Овидий

– Спасибо Малк. Я в порядке. Нужно было немного помедитировать, - и с пустой надеждой спрашиваю. – Ашана тоже там?

– Гарпия? Нет. Со вчерашнего дня её не видел.

– Тогда иди, я скоро подойду, - повторяю я.

Когда Малк уходит, я делаю глубокий вздох.

– Прощай Ашана, жаль, что у нас ничего не вышло, - шёпотом говорю я. Не плачу, слёз уже не осталось. Лишь лёгкая тоска на душе. Едва заметная грусть. Вспоминаю из школьной программы: «Не жалею, не зову, не плачу, все пройдет, как с белых яблонь дым. Увяданья золотом охвачен, я не буду больше молодым».

Бросаю на поляну прощальный взгляд и чувствую себя взрослым, умудрённым годами.

– Прощай, - повторяю я и ухожу. Но сделав два шага, резко возвращаюсь, ищу в траве её пёрышко. Разглаживаю его, жалею, что помял, прижимаю к своему сердцу. Как же хочется снова ощутить её аромат.

Я прихожу на поляну за несколько секунд до рассвета. По периметру горят факелы, а посреди поля битвы где ещё вчера лежала гидра – накрыт громадный стол.

Все собравшиеся, как только видят меня, начинают скандировать:

 - Гер-цог! Гер-цог! Сла-ва! Сла-ва! – вижу среди них Малка, Алкина и его сыновей, тех, что пережили вчерашний бой. Вижу других шаманов и воинов хасов, смелые и крепкие бойцы. Дворфа с женой. И как он успел сюда добраться, наверное на дельтаплане. Оглядываюсь и точно – вижу его дельтаплан. Вижу Корбака с ящерами, не ожидал, что и он тоже придёт. И всех, всех, всех кто был со мной рядом. Нет здесь только её, но я не хочу о ней вспоминать.

– Слава Великому герцогу! – кричат шаманы хасов.

– Слава победителю гидры! – вторят им воины.

– Слава сэру Овидию! – подхватывает Малк.

– Слава великому герою! – раздаётся голос ящеров.

– Ура-а-а-а-а! – подхватывают дворфы.

– Ура! Ура! Ура!

Я похожу и сажусь во главе стола, на самый шикарный стул, сказал бы трон, но пока что это просто стул. Беру кружку, и Тверд мне наливает алхимической водки.

Встаю и готовлюсь произнести тост. Все замолкают, слушают меня, боятся упустить даже звук.

– Я герцог Овидий, победитель гидры, - все одобрительно кивают. – Принял решение отправиться к королю в столицу и установить там наше посольство! Ради безопасности и процветания всех рикшезианских болот.

– Ура-а-а-а-а-а-а! – кричат собравшиеся, залпом выпивают содержимое своих кружек и закусывают. Я выпиваю полную кружку без закуси. Хочу поскорее напиться и раствориться в празднике.

Ко мне подсаживается Алкин:

– Мой герцог, ваша мудрость не знает границ. Нам вас посла сам создатель… - дальше идёт ещё целый ворох всякой подхалимщины от которой у меня уши вянут.

– В чём собственно вопрос? – не выдерживаю и спрашиваю.

– Когда вы намереваетесь отправиться в Мелиоду, столицу королевства людей?

– Да хоть сейчас, - встаю. Все хватаются за кружки, хотят второй тост. Я жду, пока наливают, и торжественно произношу. – За мир! – снова выпиваю без закуси.

– Какой ёмкий и мудрый тост, - поражается Алкин. – Нам нужно будет обсудить припасы и транспорт, на чём вы поедете.

– А что есть какой-то транспорт, раньше я, вроде как, пешком везде ходил.

– Раньше вы не были нашим герцогом, - резонно отмечает он.

«Логично».

– И какие есть варианты?

– Можем притащить волосатого буйвола, - говорит Алкин. – Нрав у них спокойный, выносливость такая, что может целую гору на себе тащить весь день без остановки.

– Хорошо, давай буйвола. И сразу, пока не забыл, нужно обсудить вопросы казны. Сколько мне взять туда с собой, ну чтобы нормально жить в столице?

– Боюсь, что чтобы «нормально» жить в Мелиоде – вам не хватит никакой казны. Но на более-менее достойное проживание, думаю, насобираем.

– Так не годится, - отсекаю. – Отсчитай ровно половину монет, я возьму их с собой в дорогу.

– А остальное?

– А остальное на нужды деревни пойдёт. Нужно восстановить хижины, отстроить всё, что разрушила гидра.

– Благодарю, благодарю, - кланяется хас. – Вы не только мудрый герцог, но и щедрый. Ещё никто никогда полказны не отдавал простым хасам.

– И тащи уже поскорее своего буйвола, - добавляю. – Как только он будет здесь – так и поедем, нечего расслабляться. Меня жду дела в столице.

Нас перебивает яркий и красочный фейерверк в утреннем небе над болотом. Его дворф приволок, когда услышал, что гидру одолели.

Со своего места поднимается Малк. Он довольно невысок ростом и поэтому взбирается с ногами на стол.

«Ну что это такое», - про себя возмущаюсь я, но слышу, как все радуются, чуть не аплодируют. Может тут так и принято. Нельзя же со своим уставом да в чужой монастырь.

– Малк, Малк, Малк!
– кричит толпа.

– Я про победу вашу стих написал, - говорит он. – Ещё никто его не слышал.

«Хоть бы не позорился», - думаю.

– Давай, давай свой стих, мы все хотим услышать, - кричат остальные.

– Ну, раз все хотят, тогда читай, - расщедриваюсь я.

Она кланяется и расшаркивается, отчего кружка, стоящая за его ногой падает со стола, но никто на это не обращает внимания, все взгляды прикованы к Малку. Никто не шумит, все навострили уши как немецкие овчарки. И Малк начинает:

– В заре раздался рокот грома,

Богов могучий зов звучал,

Герой сошел к нам с небосклона, когда нужды удел настал!

Народ не выдерживает и начинает скандировать:

– Гер-цог! Гер-цог! У-у-у-у-у-у, - чуть не воют хасы.

– Овидия послали сами Боги? Он что, посланец Богов?
– обсуждают они за столом.

– Ай да молодец Малк, ай да поему сочинил про нашего любимого герцога.

– А что? Правда, такое было? – вопрошают кто-то за столом.

– Тише ты дай послушать, - толкает его сосед.

А Малк продолжает:

– Он, грозной поступью шагая, врагов срубает на корню.

Он веру в доброе вселяет и в силу светлую свою.

Вижу, что хасы не могут сидеть и на местах. Повскакивали, Малку в рот смотрят, каждое слово, каждый звук ловят. Дикий народ. Им тут кассетный магнитофон поставь - они до утра танцевать будут.

– Овидий славный победитель, сомнет вселенской тьмы оплот.

Овидий — доблестный воитель, чей подвиг вечность воспоёт. – Заканчивает Малк. Но никто уже не может усидеть на месте.