P.S. Люблю тебя

Когда мы возвращаемся домой, я первым делом иду в детскую. Лучшее средство успокоения после тяжелого дня — это запах Сэма. Часы показывают почти двенадцать, а это означает, что он уже спит, поэтому я бесшумно опускаюсь на пол рядом с его кроватью и глажу его ногу через одеяло. Ради его благополучия я готова раздавить любого, и если для этого потребуется просить Джейдена о снисхождении, я это сделаю.

Глава 4

Я разблокирую телефон, чтобы в сотый раз взглянуть на номер Джейдена, который переслал мне этим утром Айзек, после чего со вздохом выключаю экран. Чего я жду? Куда подевалась моя решительность встретиться с ним? Знаю ведь, что нужно. Вчера я провела полдня за просмотром бухгалтерских отчетов, и к сожалению, Айзек ничего не преувеличил — Эванс&Фьюри действительно находится на грани банкротства. Мне хочется прижать его за горло к стене и потребовать ответ, как он мог так бездарно спустить в трубу бизнес, который был у моего отца столько, сколько я себя помню. Почему он молчал так долго, и где, черт возьми, были его мозги, когда он устраивал празднование дня рождения компании с шампанским стоимостью сто пятьдесят долларов за бутылку. Я бы так и сделала, если это могло поправить дело.

— Имей в виду, что сегодня я позвоню нашим родителям, и сделаю то, что должен был много месяцев назад сделать ты: обсужу сложившуюся ситуацию.

Айзек, до этого барабанящий пальцами по клавиатуре ноутбука, замирает и несколько секунд, не мигая, смотрит на меня.

— Я не хочу тревожить родителей раньше времени, тем более, что в последнее время мама жалуется на сердце.

— Раньше времени, Айзек? Поправь меня, если я ошибаюсь: нам нечем платить людям зарплату, но ты все еще полагаешь, что оно у нас есть?

— Я тебе озвучил выход из ситуации, Таша, — Айзек встает из кресла и начинает расхаживать по периметру гостиной. — Попросил с ним встретиться, но ты как и обычно, делаешь все, чтобы я стал чувствовал себя еще хуже.

— Да, Айзек. Я хочу, чтобы ты чувствовал себя еще хуже, потому что только из-за принятых тобой решений мы находимся в таком положении. Ты называешь Джейдена Рида ублюдком, и при этом посылаешь с договором к нему меня, а не идешь сам. Сказать почему? Потому что несмотря на все то дерьмо, в которое втянул ты наши семьи, печешься лишь о своей гордости.

— Зря ты так думаешь. Я прошу тебя пойти к нему, потому что так будет эффективнее.

Остановившись, Айзек глубже засовывает руки в карманы и его голос звучит мягче:

— Так ты встретишься с ним?

Я уже знаю, что встречусь, но отвечать ему не хочу, поэтому разворачиваюсь и выхожу из гостиной.

Закрывшись в спальне, я достаю телефон из кармана брюк и, не дав себе шанса на очередные раздумья, набираю номер Джейдена. Пока слушаю гудки, подхожу к зеркалу и смотрю на свое отражение: стук сердца эхом отдается в ушах, но внешне я выгляжу совершенно спокойной. Если компания утонет, мне стоит попытать счастья в покере.

— Слушаю.

И все-таки свои способности к блефу я преувеличила, потому при звуке его голоса зрачки заметно расширяются, а щеки становятся на тон розовее.

— Это Таша, Джейден. Мне нужно с тобой встретиться.

— Для чего? — раздается без заминки.

Я стойко проглатываю тот факт, что видеть ему меня не интересно, и следую намеченному плану разговора.

— По поводу сотрудничества наших компаний.

— Почему с тобой, а не в твоим мужем?

— Для тебя это имеет принципиальное значение?

— Вообще, нет. У меня встреча в «Петит Эрмитаж» завтра. Ты можешь подъехать туда в семь вечера.

— Я там буду. И спасибо, что согласился встретиться.

Отключившись, я на дрожащих ногах дохожу до кровати и камнем оседаю на покрывало. Теперь мы точно увидимся, а значит мне нужно хорошо подумать, что ему сказать. В отличие от Айзека меня не беспокоит ущемленная гордость и необходимость просить: в первую очередь, я делаю это для Сэма, а это большой стимул. Что по-настоящему меня волнует, так это то, что я буду выторговывать у него одолжение для людей, которые в прошлом отравили ему жизнь: для себя и моей семьи. И просто не могу не думать об этом, что снова окажусь с ним наедине.

*******

Я захожу в вестибюль отеля «Петит Эрмитаж» на пятнадцать минут позже условленного времени из-за того, что возила Сэма на пробное занятие в секцию каратэ. Ему очень понравилось, и он долго не хотел уходить, одолевая тренера расспросами о том, сколько занятий ему потребуется, чтобы научиться драться, как в боевиках.

Я обвожу глазами столы в фойе в поисках Джейдена, но нигде его не вижу. Выругавшись про себя, достаю из сумки телефон и набираю его номер. Будет забавно потерять шанс спасти фирму из-за того, что Сэм впечатлился фильмами с Джеки Чаном.

— Это Таша. Я внизу. Прости, немного задержалась.

— Номер 458. Поднимайся.

Немного опешив от такого предложения, считаю нужным уточнить:

— Для чего?

— Ты не приехала вовремя, и я вернулся к себе.

В голове возникает целый ряд вопрос, например, почему он живет отеле, располагая достаточным количеством денег, чтобы приобрести недвижимость, но вслух их, разумеется, не озвучиваю.

— Сейчас буду.

Пока лифт плавно везет меня на четвертый этаж, волнение, вызванное предстоящей встречей стократно усиливается. Куда проще было увидеться с ним в фойе, с людьми, сидящими по соседству, чем в гостиничном номере. И снова не могу не усмехнуться превратностям судьбы: в этом же отеле я отмечала свое совершеннолетие. Помню, сумма счета за празднования вышла астрономической — проживание здесь даже по меркам моей семьи стоило дорого.

Джейден открывает дверь, и окинув меня быстрым взглядом, делает знак входить. Он в брюках, но без пиджака, белая рубашка расстегнута на две пуговицы, вьющиеся пряди сегодня не зачесаны назад, а свободно падают ему на лоб. Сейчас он так похож на того Джейдена, которого я знала, что я на секунду забываю о цели своего визита.

— Почему ты живешь в отеле? — спрашиваю, пока следую за ним в гостиную.

— В доме, который я купил, делают ремонт.

Джейден разворачивается ко мне, и теперь мы оба смотрим друг на друга. Я очень рассчитываю, что самообладание меня не предаст, и та буря эмоций, которую я испытываю, никак не отразится у меня на лице. Проблема заключается в том, что для меня разлука с ним ничего не изменила: он по-прежнему живет внутри меня — мой самый близкий друг, человек, навсегда занявший часть моего девятилетнего сердца и так его и не покинувший. Вторая огромная проблема — это то, что сейчас, глядя ему в глаза, я точно знаю, что для него все совсем не так.