Паблисити Эджэнт

– Allez `a l'affaire, n'a rien `a marcher dans le cercle oui environ .
– Решил я блес-нуть знанием французского, предложив перейти ему сразу к делу. Мусатин конечно ничего не понял.

– Ну чего ты сразу выкабениваешься Вась?
– Я сделал большие и удивлённые глаза.

– Я даже не собирался, просто меня всё моё несознательное детство мучили языком гордых галлов, а поговорить на нём случая за всю мою сознательную жизнь так практически и не представилось. Вот я и решил блеснуть.

– Лучше не надо, а то ведь я тоже блеснуть могу, кое-чем.

– Вот тебе точно не надо. Давай к делу, именно это я и сказал, если вкратце.

– Хорошо. Ты вчера здесь был?

– Был.

– Во сколько?

– Да стемнело уже.

– Понятно. Какова была причина твоего появления в этом гадюшнике?

– Да я тут должен был с шефом встретиться. Только не пытай зачем, сам не знаю.

– Не знаешь?

– Нет.

– То есть ты с ним не встречался.

– Нет.

– Хорошо.
– Он что-то записал в своём блокноте.

– Ты приехал сюда на своей машине?

– Нет, на такси.

– Номер такси или название конторы этого извозчика?

– Ха!
– Не удержался я.
– Если бы ты меня видел, то такого вопроса бы не за-дал. Хотя есть вероятность, что он пасётся у ресторана "Сервантес", а может просто мимо проезжал.

– "Сервантес"? А что ты там делал?
– Я в удивлении развёл руками.

– Обедал, что же ещё?

– С кем?
– Мне не особо хотелось говорить об этом, но врать было бесполез-но, Мусатин всё равно проверит.

– С Арсением Евграфовым.

– Евграфов, Евграфов, а! Этот, адвокат что ли? Ну, был такой вроде.

– Ага.

– А чего ты с ним обедал, у тебя неприятности что ли, или смена половой ориентации?
– Спросил он меня с серьёзно-озабоченным видом и тут же за-ржал.
– Хотя, на мой взгляд, лучше неприятности, чем такое.
– Добавил он отсмеявшись.

– Не переживай, у меня была встреча со старым приятелям, ничего серьёзно-го.
– Я закинул ногу на ногу, поставил локоток на стол, округлил зад, провёл кончиком язычка по верхней губе и подмигнул. Мусатин нервно дёрнулся.

– Ты это..., кончай тут!
– Теперь заржал я, а в раз побледневший капитан с об-легчением перевёл дух.
– Ты так больше не шути, хоть я тебя и знаю как сто процентного натурала, но когда такое выкидывает двух метровый крепкий дядя, невольно начинаешь опасаться за свою..., честь.
– Он снова вздохнул.
– Вот бл..., я забыл, на чём мы остановились.

– На Евграфове.

– Климакс.
– Пожаловался он.
– Значит, после обеда ты на такси доехал до "Кингстона", якобы тут у тебя была забита стрелка с твоим шефом.

– Почему якобы? Совсем не якобы, мне позвонили из "Эдельвейса" и пере-дали, что Протасов будет ждать меня здесь в двадцать ноль-ноль. Я ещё удивился, зачем он такое место выбрал, совсем не в его стиле.

– Понятно.
– Чего ему было понятно, мне было не понятно.
– Тогда как ты объяснишь наличие твоей тачилы в двухстах метрах отсюда?

– Не поверишь, это и для меня загадка. Кстати, раз уж представился такой удобный случай, хочу сделать заявление об угоне транспортного сре...

– Успеешь ещё. Угоне.
– Хмыкнул Мусатин.

– Ты вот сюда глянь.
– Он развер-нул ко мне экран монитора и ткнул клаву, неужели подготовился гад. Запись была не высшего качества, но главное разглядеть было можно.

К бару подъезжает такси, из него выползаю я, весь такой красивый и наряд-ный, оглядываюсь, икаю, достаю подаренную мне бутылку коньяка и на-правляюсь к дверям.

– И чего тут такого, что расходилось бы с моими показаниями товарищ капи-тан?
– Полушутя интересуюсь я.

– Ты дальше, дальше смотри.
– Он прогнал запись вперёд и остановил на од-ном очень интересном моменте.

К бару снова подъезжает такси и..., из него снова выхожу я, абсолютно такой же красивый, но совсем не нарядный, не оглядываюсь, не икаю, никакой бу-тылки коньяка не достаю, но всё так же направляюсь к дверям заведения, в которых и исчезаю, как в первом случае.

– Не понял.
– Это всё, что мог я выдавить, глядя на дату и время записи. Раз-ница между ними была всего в десять минут.

– Чего ты не понял?
– Ласково так спросил меня Серёжа.

– Кто это?
– Ткнул я пальцем в застывший кадр, на котором, схватившись за ручку двери, застыл как бы я. Мусатин не отвечая, достал пачку сигарет, за-курил и выпустил в потолок здоровенный клуб дыма. В каком месте у него столько дыма помещается, понятия не имею, но одних легких точно не дос-таточно.

– Ладно.
– Кивнул капитан.
– Смотрим дальше.
– И снова прокрутил запись.

На следующем отрезке была запечатлена моя встреча с шефом на автостоян-ке у бара, в которой я, опять не нарядный (то есть трезвый, если кто не по-нял) отдаю моему патрону ключи от своей тачки. Он пожимает "как бы мне" руку, кладёт какой-то пакет в багажник "ласточки" и спокойно уезжает во-свояси.

– Откуда она тут взялась, я же её у ресторана бросил? А шеф, он, на чём приехал?

– Ты у меня спрашиваешь?
– Усмехнулся Мусатин.

– Но камеры...

– А х..й там.
– Развёл он руками.
– Камеры отчего-то работали с перебоями, какая-то ошибка в программном, едрит его, обеспечении, они и сейчас сни-мают через раз.

Я задумался. Петрович всё-таки приезжал, и даже повстречался с "кем-то вроде меня", взял мою тачку, зачем спрашивается? У него своих две. Закинул в неё пакет, судя по форме, это вряд ли была шкатулка, и уехал. Вернее не так, кто-то угнал мою тачку, предварительно украв ключи из моей сумки, других ключей просто не существовало, отдал ключи и машину шефу, а сам..., что сам?

– А куда делся этот, второй я, камеры тоже не сняли?

– Х...я, они, кстати, и твой отъезд пропустили.

– Очень интересно. А где Протасов, в больнице? Как он?

– Протасов?

– Серый, алло! Ты где? Это же Протасов въехал в бетонный забор, не я. Я тут предавался распитию спиртных напитков, и похоже даже разврату.

– Протасов и правда, твой шеф?

– А как же! Именно ему, "как бы я" ключи отдал, он мой работодатель, и владелец рекламного агентства "Эдельвейс".