Ожерелье голубки
Шрифт:
Я видел письмо, которое написал любящий любимой — он порезал ножом руку, и потекла кровь, и опускал он в нее перо и написал ею все письмо целиком. Я видел это письмо, когда оно высохло, и не усомнился, что оно написано лаковой краской.
Глава о посреднике
Бывает после этого в любви, когда установится доверие и совершенная склонность, что вводят в дело посредника. Его следует выбрать, и отыскать, и избрать, и выискать среди наилучших, ибо он — доказательство разума человека, и в его руке, после Аллаха великого, его жизнь и смерть, и защита, и позор. И подобает, чтобы был посланец человеком достойным по положению и острым, довольствовался бы знаком, попадал бы в цель за отсутствующего, умело действовал бы от себя, создавая собственным умом то, о чем забыл его пославший, сообщал бы тому, кто его отправил, обо всем,
И чаще всего пользуются любящие для посылок либо безвестным, на которого не обратят внимания и не вздумают его остерегаться из-за его молодости, или потертой одежды, или неряшливого вида, либо почтенным человеком, которого не коснутся подозрения из-за благочестия, проявленного им, или из-за далеких лет, им достигнутых. Чаще всего бывают такие между женщинами, в особенности среди тех, что с посохами и четками или одеты в две красные одежды [46] ; я хорошо помню, как женщины, сокрытые за завесой, остерегались в Кордове этих признаков, когда только их увидят. Посредничают и те, кто занят делом, которое приближает к людям: среди женщин — это лекарки, кровопускательницы, разносчицы, торговки, расчесывательницы волос, плакальщицы, певицы, ворожеи, учительницы, служанки, а также занимающиеся прядением и тканьем и тем, что с этим сходно, или же родственницы получателя послания, которых допускают к нему, не скупясь.
46
По-видимому, отличительный признак публичных женщин.
Сколько недоступного стала легким благодаря этим качествам, сколько трудного облегчилось, сколько далеких приблизилось и своенравных стало благосклонными, и сколько бедствий поразило охраняемые завесы, и плотные занавески, и оберегаемые комнаты, и спальни, окруженные стражей, благодаря обладателям таких признаков! Если бы не желание предупредить о них, я бы их и не вспомнил, но я сделал это потому, что прекратилось за ними наблюдение и никому нельзя доверять. Счастлив тот, кто наставляется благодаря другому, ему противоположному! Да опустит Аллах на нас и на всех мусульман свой покров, и да не снимет он со всех нас сени здоровья!
Я знаю людей, между которыми был посланцем обученный голубь, и письмо привязывали к его крылу. Я скажу об этом отрывок, где есть такие стихи:
Избрал его Нух [47] , и не обманулся он в своей мысли о нем — он возвратился к нему с доброй вестью. Я поручу ему свои письма к тебе — вот послания, которые дойдут до тебя на перьях птичьих крыльев.
47
Нух — библейский Ной. Миф о всемирном потопе, вспомнившийся Ибн Хазму, служит темой мусульманской легенды, как всегда дополнившей упоминания о нем, содержащиеся в Коране.
Глава о сокрытии тайны
Одно из свойств любви — сокрытие ее языком и отрицание любящего, если его спросят. И старается он выказать стойкость и хочет, чтобы казалось, что он не занят женщинами и свободен, но это тонкая тайна, и огонь любви, пылающий меж его ребрами, непременно проявляется в поведении его и в глазах — любовь ползет, как огонь в угольках или вода в сухой глине. И можно провести в начале дела того, кто не обладает тонким чувством, но, когда любовь овладеет, это невозможно. Нередко бывает причиной сокрытия любви и то, что любящий остерегается отметить себя этим клеймом в глазах людей, ибо оно, по его словам, черта людей суетных, а сам он бежит от этого и держится в стороне. Но это не способ к исправлению себя. Достаточно мужу, предавшемуся Аллаху, воздерживаться от поступков, запрещенных Аллахом, великим и славным, которые совершает он по своей воле и за которые с ним будет сведен счет в день воскресения. Что же касается до одобрения красоты и подчинения власти любви, то это природное качество, не предписанное и не запрещенное, ибо сердца — в руке вращающего ими, и для них обязательно лишь знание и способность видеть разницу между ошибочным и правильным, и чтобы был человек убежден в истине с полной несомненностью. Любовь — свойство природы, а человек владеет лишь движениями своих стяжающих членов.
