Озорные призраки

Так уж несчастливо и нескладно все вышло, что неведомый водитель грузовика зачем-то остановил свою громоздкую развалюху так, что она полностью загородила ворота. Они открывались внутрь, и распахнуть их еще можно было, а вот выехать со двора стоявший там микроавтобус ни за что бы не смог. Надо полагать, водитель, перед тем как раствориться в безвестности, принял все надлежащие меры, чтобы его антикварный экипаж не смогли не только завести, но и сдвинуть с места, это тоже можно было проделать без особых хлопот — оставить машину на передаче, скажем…

Вылезши из машины, Мазур пошел к своему дому, с беззаботностью опытного зеваки глядя на суетившихся вокруг грузовика обормотов. Судя по их унылому виду и бесцельной суете, они уже пытались сдвинуть грузовик с места и убедились, что им сие не по силенкам… Сам Бешеный Майк стоял у кабины, перекатывая во рту незажженную сигарету, и лицо у него было столь примечательное, что Мазур едва не фыркнул в открытую. Физия человека, до которого медленно-медленно, как до жирафа, начинает доходить, что все пропало, что все наполеоновские замыслы летят к чертовой матери, что на перевороте можно ставить крест. Да вдобавок и рация молчит — та, что была на одной из моторок, наверняка уже пошла ко дну вместе с прочим скарбом. Можно смело ставить сто против одного, что в увлекательный и жутковатой биографии Майкла Шора подобных проколов еще не случалось, так идиотски он шлепался мордой в грязь впервые…

«Вот так-то, голубь сизокрылый, — наставительно сказал про себя Мазур, с независимым видом направляясь к черному ходу. — Допрежь тебе везло исключительно потому, что ни разу в жизни не сталкивался с „морскими дьяволами“. Ни единого выстрела, ни одного покойничка, ни одной свернутой на сторону челюсти, даже мозоль никому не оттоптали — а блестяще задуманный переворот, имевший все шансы на успех, обернулся сущей комедией. Можно только представить, что тебе скажут твои наниматели, с какой рожей ты будешь оправдываться, и какая пойдет о тебе слава касаемо профессиональной репутации. Ну что же, постарайся в следующий раз баловать там, где нас нет, глядишь, что и получится…»

Он вошел в дом, громко стукнув дверью — и на лестнице сразу же объявилась милая крошка Гвен, судя по ее лицу, так и не ложившаяся в эту ночь, а за спиной у нее маячил тот волосатик, что столь бездарно мотался за ними по городу.

Пройдя мимо них, как мимо пустого места — только пальцем поманил — Мазур вошел в ее комнату. На столе стояла кинокамера, лежал плоский переносной магнитофон, несколько блокнотов и целая россыпь авторучек — они все же надеялись, что их не обманут, приготовились к интервью…

Подойдя к окну, Мазур вновь поманил их пальцем — оба чуть ли не бегом подбежали — показал вниз и сказал с расстановкой:

— Вон тот дядька, что сейчас проглотит свою сигарету — мистер Майкл Шор. Те придурки, что суетятся — его команда. Вопросы есть?

— Что происходит… — пискнула Гвен с совершенно ошарашенным лицом.

— Да ничего особенного, — сказал Мазур. — Они хотели поехать на том вон микроавтобусике брать штурмом президентский дворец, но по несчастливому стечению обстоятельств не могут выбраться со двора…

— Но… — только и смогла произнести Гвен. — Ты же… Что же это…

— Короче, ловцы сенсаций! — прикрикнул Мазур. — Вы тут единственные репортеры на милю вокруг! Будете ждать, когда приедут конкуренты?

