Ожоги сердца (сборник)

Теперь стало модным возлагать трудоемкие работы на молодых специалистов. Справился — молчат, приглядываются: дескать, мы тоже в молодости стариков выручали; споткнулся — упреков не оберешься, того и гляди счет предъявят: во что обошлось государству твое образование? За примером далеко ходить не надо. Чего стоит наладка по штамповке крыльев кузова! От одного воспоминания холодный пот на спине выступает. Могли от работы отстранить, конечно, не без помощи этих самых крикунов из группы «производственной самодеятельности» председателя завкома. Дал бог, нашлись люди помудрее, пронесло. Лишь на парткоме дали встряску…

Как же сейчас поступить? Ведь наверняка взвалят на тебя, молодой специалист, подготовку материалов для доклада государственной комиссии как раз по тем самым объектам, где с «бытовками» плохо. С чего начать, с каких пунктов? Разумеется, в первую очередь надо хоть бегло окинуть взглядом все эти «бытовки» и «подсобки». Легко сказать — все. А сколько их! По основным цехам и линиям — за неделю не обойдешь. Впрочем, есть проверенный и, кажется, самый совершенный в таких условиях метод управления столь сложным хозяйством — оперативные совещания по графикам.

И Олег Михайлович приступил к составлению графика заключительного цикла работ на подсобных участках второй очереди. Пока генеральный директор и главный инженер вместе с парткомом и завкомом принимают решения по этим вопросам, он успеет положить перед ними конкретную программу действия — оперативный график.

В самый разгар работы над схемой графика, когда часовая стрелка поползла по циферблату к вечерней черте, в кабинете появился Шатунов. Как некстати! Однако отказать ему в праве знать, что делается по подготовке к приезду государственной комиссии, невозможно: ведь он заместитель секретаря парткома строительного управления.

— Чем занята твоя голова?

— Тем же, чем твоя.

— Вот молодец, угадал. Поведай, в чем загвоздка?

— В чем?.. Вот, посмотри, график по «бытовкам» готовлю.

— Да-а, — протянул Шатунов, вглядываясь в схему графика. И тут же польстил: — Не зря же говорят: «Жемчуг растет на дне океана мысли».

— К сожалению, в ракушках, и я готов изменить свою фамилию, скажем, на Шатунов…

— Знаешь что, — посоветовал Шатунов, — перекинь часть сил с основного графика на этот, на подсобный.

Жемчугов понял, что ему предложено единственно верное в этих условиях решение, но соглашаться с ним нельзя:

— Начальство не утвердит.

— Почему?

— Основной график по всем каналам сцеплен, запрограммирован с планом по возрастающему ритму.

— Понимаю, но одну-две недели можно без возрастания, а потом наверстается.

— Нет. Скачки, спады, наверстывания для нашего завода совершенно противопоказаны. Кипятить кровь или охлаждать ее в сосудах до замерзания — неминуем паралич.

— Значит, — произнес Шатунов так, как обычно произносят следователи на допросе перед началом работы над обвинительным заключением, — эта самая электроника лишает рабочих права давать продукцию сверх плана? Ну и время пришло…

— Пришло, и от него никуда не денешься.

— Ты хочешь убедить меня, безбожника: «Пришел в храм — снимай шляпу»?

— В мир электроники приходят в ермолках, а ты привык к фуражке…

— Не груби и не задевай мою биографию! — вскинулся Шатунов.

Вот и настал момент разрыва дружбы. Однако Шатунов умел прятать личные обиды за щит общественных интересов, в данном случае за щит интересов огромной армии строителей и монтажников завода.

— Как же быть? Без привлечения дополнительных сил и средств на завершение работы в «бытовках» и «подсобках» государственная комиссия запишет в акт черную строчку. Стоп, стоп! Есть выход! — вдруг воспрянул духом Шатунов и, размашисто шагая по кабинету, заговорил так, словно перед ним открылись никому не известные пути решения трудной задачи. — Ты только слушай меня, Олег, внимательно слушай. Едет государственная комиссия. Мы скажем народу, не будем скрывать: есть опасность провала. И на этой основе всколыхнем сначала профсоюз, затем комсомол. Или сразу тех и других. Широко всколыхнем. Все на прорыв. Долой усталость, долой нытиков. Государству нужен подвиг…

Возражать ему не имело смысла. Он размахивал руками, вскидывал голову и уже не говорил, а будто митинговал перед массой людей, которых надо вести на штурм какой-то крепости.

— Если мы это провернем, — передохнув, заверил Шатунов, — то, считай, в акте государственной комиссии не будет черной строчки… Привыкай к масштабному мышлению. Подумаешь, из-за какого-то там одного парня, скажем Ярцева, стоит ли оставлять в тени истинных организаторов массового движения людей за честь завода?.. Бери свой график, и двинем сначала в завком. Я буду излагать свой план, а ты подкрепляй меня расчетами. Идем, идем, не упирайся…

2

В кабинете кроме Черноуса был главный энергетик санмонтажного управления Булан Буланович. Шатунов чертыхнулся про себя от досады: не любил он встречаться с этим язвительным, на его взгляд, человеком.

— Чем могу служить? — спросил Григорий Павлович.

На стол председателя завкома легла схема графика. После непродолжительной паузы Шатунов объяснил, что эта схема приобретет мускулатуру, если ее идеи обсудить на расширенном заседании завкома с участием, так сказать, сознательной части профсоюзного актива цехов и передовиков производства.

— И затем? — спросил председатель завкома.

— Затем… у нас разработан план летучек инженерно-технических работников по цехам, вслед за этим проведем, тоже по цехам, оперативки руководителей объектов с председателями цеховых комитетов и рабочих коллективов. Ведь в каждом корпусе, в каждом крыле есть «бытовки» и «подсобки». Так сказать, на месте увидим, покажем и подскажем, какие недоделки следует подогнать. Вероятно, в отдельных цехах придется провести совещания рабочего актива или совместные заседания партбюро, профкомов и комсомольских комитетов…

— Одну минутку, — прервал Шатунова Григорий Павлович. — Вот письмо ведущего инженера одного крупного цеха. Послушайте, что он пишет: «Прошу помочь мне заняться исполнением своих служебных обязанностей — обязанностей инженера по автоматике. Нет ни одного дня в неделе, чтобы я мог с начала и до конца рабочего дня проследить за ходом работы механиков. Не удается даже посмотреть техническую документацию — чертежи и схемы монтажа агрегатов. Ежедневно отрывают на всякого рода заседания, летучки, оперативки, совещания. Чтобы не быть голословным, привожу календарь «моей деятельности» за минувшую неделю: