Падь

Пытаясь заинтересовать мужчину, с расстановкой выговаривала:

— Он растёт на кофейных деревьях и имеет форму бобов. Их собирают, сушат, жарят, мелко мелют. И вот он здесь, — потрясла жестяной банкой. Мягкое шуршание ласкало слух.

Герард, в знак того, что понял, утвердительно кивнул.

Наташа вдохновенно продолжила:

— Горчица ещё есть… Всё, больше ничего интересного, — сгребала она брелоки и магнитики, когда пальцы мужчины коснулись её руки, останавливая.

Девушка подняла настороженные глаза:

— Что? — прозвучало с вызовом.

Всё же этот Бригахбург казался ей опасным. И не важно, что он только что смеялся вместе с ней. Что там у него в голове? Он совсем не так прост, как кажется. И зловредный к тому же.

Он указывал на брелоки и слипшиеся между собой магнитики:

— Это для чего?

— Эмм… Для чего хотите, — спокойно продолжала скидывать безделицы она. — Хотите на память обо мне?

Покачала перед лицом сиятельного подвеской для ключей от автомобиля «ауди». Выполненная из белого металла — размером с российскую пятирублёвую монету — с логотипом «AUDI», по контуру украшенная белыми фианитами, она была не из дешёвых и выглядела презентабельно.

— Что мне с ним делать?

— Ну да, нечего, — задумчиво осматривала Наташа одежду мужчины. — Даже прицепить не к чему… Разве что сюда. — Защёлкнула брелок за кожаный ремешок для ножен.

— Похоже, я что-то пропустил?

К ним подошёл Бруно, рассматривая раскрасневшуюся женщину и такого же друга с округлым осколком льда в руке. Удивившись, произнёс:

— Откуда лёд?

— Это бутылка с водкой, — вздохнула Наташа.

Герард, деликатно — двумя пальцами — открутив крышку, пригубил из бутылки, передавая рыцарю:

— Попробуй. Забористая.

Не давая ему опомниться, иноземка подала жестянку с остатками пива:

— Теперь это… И это, — отломила кусочек шоколада.

Приподнявшись, затолкнула в рот сероглазому. С ним было проще, чем с графом. Вопросов Бруно задавал меньше.

— Откуда всё это? — смакуя шоколад, он рассматривал содержимое рюкзака.

Нет, она ошиблась: и этот туда же со своими вопросами. Чтоб им…

— Откуда? — запнулась Наташа. Откинув прядь волос с лица, уверенно отчеканила: — Так из Китая. Вы были в Китае?

— В Кидане?

По выражению их лиц поняла: не были. Кидань? Средневековое название Китая? Она не знала.

Командующий, увидев, как сверкнули камешки на подвеске на поясе друга, протянул руку, оглаживая полированную, приятную на ощупь поверхность. Потрясённо прошептал:

— Адаманты. Из Кидани, говоришь?

— Ну, да, — и глазом не моргнула девушка: врать, так врать.

С удовольствием отметила, что и Бруно расслабился после выпитого. Значит, их бдительность удалось притупить.

Она рассматривала брелоки. Выбрав округлый с красными стразами и логотипом «Mazda», уверенно прищёлкнула его за ремешок на поясе рыцаря:

— И вам за отвагу в бою, — так и подмывало добавить «Поздравляю!» и пожать руку.

Граф и Бруно прислушивались к говору иноземки и заметно тормозили. Говорила она бегло, пересыпая свою речь не совсем понятными певучими словечками. Но получалось у неё это настолько мило, что можно было и вовсе не вникать в смысл сказанного, а лишь слушать убаюкивающее журчание её голоса.

Глава 7

Его сиятельство очнулся первым. Действия иноземки очень походили на повадки ведьмы — заманить в сети порока и лжи. С ней ухо нужно держать востро. Нахмурившись и вздохнув, строго посмотрел на женщину:

— И что вы с графиней делали в Кидани?

У Наташи всё оборвалось внутри. Она нахмурилась. Вот же знала, что этот тип опасен! Нужно было дать ему возможность хлебнуть побольше, чтоб без чувств свалился под телегу. Пристальнее взглянув на него, с тяжёлым вздохом подумала: «Нет, такой от одной бутылки не свалится. — Перевела взгляд на Бруно. — Этот тоже не свалится. Слишком откормленные».

— Это уже пытка началась? — жалостливо смотрела на командующего, надеясь на его поддержку. Но тот молчал, рассматривая её, как будто видел впервые. — А если я ничего не скажу?

— Хоть имя своё скажи, красавица, — усмехнулся рыцарь.

— Наташа.

— Хм, что за имя такое? — выгнул бровь граф. Звучание имени походило на шелест листвы.

— Нормальное имя, — пожала плечами строптивица. — Брунхильда или Гертруда было бы лучше?

— Она же иноземка, — наконец-то окончательно проснулся Бруно.

«Иномирянка», — мысленно поправила его девушка. Захотелось курить, как, впрочем, всегда после рюмки спиртного. Так бы думалось лучше. Но нечего. Подобрав пустую жестянку из-под пива и обёртку от шоколада, забросила в рюкзачок, застёгивая молнию, косясь на бутылку водки в руке Бригахбурга. Он, перехватив её взгляд, потянулся к рюкзаку:

— Это я тоже заберу.

Наташа растерянно прошептала:

— Почему? Там же нет ничего такого.

— Верну по приезду, — и, помедлив, добавил: — Может быть.

Девушка соскочила с телеги и, отвернувшись от них, направилась к своему пристанищу. «Вот, гад, всё ему мало, — негодовала она. — Пусть подавится». Особенно жалко было кофе. И мыла. До слёз.

— Я тебя не отпускал, — услышала в спину грозный окрик.

Даже не вздрогнула, продолжая идти. Брезгливо дёрнув щекой, бросила, не оглядываясь:

— Пошли бы вы…

Её схватили за травмированную руку, разворачивая в шаге от телеги:

— Или говори, чтобы я понимал, или молчи.

Наташа вскрикнула от прострела боли в плече. Морщилась, поглаживая его:

— Что вам от меня нужно? Рюкзак забрали и топайте дальше. Больше у меня ничего нет, — демонстративно повертела перед лицом сиятельного растопыренными пальцами.

— Не смей дерзить мне! — глаза Герарда налились темнотой. — Забыла, кто перед тобой?

Она, вздёрнув подбородок, с вызовом смотрела на него. От былого благодушного настроения не осталось и следа.

— Прежде всего, вы мужчина и перед вами женщина! А потом вы уже граф и кто там ещё.