В них словно что-то включилось вдруг: по-прежнему ничего не соображали, но здоровый профессиональный инстинкт вел обоих на автопилоте: лохматый схватил со стола камеру и нацелился объективом вниз, а Гвен замерла рядом, жадно таращась на суету вокруг грузовика, они уже совершенно позабыли, что Мазур существовал вообще. Так что и с этой стороны все было в порядке, без сучка, без задоринки, как Лаврик и планировал…

Выйдя из комнаты — оба репортера этого и не заметили — Мазур спустился вниз. Заглянул в кухню. Мистер Джейкобс восседал на своем обычном месте — ну конечно, никакой не супершпион, а самый безобидный алкаш-тихушник… Завидев Мазура, он с отточенным изяществом повторил неведомо в который раз свой коронный номер, плеснув в высокий стакан сначала рому, потом колы и глядя мутными глазами, протянул руку:

— Безобразие, Ричард. Сущее безобразие. Мы с вами так и не выпили еще ни разу…

— В самом деле, безобразие, — весело сказал Мазур, взял у него стакан, приподнял на уровень глаз: — Ваше здоровье!

И в три глотка выцедил жуткую смесь, дружески кивнул и решительно вышел из дома. Уже не глядя на безнадежно торчавших вокруг грузовика орлов-путчистов, зашагал по улице к дому Лаврика. Все здешние воспоминания, впечатления, события и лица уже улетучивались из его сознания, как сон, потому что дело было кончено, цель оказалась достигнута, переворот сорван, и уже не имело ни малейшего смысла думать, как доберутся до берега те, с моторок, как будет выпутываться отпущенный на свободу Аристид и кому именно он толкнет Райскую долину. Все кончилось, и никого из них он никогда уже не увидит, в том числе и бесшабашную принцессу, ничуть не похожую на героиню сказок.

Черт знает что, подумал он лениво. Ни единого трупа, ни единой переломанной конечности. Сначала на Пасагуа, потом здесь. Курорт, а не командировка. Жаль, что в третий раз подобной благодати, чует мое сердце, уже не выпадет — не бывает такого везения… Иначе, того и гляди, мир перевернется.

Навстречу ему катили два открытых джипа, битком набитые полицейскими с винтовками наготове — а следом поспешал один из здешних броневичков, представлявших собой половину здешних бронетанковых сил, рухлядь неописуемая с точки зрения человека, привыкшего к более современному оружию.

Мазур не оглянулся посмотреть на происходящее. И это уже не имело значения, плевать теперь, кто именно вызвал полицию и что ей напел. Майк с компанией наверняка отделается легким испугом, как-никак они ничего не успели тут наворотить, никто не будет устраивать шумный процесс, их попросту вышлют с первым же отходящим судном… Ну и черт с ними.

У дома Лаврика стояло знакомое такси, и задняя дверца была приглашающе распахнута. Мазур ускорил шаг.

* * *

«ТАСС. Флоренсвилль. На прошлой неделе в этой маленькой островной республике, бывшей британской колонии, была сорвана попытка государственного переворота. Реакционные круги, недовольные прогрессивными экономическими реформами, объявленными президентом Аристидом, в тесном альянсе с зарубежными разведцентрами наняли группу белых наемников во главе с небезызвестным авантюристом Майклом Шором. Здоровые силы республики, последовательно боровшиеся с ликвидацией последствий колониализма и происками империалистических держав, вовремя предотвратили путч, обезвредив мятежников».

* * *

…А поскольку планета наша все же маленькая и тесная, с чем очень многие согласятся, через двадцать с лишним лет, в гостиничном номере, в далекой и чужой стране, лениво перебиравший каналы спутникового телевидения контр-адмирал Кирилл Мазур внезапно наткнулся на передачу, которую едва не «пролистнул», но вовремя узнал главного героя…

Майкл Шор, раздобревший, седой, благообразный, давно уже отошедший от дел и обитавший где-то скромным пенсионером, давал интервью красивой, глуповатой на вид блондиночке с голыми плечиками и улыбкой на сорок четыре зуба. Подробно и со вкусом живописал, как он штурмовал дворцы и парламенты, свергал президентов и отправлял в политическое небытие премьер-министров — одним словом, откровенничал со спокойным хвастовством человека, знающего, что за спиной у него нет не закрытых уголовных дел, и можно без последствий покрасоваться.