Озборн
Шрифт:
– Он же Гарри Озборн!
– фыркнул Томсон, кивнув в мою сторону.
– Сын Нормана Озборна! Богач и золотой ребенок! Да тебе любая даст, если сказать, что он - твой друг!
Я повернулся в сторону Питера:
– Почему ты этим никогда не пользуешься?
– Потому что все это работает только в голове у Флеша, - Паркер даже не поднял головы, продолжая сосредоточенно втыкать в пульт.
Ладно, уел.
– Всем минуточку внимания, - заговорила вдруг вся та же “цыпа”, на которую положил глаз наш футболист.
– Меня зовут Гвен Стейси, и ваша экскурсия подошла к самому волнительному моменту: сейчас вы познакомитесь
Она говорила что-то еще, но я не слушал. Сам факт, что это Гвен, был интересен, но не более. Гораздо сильнее меня волновал вопрос...
Где, черт возьми, пауки??!
Когда Питера уже кто-нибудь кусанет! Мне надо убедиться, что Человек-Паук появиться в этом мире, и заняться своими делами!
Черт… раздражение. Недосып дает о себе знать.
– Да, здравствуйте, - из-за закрытой двери вылез мужчина. Однорукий. Ага. Коннорс собственной персоной.
Он снял с себя защитный костюм, хотя, по инструкции должен был снимать его только в лаборатории. Но, очевидно, заработался, а тут не было никого, кто мог бы сделать ему замечание. Ну, кроме меня. А я делать замечания не хотел.
– Меня зовут доктор Курт Коннорс, и, сегодня мне выпало несчастье развлекать кучу детишек, - чуть раздраженно произнес ученый, бросив на нас неприязненный взгляд.
– Из-за вас нам пришлось прервать весьма сложный и важный эксперимент, так что, давайте побыстрее с этим закончим. Итак, кто я - вы знаете. За моей спиной - одна из самых современных лабораторий, в которой, возможно, вскоре родится невероятное по своим масштабом открытие.
– И что это за открытие?
– мне показалось, или это была Мэри Джейн?
– Интересный вопрос, юная леди, - усмехнулся Коннорс.
– Мы занимаемся преобразованием ДНК. Это вам о чем-нибудь говорит?
– Мы - научная школа, - вздернула носик М.Джей.
– Конечно, это нам кое-о-чем говорит!
– И о чем же?
– Э…
– Вы занимаетесь передачей человеку особенностей других видов, - выдохнул я, поняв, что Питер так увлечен пультом, что не хочет прийти на помощь девушке.
– И они этого знать не могли, доктор Коннорс. “Преобразование ДНК” - весьма расплывчатый термин.
– М… “Они”? А вы кто, молодой человек?
– потенциальный Ящер поправил очки, глянул на меня внимательней.
– Аспирант?
– Нет, - я нахмурился, осознав, что привлек к себе внимание.
– Очень приятно - Гарри Озборн. Из тех самых - Озборнов.
Вокруг раздалось несколько веселых смешков. Я поймал заинтересованный взгляд Гвен, но не обратил на него внимания. Брови ученого поползли вверх, но он быстро взял себя в руки:
– Вот как?
– губы Коннорса тронула едва заметная улыбка.
– То есть вы - понимаете больше, чем остальные?
– Немного.
– Тогда, может быть, расскажете о наших разработках сами?
– Мне за это не платят, доктор, - я позволил раздражению чуть-чуть выплеснуться в голос, и посмотрел на Коннорса одним из тех взглядов, которые тренировал все эти годы. Лично у меня этот взор проходит под номером 8. И он означает что-то вроде: “Да, я - Озборн, а вы - нет. И, да, это имеет значение”.
– Что ж, - на ученого мои кривлянья особого впечатления не произвели.
– Если коротко, то ДНК можно представить себе как цепочку неких символов,
Доктор говорил слегка сбивчиво, видимо, мыслями все еще был в своем эксперименте.
Тем временем, я, наконец, заметил паука. Того самого. Который должен укусить Паркера. Вот только сейчас он полз по туфельке Мери Джейн и явно готовился забраться повыше!
Вот, черт! Очевидно, во время эксперимента на одежде Коннорса остался один из этих пауков, и когда ученый вышел из лаборатории, так и не сняв ее, членистоногое выбралось на свободу. Вот только при обычных обстоятельствах, рядом с Мэри Джейн, скорее всего, ошивался бы Паркер. А сейчас - он занят, поэтому стоит очень далеко. И, угадайте, кто виноват в том, что он не на своем месте, а?
Блин! Опять я повлиял на канон! Черт!
А что будет, если паук кусанет М.Джей?
В голову тут же приходит два варианта. Первый: мисс Уотсон станет новым Человеком-Пауком. Хотя почему “новым”? Единственным! В этой вселенной других, кажется, еще нет.
Что ж... Это не так плохо. Девушка она адекватная, да и влияние на нее заработать будет проще. Станет ли она использовать свою силу во благо? Да, плевать. Особенно если смогу наладить с ней дружеские, а, может, чем черт не шутит, и романтические отношения.
В принципе, с этой точки зрения… круто. Правда, все это перечеркивается вторым вариантом.
Итак, в любом другом случае - мисс Уотсон умрет. А вместе с ней умрет и Человек-Паук: ибо вряд ли мы (вместе с Питером Паркером) еще раз будем так близко от бесхозного радиоактивного членистоногого.
Конечно, можно поставить на то, что мутация пройдет замечательно, и Мэри Джейн станет новым супергероем. Вот только я знаю статистику. А она неумолима: только одна мутация на несколько сотен тысяч является “полезной”. Остальные - вредны, а некоторые - смертельны.
Кстати, это заставляет задуматься. О скольких успешных мутациях мы знаем? Даже у профессора Ксавьера учиться несколько сотен мутантов, если верить фильму. А еще их тысячи разбросаны по миру. Причем это только ПОЛЕЗНЫЕ мутации. А теперь представим, сколько ВСЕГО мутаций происходит в этом мире, если нам известны лишь о самых впечатляюще-полезных из них?
Систематическая ошибка выжившего в действии.
Впрочем, я отвлекся. Сейчас нужно решить, что делать.
С другой стороны, тут нечего решать. Я точно знаю одно: если паук кусанет Паркера - будет новый супергерой. В остальных случаях, вероятность плачевного исхода слишком велика, чтобы рассчитывать на обратное.
Все эти размышления заняли не больше секунды.
Я шагнул к Мэри Джейн, изо всех сил пытаясь придумать, как незаметно и безопасно снять паука с ее ноги до того, как членистоногое поползет выше. Ибо если оно, к примеру, успеет залезть ей под юбку, объяснить свои действия будет намного сложнее.
– Спасибо за помощь, - улыбнулась, меж тем, девушка.
– Я как-то растерялась даже...
– Не переживай, - я ответил на улыбку.
– На это и рассчитывал Коннорс. Честно говоря, в общении, он - замечательный человек, просто сегодня, видимо, мы оторвали его от чего-то действительно важного.