P.S. Люблю тебя

Сегодняшним утром я показала юристу договор, который переслал мне ассистент Джейдена. Он пояснил, что компании придется лишиться около сорока пяти процентов акций, а покупатель станет полноправным членом правления, в остальном же скрытых подводных камней не нашел. Я понимаю, почему Айзек отказался от его подписания: он привык единолично принимать решения, а в случае продажи почти половины акций, такой возможности у него не будет. И, разумеется, Джейден Рид последний человек, с чьим мнением он хотел бы считаться.

Если отбросить в сторону большую вероятность краха компании, идея с введением третьего лица не представляется мне слишком плохой. Я изначально не разделяла энтузиазм родителей в том, чтобы безраздельно передать бразды правления в руки Айзека, наверное потому, что знала его лучше, чем они.

Не всем дана способность быть лидером — для этого нужно обладать силой, порой граничащей с жесткостью, дальновидностью и принципиальностью, на которую можно опереться в спорных ситуациях. Айзек не обладает ни одним из этих качеств, и как бы не старался, выше головы прыгнуть уже не сможет. Наверное, я могла бы принимать в судьбе компании больше участия, но моим приоритетом всегда был Сэм. До его рождения я не думала о том, какой стану матерью: той, кто кормит грудью минимально положенный срок, а по его истечению нанимает няню и идет строить карьеру, либо же женщиной, полностью растворившейся в своем чаде и посвятившей ему все свое свободное время. На деле у меня получилось найти золотую середину: когда Сэму исполнилось три года, я вернулась в офис и возглавила отдел маркетинга с условием, что работать буду неполный день. Влезать в дела Айзека у меня попросту не было ни сил, ни времени: вторую половину дня я посвящала сыну и до последних шокирующих новостей ничего менять не собиралась.

— Пап! — завидев Айзека, появившегося в дверях, Сэм соскакивает с дивана и со всех ног бежит к нему. Тот обнимает одной рукой и гладит по спине. Наши отношения с мужем далеки от идеальных, но в такие моменты я вспоминаю, для чего все еще нахожусь здесь: Сэм любит отца. Не так как меня — это я могу сказать с полной уверенностью, но все равно очень к нему привязан. Это не спасает нас с Айзеком от стычек, но мы оба делаем все, чтобы сын как можно дольше пребывал в уверенности, что его родители счастливы вместе.

После того, как мы втроем по традиции ужинаем, Сэм уходит в свою комнату, оставляя нас одних. Айзек пьет вино, пытаясь выглядеть умиротворенным, но он далеко не так хорош в притворстве, как я.

— Сегодня ассистент Джейдена переслал мне договор, о котором ты умолчал. Я показала его Эдвардсу, и он пришел к выводу, что с ним все в порядке.

В глазах Айзека вспыхивает негодование, его рука с бокалом замирает в воздухе и медленно опускается на стол.

— Для чего ты это сделала? Я не собираюсь его подписывать.

— А какие у тебя есть варианты?

Муж поджимает губы, и его тон становится строгим и сухим.

— Мне не нравится, что ты лезешь в мои дела, Таша.

— Твои дела? Твои дела были твоими до тех пор, пока не выяснилось, что ты справлялся с ними из рук вон плохо. Как у тебя язык поворачивается говорить мне такое после того, как сам попросил меня вмешаться? И с каких это пор ты решил, что я послушная марионетка, которая годится лишь на то, чтобы выполнять твои команды?

— Я не продам Риду акции компании, — цедит Айзек, пока его лицо приобретает цвет вина в бокале.

— У тебя есть другие варианты?

— У меня был вариант с тем договором, который я тебе дал, но… — он не заканчивает фразу и мечет в меня быстрый взгляд, в котором читается намек на обвинение. Очевидно, Айзек считает, что я была недостаточно красноречива в своем убеждении.

— Но ты просчитался, и Джейден совсем не такой идиот, каким бы его тебе хотелось видеть. Чтобы не сотрясать зря воздух, задам прямой вопрос: у тебя есть еще варианты помимо того, как продать ему акции?

— Я над этим работаю. Сейчас я веду переговоры с Тони Сазерлендом…

— Предлагая ему то же самое? От чего отказались два твоих друга, сославшись на нехватку денег? Наберись наконец мужества и посмотри правде в глаза: никто не станет заниматься благотворительностью. Люди тебе не доверяют, и не станут жертвовать свои деньги. Пора принимать радикальные меры. Черт возьми, кто из нас управляет этой компанией? — я заметно повышаю голос, но это лишь потому, что я вне себя.

— Я позвонил ему и попросил подписать этот договор этим утром, — тихо произносит Айзек, глядя перед собой. — Этот ублюдок отказался. Сказал, что на прежних условиях он ему больше не интересен. Теперь ты довольна?

Я сжимаю лежащую на столе вилку, ощущая как холод металла растекается по коже и сочится к груди. Айзек выглядит потерянным и разбитым, но сейчас мне его совсем не жаль. Значит, Джейден не пошутил, и действительно намерен извлечь из этой сделки максимум бонусов для себя. Возвращаю прибор на стол и стараюсь дышать ровно. Хотя бы кто-то из нас двоих должен сохранять трезвую голову.

— Переговоры ради спасения компании всегда проводятся лично, Айзек. Ты ведь ему не просто отказал, правильно? Ты сделал это через Тима, чтобы продемонстрировать, что Джейден недостоин переговоров в первыми лицами. И сейчас удивляешься, почему он отказывается?

— Я не хочу разговаривать с ним, ясно? Мне противен его вид, его голос. Твой друг детства мне целиком и полностью противен. И в этом виновата только ты.

Я закрываю глаза, чтобы побороть в себе порыв приказать ему заткнуться. Айзек в очередной раз нарушает свое обещание не упрекать меня прошлым, но отчасти он прав. Ему было бы гораздо проще принять партнерство Джейдена, если я не изменяла ему с ним много лет назад. Друзьями они, конечно, никогда не стали — Айзек сын Тайры, а эта старая сука кичится своим благородным происхождением больше, чем с исчезновением носогубных складок; но и такого напряжения между ними не было бы.

Разговор нам продолжить не удается, потому что в этот момент на кухне появляется Сэм. На нем одета лишь его любимая футболка — джинсы, очевидно, валяются где-то на полу спальни.

— Мам, придешь ко мне? Хочу, чтобы ты посмотрела мой рисунок.

Я перевожу взгляд на Айзека: он подпирает ладонью лоб, все так же потерянно глядя на бокал с вином.

— Конечно, приду, родной. Что ты нарисовал?

— Тебя, меня и папу возле океана. У меня плохо получаются пальмы. Надо, чтобы ты помогла.

— Потренируйся еще. Я скоро буду.

Стуча босыми пятками, Сэм поднимается на второй этаж, а я залпом опрокидываю в себя содержимое фужера и смотрю на мужа.

— Я не знаю, как мне быть, Таша, — Айзек поднимает на меня потухшие глаза, и я отчетливо вижу, что он сдался. — Я правда попробовал все.

Я прикрываю глаза, чтобы преодолеть приступ паники, спровоцированный собственным решением и снова смотрю на мужа. Интересно, мама и отец когда-нибудь осознают, насколько они в нем ошиблись?