Я говорю об этом:
Упрекают за тебя люди, не знающие любви, но равны для меня и хулящий из-за тебя, и молчащий. Они говорят: — Совершенно перестал ты охранять свою честь, — а ты выше их и стоек в законе. И сказал я: — Вот истинное и явное лицемерие, а подобный мне ненавидит лицемеров. Когда пришло запрещенье любви от Мухаммада, и установлено ли в ясном рассказе, что она запретна? Раз я не совершил ничего недозволенного, чтобы бояться пришествия судного дня, когда будет мой лик смущен, Не посмотрю я на речи хулящего за любовь — одинаковы, клянусь жизнью, и громогласный, и шепчущий! Обязывает ли человека что-нибудь, кроме воли его, и за сокрытое слово взыщут ли с молчащего?Я знаю человека, которого постигло кое-что из этого, и поселилась страсть между ребрами его. И стремился он отрицать это, пока не стало это дело великим, и узнавал об этом по чертам его тот, кто желал узнать и кто не желал. И того, кто чем-нибудь намекал ему, этот человек бранил и поносил так, что, наконец, те друзья, которые желали его расположения, стали ему внушать, что верят его отрицаниям и считают лжецами думающих иное, и влюбленный радовался этому. И, помню я, сидел он однажды, и с ним был один из наме кавших ему на то, что происходит у него в душе, а влюбленный отрицал сильнейшим отрицанием. И вдруг прошла мимо них та, в привязанности к кому его подозревали, и едва только упал глаз любящего на его возлюбленную, как он задрожал, и изменился его первоначальный облик, и пожелтел цвет его лица, и мысли его речей стали противоречивы, хотя раньше располагал он их стройно. И собеседник его оборвал свою речь, а потом случившееся с ним вызвало упоминание об этом, и ему сказали: — Он не ушел от того, что начал [48] . — Это то, что вы думаете, — ответил влюбленный. — Пусть простит тот, кто простит, и бранит тот, кто бранит!
48
То есть вернулся к тому, с чего начал, — поговорка.
Я скажу об этом стихотворение, где есть такой стих:
Он живет лишь потому, что жалеет его смерть, видя, как измучило его изнурение.Я говорю еще:
Слезы любви изливаются, завесы любви разрываются, И сердце, когда появится она, — точно куропатка, зажатая сетью. О други, скажите же — ведь верное мнение бывает общим, - Доколе буду я скрывать любовь, — мне нет от нее убежища!Но случается это только тогда, когда свойство скрывать тайну и охранять себя восстает против природы влюбленного и одолевает ее, и пребывает тогда скрывающий в замешательстве между двух обжигающих огней.
Нередко бывает причиной сокрытия тайны и то, что любящий жалеет любимую, и поистине, это одно из доказательств верности и благородства природы. Об этом я говорю:
Знают люди, что я юноша влюбленный, огорченный, взятый в плен, — но только кем? Видя, что со мною, убеждаются они, но начнут распытывать, и мысль берут назад. Так и надпись, начертание которой ясно видно нам, но если поищут ее смысла, он неясен; Или голос голубя в ветвях густых: повторяет он напев на все лады, И услаждают его звуки наш слух, но смысл его непонятен, неясен. Говорят они: — Ради Аллаха назови ту, любовь к кому прогоняет от тебя приятность сна! Не бывать тому! Пред тем, чего хотят они, исчезает ум и входят люди в море смуты, И постоянно сомнением они смущены; их мысли — уверенность, а уверенность — мысль.О сокрытии тайны я скажу отрывок, где есть такие стихи:
Для тайны есть у меня место, и, поселись в нем живой, не дошли бы до него превратности гибели. Я умерщвляю ее, но жизнь тайны — в ее смерти, как радость пленника любви — в любовной тоске.А нередко бывает причиной сокрытия то, что опасается любящий для себя дурного, если объявит он о своей тайне, из-за высокого сана любимой.
Один из поэтов сказал в Кордове стихотворение, в котором воспевал он свою любовь к Субх, матери аль-Муайяда, — да помилует его Аллах! И пропела это стихотворение невольница, которую привели к аль-Мансу-ру Мухаммаду ибн Абу Амиру, чтобы он купил ее, и аль-Мансур приказал убить девушку.
Из— за подобного же произошло убиение Ахмада ибн Мугиса и истребление семьи Мугиса, и было постановлено, чтобы никого из них никогда не брали на службу, так что стало это причиною их гибели, и род их угас, и уцелел из них только гонимый беглец. И послужило поводом к этому то, что Ахмад ибн Мугис воспел свою любовь к одной из дочерей халифов.
Подобное этому многочисленно. Рассказывают про аль-Хасана ибн Хани [49] , что он был увлечен любовью к Мухаммаду ибн Харуну, прозванному «сын Зубейды», и тот почувствовал в нем кое-что из этого и выбранил его за то, что он постоянно на него смотрит. И аль-Хасан, говорят, рассказывал, что он осмеливался долго смотреть на Мухаммада только тогда, когда того одолевало опьянение.
49
Ибн Хани — один из выдающихся поэтов мусульманской Испании.