Ожоги сердца (сборник)
Шрифт:
Наконец я оказался рядом с Графчиковым. Мы вернулись к исходной точке нашей вылазки. Над открытым люком склонились разведчики. Они дежурили тут, как видно, не один час, в готовности двигаться по нашему пути к Людникову, с телефонной катушкой. Смотрю на них снизу пустыми глазами: похвалиться нечем. Между тем Графчиков зажал под мышкой мою руку с гранатой и, вывернув взрыватель, похожий на короткий карандаш с металлической шайбой, отбросил его в сторону.
— Похоже, от боязни у тебя соображалка отказала.
— Отказала, — согласился я.
— Теперь бросай, неопасно.
— Не
— Это у тебя уже от страха, — заключил Графчиков. И, согнув мою руку в локте, затем в запястье, он легко отлепил мои пальцы, и теперь уже безопасная «фенька» сама упала к моим ногам.
Я сгорал от стыда, но рассказал Графчикову и его разведчикам все как было.
— Такую можно укрощать моим способом, — выслушав меня, сказал один из разведчиков.
— Как?
— Вот как…
Он выдернул из своей гранаты предохранительное кольцо, не отпуская скобу, вставил в отверстие гвоздь, что хранился у него в кармане, и подкинул ее над головой. Я шарахнулся в сторону.
— Хоп, хоп!..
Граната падала ему в ладонь и снова взлетала…
— Прекрати сейчас же! — резко остановил его Графчиков. — Здесь тебе не цирк!
Мне стало ясно: Графчиков не может смириться с неудачной попыткой проникнуть в дивизию Людникова по канализационным трубам. Недоволен он и моим поведением. «Фенька» парализовала мою сообразительность. Графчиков, собираясь повторить вылазку по трубе, взял в помощники другого человека, своего разведчика… И доставил-таки рацию в штаб дивизии Людникова.
…Там, в Сталинграде, он, как мне казалось, не знал страха или, по крайней мере, умел одолевать его, не останавливаясь перед смертельной опасностью, а здесь…
Мы присели возле его «Запорожца». Съели по бутерброду. Вспомнили о боевых товарищах — живых и мертвых…
Василий Васильевич Графчиков не жаловался на свой недуг.
— Живу, как все. Государство заботится. И ему надо платить тем, чем можем, — без пафоса, по-будничному рассуждал Графчиков, успокаивая себя и меня.
Я знал его биографию. Всю войну вместе прошли. В одной дивизии были. Скупой на слова, если речь шла о нем самом, но все-таки в минуты затишья, где-нибудь в окопе, в блиндаже нет-нет да и скажет несколько слов о своем детстве, о юности… Родился в бедной крестьянской семье на Рязанщине в 1916 году. Фамилия досталась в наследство от деда, прозванного так, должно быть, в насмешку за долголетние надежды разбогатеть на графских землях. Умер дед в поле, оставив дом без крыши, двор без скота, погреб без картошки — графский крестьянин.
Семи лет, уже при Советской власти, Василий пошел в школу. Окончил восемь классов, но учиться дальше не позволила нужда. Пришла пора зарабатывать на пропитание. Крепко сбитый, смекалистый паренек с хорошим каллиграфическим почерком был определен в колхоз счетоводом. К началу 1937 года стал бухгалтером, но ненадолго. Осенью того же года был призван в армию. Служил в Москве, в кавалерийской дивизии. В мае 1938 года дивизию перевели в Борисов, что на Березине. Там окончил полковую школу младших командиров, а перед демобилизацией, по разнарядке политотдела, был направлен в Смоленск на курсы
политработников, а затем получил назначение в Прибалтийский военный округ, политруком стрелковой роты. Там, в километре от границы с Германией, в Вилкавишкисе и застала его война…Мимо нас дважды простучала каблучками нарядчица Бэлла. Блеснула клипсами. По пути застряла в кругу знакомых молодых людей. Посудачила, посмеялась вместе с ними.
Обеденный перерыв закончился.
— Бэлла, вас же клиенты ждут, — заметил я, подойдя к ней.
— Опять подгонять! — возмутилась она. — Гоните машину своего друга на мойку и скажите ему: рулевых тяг нет. Пусть приедет через недельку…
Василий Васильевич слышал мой разговор с Бэллой, и, когда я вернулся, он, не дослушав, сказал:
— Вот так, — и, развернув «Запорожец», дал газу…
Умчался, не оставив ни адреса, ни телефона. Умчался так, словно ощутил действие взрывного механизма если не под колесами машины, то где-то в груди… Такая поспешность смутила и озадачила меня. Досадно… «Эх, Бэлла, Бэлла. Не на том месте ты сидишь…»
Мгновенно в голове мелькнули слова Графчикова: «Боюсь, этот мотор подведет». На свое сердце он теперь не очень надеется.
Нажимаю на стартер, выкатываюсь на магистральную улицу, поглядываю по сторонам, на перекрестках спрашиваю регулировщиков, в каком направлении умчался салатный «Запорожец» со знаком «Внимание — ручное управление».
— Прямо.
— Нет ли каких тревожных сигналов с других перекрестков?
— Пока порядок.
На душе полегчало. Останавливаюсь возле справочного бюро. Прошу дать адрес Графчикова, Василия Васильевича.
— Район жительства?
— Не знаю.
— Возраст?
Я назвал год и место рождения, добавив, что он ветеран войны, инвалид.
— От этого нам не легче, — сказала дежурная и, как бы спохватившись, успокоила: — Будем искать, ждите или приходите завтра.
— Готов ждать хоть до полуночи.
— Рабочий день кончается в шесть часов.
— Прошу, — взмолился я, — прошу дать справку до окончания рабочего дня. Графчиков мой фронтовой друг…
— Понимаю, понимаю. Ждите, — учтиво посоветовала она, вероятно, прочитав на моем лице тревогу.
Прохаживаясь перед будкой, прислушиваюсь к телефонным разговорам дежурной… она действительно старается. Звонит, уточняет, опять звонит…
…Он был политруком роты, которая за три дня до войны заняла оборону западнее городка Шакяй, в восьмистах метрах от границы. 21 июня во второй половине дня командиры и политруки были вызваны в штаб полка. Им были вручены дополнительные листы топографических карт.
Побывав во всех отделениях и у пулеметных точек, политрук за полночь решил лечь отдохнуть. Но отдохнуть не пришлось. В 3 часа 30 минут утра 22 июня над границей взвились сотни разноцветных ракет. Зловещий фейерверк продолжался недолго. Фашистские войска открыли ураганный артиллерийский и минометный огонь. Через тридцать минут перед фронтом роты появились густые цепи атакующих. Приставив автоматы к животам, солдаты беспорядочно стреляли, шумели, кричали. Вот гитлеровцы уже приблизились к окопам роты на прицельный выстрел. Последовала команда: