Ожерелье вечности

— Радуйтесь, Одинокие! Теперь вы не одиноки, с вами ваши боги! Они позаботятся о вас и ваших душах, а может, и телах! Теперь и я могу упокоиться. Прощайте! — с этими словами она исчезла, издав на прощание торжествующий вопль.

Прошло двое суток. Колонисты Марса отправились в разные стороны в поисках уцелевших кораблей пришельцев, не прибывших на зов флагманского звездолёта. За это время большая часть их была захвачена, люди освобождены от сущностей, а женщины, беременные в результате опытов, помещены в отдельный лагерь до родов. Шла полным ходом реконструкция брошенных городов, люди, как будто проснувшись от дурного сна, потихоньку налаживали нормальную жизнь. К немалому удивлению марсиан, натуральных пришельцев осталось очень мало, многие, в погоне за сомнительными удовольствиями, побросали свои старые тела и спроецировали свои личности, в результате уйдя в мир теней добровольно — принудительно. Стало понятно, что не все люди полностью подпадали под влияние второй личности. И дело здесь было не только в редкой устойчивости к внушению, но и в наличии обыкновенной влюблённости, которая надёжным щитом укрывала сознание от воздействия. То есть влюблённость настолько наполняла духовный мир человека, что ничему иному там уже просто не было места.

Наконец, настал момент отправки Сеятелей и Одиноких за пределы Солнечной системы. Николая и Машу одновременно и радовал, и печалил этот факт. Радовал потому, что история с захватом Земли имеет относительно благополучную развязку, — нельзя забывать о жертвах этого варварского набега; а печалил потому, что только узнав Сеятелей и проникшись к ним как к союзникам чувством, местами похожим на симпатию, вынуждены были прервать этот контакт, так ничего толком и не узнав ни о них самих, ни о истории их появления на Земле. Произошло так, что Платон, бывший на связи с ними, исчез на это время, как специально, и появился лишь после их отлёта. Когда Николай приступил к нему с расспросами, как Сеятели узнали о необходимости вмешательства в дела землян, Платон сообщил лишь, что видел собственными глазами. Когда Николай велел ему приготовить всё необходимое для отлёта на Тибет, Платон полетел по направлению к звездолёту, надеясь, что Сан Саныч и команда помогут ему, по пути призывая в помощь все известные ему имена богов буддизма. Каково же было его изумление, когда после того, как только растаял последний звук известной мантры "ОМ МАНИ ПАДМЕ ХУМ" на него сверху опустились саркофаги. Сеятели сразу вступили с ним в мысленный контакт, сообщив о своих планах. Они же приказали известить о них людей. Никого больше, кроме Волка, поблизости не было, поэтому послать с этим известием пришлось его. Николай с нескрываемым раздражением спросил тогда, где же его друга носило после того, именно тогда, когда в его услугах особенная была нужда? Платон смутился, было, но потом сообщил, что ему необходимо было проведать свою семью. Николай выразил недоверие, но упрямец настаивал, что отсутствовал, помогая своим ближним. И лишь когда Николай уже потерял терпение и пообещал вырвать ему перья из хвоста, шёпотом сообщил, что Сеятели приказали ему уйти, чтобы не было возможности у людей задавать им вопросы. Люди не готовы к получению такой информации, она может им повредить ещё худшим образом, чем вторжение Одиноких. Николай невольно задумался, какая же такая великая тайна рода человеческого могла бы так повредить его самосознанию? Никаких путных мыслей на этот счёт как-то не пришло, и он решил, что Сеятелям, похоже, правда, виднее, на этом и успокоился. Тем более работы было невпроворот. Слава Богу, что его способности к материализации теперь не требовали немедленного применения, люди использовали более привычные способы восстановления разрушенного хозяйства. Время мобилизации всех душевных сил Николая с отлётом инопланетян закончилось, о чём он думал с большим удовлетворением. Как-то он устал и хотел одного — тихой семейной жизни с любимой в окружении друзей. Волк был очень приятен в общении и полезен при прогулках по лесу. Охота как-то не шла в этой реальности. Животный мир с трудом зализывал свои раны и охота была бы кощунством по отношению к нему. Поэтому при прогулках зверя только поднимали, с азартом гнали, но не загоняли, а тем более не убивали ради пищи. Платон временами таинственно исчезал и люди как-то даже успевали соскучиться по его выходкам и повадкам. Сан Саныч частенько грелся у их домашнего очага, ведя вечерами философские и теологические беседы с Николаем. Причём, что очень удивляло последнего, — старый священник, несмотря на всё пережитое, виденное воочию воплощение Сеятелей — торжество столпов буддийской религии, не потерял своей веры в Христа. Только Иван был нечастым гостем в домике влюблённых, их последняя встреча Ивана с Машей произошла накануне его отлёта на Марс, куда он изъявил желание отправиться, чтобы быть полезным. Его до сих пор мучила недавняя неудачная попытка заявить о себе как о лидере и тем самым привлечь внимание Маши. Теперь он понял, он видел, что Маша для него недоступна и, как он теперь понимал, никогда не давала ему надежды на взаимность. Неразделённая любовь гнала его подальше от счастливых влюблённых, его бы воля, так он сменил бы не только планету, но и галактику. Когда он попытался это сформулировать в разговоре с ней, Маша сказала, что от себя не убежишь, а испытания даются человеку для того, чтобы он лучше узнал себя, находил всё новые возможности для самосовершенствования. Иван зло блеснул глазами и, ничего не ответив, повернулся и пошёл к звездолёту, оставив Маше щемящее чувство утраты.

YII

А вот и знакомый домик в лесу. Прошло четыре месяца. Маша с любовью смотрит на спящего Николая и чувствует, как внутри неё малыш нежно толкается, тоже уже проснувшись. Их жизнь после победы над инопланетянами обрела черты такого патриархального быта — полностью натуральная вегетарианская еда, выращиваемая, кстати, Николаем на распаханном неподалёку огороде. Он ни в какую больше не соглашается что бы то ни было материализовать, и, желая, чтобы Маша и вынашиваемое ей дитя получали всё только самое естественное, работает на земле. С радостным изумлением он наблюдает, как из малого семени вырастает что-то полезное и вкусное. Возвращаясь после проведённого в трудах дня, домой, он каждый раз с замиранием сердца видит одну и ту же картину — Машенька у окна, подперев ручкой подбородок, сидит и ждёт его. И в эту минуту он страстно желал, чтобы это длилось вечно.

Иногда к ним заглядывают Волк с рыжей волчицей, приводя уже повзрослевший выводок. Вспоминая пережитое, делятся новостями. Машу очень впечатлила, даже расстроила новость о том, что женщины, ставшие жертвами опытов инопланетян, все, как одна, родили нежизнеспособных гибридов, младенцев, у которых отсутствовал головной мозг. У каждой второй наблюдалось психическое заболевание, называемое одержимостью. К счастью, наученные горьким опытом люди теперь вспомнили и стали применять метод колокольного звона, усовершенствованный Николаем. После того, как все несчастные младенцы погибли, сама тема вторжения закрылась сама собой, ушла в историю. Каждый раз Волк с закономерной гордостью демонстрировал что-нибудь новенькое в выучке своих щенков. Маше иногда это претило, она не любила жестоких забав, но она терпела и даже взглядом не давала понять, как ей неприятно. Лишь однажды, после особенно злой, как ей показалось, выходки, старших щенков по отношению к младшему, она завела разговор с Николаем по этому поводу. Тот посоветовал ей не придавать этому значения, напомнив, что в мире животных выживает только сильнейший, и это не жестокость, это правда жизни. И не ему рассказывать ей, недавнему экологу, об этом.

— Это просто беременность накладывает на меня свой отпечаток. Мне всех жалко. Скажи, а как вы познакомились с Волком?

Николай, немного помявшись, рассказал Маше о своих давних отношениях с Витюшей, ставшим призраком, невольным виновником чего стал Николай, о их приключениях в те времена. Николай не хотел волновать Машу рассказом о Мане, он старался опускать эту подробность. Но Маша почувствовала недосказанность и напрямую спросила Николая, что он от неё скрывает?

Николай сходил за знакомым уже рисунком с изображением очень похожей на Машу незнакомки с жемчугом в волосах. Трудно было ему начать рассказ, слишком свежа была боль от утраты.

Маша с замиранием духа слушала сдержанный рассказ Николая, угадывая между строк эмоциональную насыщенность событий, значимость их для любимого. Его способность создавать собственную реальность на фоне недавней демонстрации материализации уже не очень впечатлил Машу. Только один вопрос стал её мучить во время его повествования: а она, она сама — тоже продукт его воображения? Это было непонятно. Она невольно стала копаться в памяти, пытаясь найти какое-нибудь несоответствие или провал в воспоминаниях, и не могла найти ничего подобного. Очень неприятно было думать, что она — человек из плоти и крови, со своей личностью, может быть, существует всего лишь в воображении этого человека. Она уже недостаточно внимательно слушала Николая о перипетиях борьбы то с теневиками, то с морскими людьми, а когда поняла, что Маняша осталась там, в необозримой толще веков одна, без любимого, ей вообще стало плохо. Просто представив, что бедная девушка пережила, проснувшись в той реальности, Маша пришла в ужас. Когда она попыталась сказать об этом Николаю, горло её перехватило и рыдания сотрясли грудь. Николай, напуганный такой реакцией, попытался успокоить её, прижал к себе и, поглаживая, стал говорить ей, что с этим ничего не поделаешь и не надо принимать это близко к сердцу, а то так и да нервного срыва недалеко, он сам тому живой пример. Вдруг от открытого окна донеслось:

— Что же ты не скажешь ей, что в твоём первом сне ты перенёсся в прошлое, которое по определению нельзя изменить? Поэтому с твоим исчезновением и этот мир прекратил существование, и Маняша уже никогда не проснулась, а всё ещё спит и видит счастливые сны про вашу совместную жизнь? — Платон перепорхнул к ним поближе и, расхаживая по столу, продолжил:

— Понимаешь, Маша, прошлое неизменяемо в нашей реальности, дважды войти в одну реку здесь никому ещё не удавалось, даже во сне. Больше того, скажу ещё одну очень важную вещь: то, что произошло здесь с вами обоими, произойдёт один к одному в положенное ему время в будущем, века через полтора по времени Николая. Нет случайности в этом мире, всё закономерно, всё проистекает одно из другого. Просто Николай смог приблизить для вас это будущее, чтобы в отведённый ему биологический срок успеть воссоединиться с тобой. Дать начало новому. Ведь я так понимаю, вы ждёте наследника? — и, увидев, как Маша зарумянилась, блестя после недавних слёз глазами, поздравил:

— Очень рад. Внимание! Предсказываю: ждите от своего наследника больших приятных сюрпризов, значимых для всего человечества.

— Каким образом? — не утерпела Маша, слёзы высохли совсем и глаза блестели уже от другого сильного чувства — гордости за ещё не рождённого, но уже столь желанного и любимого человечка.

— Всё узнаете, когда придёт время. Одно скажу, лишь от большой, всепоглощающей любви рождаются гении, так и в этом случае. Берегите друг друга. А я с вами прощаюсь. Моя миссия закончена в этой реальности.

— А как же твои опыты с выведением уже генетически разумного потомства твоего вида? — не утерпела Маша.

— Я же уже сказал, что только от большой любви… Но как можно полюбить ворону, у которой на уме только блестящее и поиски пропитания. Никакой поэзии, сплошная проза жизни! Николай, если ты захочешь меня видеть, то встречаемся там же, у меня, в 2045 году 5 мая в 16.00 часов. Ты запомнил?

— Что значит- встретимся? — обеспокоилась Маша, — возможно твоё возвращение в своё время? И каким образом ты, Платон, можешь тоже передвигаться по реальностям, и почему я лишена этой возможности? Как несправедливо!

— Николай, ты ещё не дошёл что ли в своём рассказе до меня, своего скромного учителя?

— Прости, Платон, фу, Рамияр. Я подумал, что слишком много информации за один раз, потом нечего будет рассказывать. Ты не волнуйся, я донесу до Маши самую достоверную информацию о тебе, мой друг. Спасибо тебе за помощь. Желаю тебе воссоединиться со всеми своими воплощениями и достичь нирваны. Прощай.

— Всего тебе доброго, Платон, — присоединилась и Маша, — правда, после твоих ответов появилось больше вопросов, но ты в этом не виноват, наверное.

Ворон каркнул и улетел.

Бывает, души тянутся к друг другу,

Не в силах притяженье превозмочь,

И дружбой не назвать судьбы потугу

Вести их вместе день и ночь!

Долги ли старых воплощений

Или намеренно родная связь

Им дарят бездну ощущений,

Рождая кармы вычурную вязь.

Прошло положенное время, и Маша собралась рожать. Воспоминания о произошедшем с его матерью несчастье лишало мужества Николая, наполняло страхом последние недели. Он судорожно хотел, чтобы всё оставалось как прежде, смакуя каждую минуту невыразимого счастья взаимной любви. Ночью Маша проснулась от боли в пояснице. Николай, вне себя от волнения, вызвал акушера и с нетерпением выглядывал в окно, прибыл ли. На фоне его суеты Машино спокойствие было особенно контрастным. Боли она не чувствовала, лишь всё возрастающее давление в низу живота. Поэтому, когда показалась головка младенца, Николай остолбенел от неожиданности, только тихий прерывающийся шёпот Маши привёл его в чувство: