Ожившая сказка

— Верно. Но и Эдгар, и Оливер оба желали поменяться местами. Когда книгу покинула Серафима, — указала Делайла, — в неё затянуло Джулс, против её воли.

— Может, желание не обязательно должно быть обоюдным, — предположил Орвилл.

— Тогда почему я не мог выйти из книги по своей воле? — спросил я. — Почему она не поглотила какого-нибудь постороннего человекa?

— Книгу читала только я, — отметила Делайла. — И тайно, потому что не хотела, чтобы кто-то узнал о том, что я интересуюсь детской историей.

— А это значит, что рядом с тобой не могло оказаться парня, которого бы втянуло в историю вместо меня, — закончил я.

— Не хочу показаться занудой, — тихо заржал Чулок, — но почему здесь оказался Хамфри?

— Он находился с нами, когда книга была открыта, — ответил я. — Мы наблюдали за тем, как Орвилл накладывал заклятие желания на Фрампа.

Oрвилл кивнул.

— Из чего следует, что ради постоянства история требует, чтобы заменяющий был похож на оригинального персонажа. Тогда она сможет придать ему тот же образ.

— А как тогда объяснить следующее: почему, когда мне хотелось быть с Оливером всё это время, я не поменялась случайным образом местами с Серафимой? — поинтересовалась Делайла.

Прежде чем кто-либо из нас успел ответить, Хамфри, направившийся в самый дальний конец страницы, задрал ногу.

— Нет! — закричал я. — Ради всего святого, Хамфри, мы не делаем этого здесь! В этом мире есть правила.

Уши пса поникли.

— Прости. Я соберу свои вещи и уйду. На самом деле у меня нет вещей. Я просто уйду…

— Подожди, — остановил его Орвилл. Он просиял. — Ты на верном пути, мой мальчик. В этом мире есть правила. И нам необходимо им следовать, как я уже говорил. Тем не менее, в сказке возможно всё. Так что желание должно исходить отсюда.

Я попытался вспомнить всё, что мы уже выяснили. Если два человека поменялись местами и один из них — против воли, должен быть какой-то вспомогательный атрибут: печенье, портал, заклинание, блеск для губ. Если, с другой стороны, оба хотят перемещения и дали на него согласие, оно может произойти без какого бы то ни было физического объекта. Всё, что требуется, — сила желания.

— Твоя мама говорила со мной, — обратился я к Эдгару. — Но поверила ли она тебе, когда ты ей сообщил о своём пребывании внутри книги на протяжении четырёх месяцев?

— Не думаю, — признал Эдгар. — Она считает, что я всё придумал. Что ты ей кажешься.

— Если бы её можно было как-то убедить, тогда, как говорит Орвилл, последним штрихом станет наше сильное обоюдное желание поменяться местами: твоё, моё, твоей мамы и королевы Морин.

— Этого не случится, — покачал головой Эдгар. — Она уже думает, что мозг играет с ней злую шутку.

— В таком случае тебе нужно прибегнуть к одной из твоих хитроумных уловок, — заметил Орвилл.

Мы все замолчали, потому что знали, что легче было сказать, чем сделать. Я бросил взгляд на Эдгара и увидел отчаяние на его лице. Я подумал о Фрампе и том, как часто мечтал днями, чтобы он был по-прежнему здесь: чтобы смеялся вместе со мной над Чулком, застрявшим в грязной луже; любовался закатом, золотящим пляж; помогал мне с лимонным пирогом королевы. Я осознал, что Эдгар уже опустил руки. Он уже прощался.

— Ладно, — бодро произнёс я, выпрямляясь. — Нам лучше тогда поторопиться. Надо обыскать множество страниц, если хотим найти то, что поможет спасти Джессамин.

— Бесполезно, — покачал головой Эдгар.

— Нет, не бесполезно. Даже если она сомневается, пока трое из нас хотят обмена, с тем зарядом волшебства, какой был у Серафимы, Фрампа и Чулка, когда они загадывали желание, можно надеяться, что всё получится.

— Но у нас нет времени для поиска этого заряда, — не согласился Эдгар. — Поверь мне. Мы с Джулс обшарили каждый уголок сказки.

Внезапно меня осенило: что если нам нужно искать не что, а, скорее, когда?

— Делайла, — начал я. — Когда в твоём мире случается магия?

— Когда мы пользуемся фотошопом? — предположила она.

— Нет. Я имею в виду, вы же всё время загадываете желания. На звёздах, на выпавшей реснице, а один раз я даже видел, как желание загадывали на странного вида косточке курицы, что приготовила твоя мама. Есть ли ещё какой-то более удачливый способ?

Джулс и Делайла переглянулись.

— День рождения, — произнесли они одновременно.

— Когда люди задувают свечу, — сообщила мне Делайла, — то верят, что загаданное именно в этот момент желание сбудется. Вокруг тебя собирается целая толпа, которая следит за тем, как ты загадываешь, поэтому люди хранят своё желание втайне и никогда о нём не рассказывают. Ресницы и падающие звёзды предназначены для желаний поменьше — не особо значимых. Вроде тех случаев, когда ты кричишь: «Пожелай мне удачи!» Ты знаешь, что это неважно, но всё равно просишь. А на день рождения веришь, что загаданное в самом деле осуществиться.

— Что ты загадала на свой прошлый день рождения? — спросил я.

— Принца, который бы сразил меня наповал, — покраснела Делайла.

— Ух-ты, — выдохнул потрясённый Чулок. — Почти сбылось.

— На следующей неделе мой день рождения, — объявил я.

— Вообще-то сначала мой, — пробормотал Эдгар.

— Может, мне и будет всегда шестнадцать, может, я и младше Эдгара, но всё же праздную это событие. Мы все празднуем здесь, в сказке. Просто никогда не стареем. Видишь? — обратился я к Эдгару. — Это прекрасно. Если мы оба попросим об одном и том же в одно и то же время, в тот же день рождения, наверняка наше желание будет достаточно сильным, чтобы переместить тебя с Джессамин сюда.

Я был весьма доволен, что сумел разобраться в загадке, — да ещё и в присутствии волшебника — но Эдгар, похоже, отнёсся к этой идее без особого энтузиазма.

— А если нет, — тихо заметил он, — то это будет последний день рождения, который я проведу с мамой.

Я выпрямился, глядя Эдгару в глаза.

— Тогда нам лучше сделать всё возможное, чтобы желание сработало, — заявил я ему.

???

Я нашёл королеву Морин в королевском саду: она подрезала розы. Я сорвал розу и любезно вручил цветок ей.