковы: мы в России имеем малое количество одарённых нового типа по причине того, что наши кланы слабее английских, немецких и итальянских. Намного слабее. Следовательно, слабее наши роды. А всем известно — в слабом роду не может появиться сильный одарённый. И тогда мы стали выяснять, почему наши кланы слабее. И мы выяснили.

В глазах сидящих в зале дворян и депутатов Александр Петрович заметил неподдельный интерес. Это давало шанс, что кесарь хотя бы будет услышан.

— Как я уже сегодня говорил, — продолжил Романов. — Какой бы ни был древний и сильный род, он становится намного сильнее в составе клана. И чем больше родов в клане, тем клан сильней. И тем сильнее каждый род в отдельности. Но есть одна большая проблема — кланы орков, людей и эльфов существуют как бы сами по себе. Как граждане единой страны мы хоть как-то объединились, тому доказательство две Думы и кесарь. Но между нами нет единства на уровне Силы. Мы раздроблены и поэтому слабы! И как бы мы ни пытались объединиться снизу, на уровне кланов, мы так и останемся в лучшем случае множеством сильных кланов, не более того. Очень сильными мы не станем. Для этого нас должно что-то объединять сверху! Что-то, что поднимет нас на новый уровень, что продолжит наше развитие в области взаимодействия с Силой!

Александр Петрович подошёл к кульминации своего обращения. Он немного сбавил тон, слишком уж эмоциональный к концу выступления, и громко, уверенно, чётко проговаривая каждое слово, произнёс:

— Не остаётся никаких сомнений, что лишь наличие главного сюзерена — королевы в Лондоне, императора в Берлине и кагана в Туркестане объединяет перед Силой кланы и роды этих государств, независимо от их рас, делает их сильнее и позволяет появляться новым сильным одарённым! И если мы не хотим отставать от этих государств, если не хотим в итоге потерять свою страну в новой мировой войне, то у каждого рода и клана в России тоже должен быть сюзерен! Один на всех! России необходим император!

Наступила абсолютная тишина. Кесарю было необходимо перевести дыхание, а залу осознать услышанное. Пауза затянулась больше, чем на минуту, но в итоге один из депутатов, незнакомый Романову, поднялся со своего места и спросил:

— Можно ли эту речь, Ваше Сиятельство, трактовать, как Ваше желание взойти на престол?

— Нет! Однозначно нет! Разумеется, я выставлю свою кандидатуру, если будет принято решение о реставрации монархии. Глупо будет не сделать этого. Но главное для меня сейчас другое. Я хочу донести до всех вас, что верховный сюзерен, единый для всех родов и кланов России, независимо от их расовой принадлежности — единственный способ выжить нашей Родине в новой Большой Игре, которая уже началась.

— Как Вы это себе представляете, князь? — спросил граф Засекин, представитель древнего московского рода в Дворянской Думе. — Для этого нужно как минимум изменить конституцию. И как Вы планируете выбирать будущего императора? Всенародным голосованием?

— Конституция меняется референдумом, — ответил Романов. — А что касается выборов, логичнее было бы утвердить монарха голосованием Дворянской Думы. Это позволит избежать ненужного напряжения в обществе.

— То есть, Вы предлагаете лишить народ возможности выбрать монарха? Думаете, это не создаст напряжения? — не унимался Засекин.