Падь
Шрифт:
Тень Рабана преградила путь:
— Вам туда нельзя, — насторожено смотрел на неё воин.
— Нельзя так нельзя, — вернулась она под дерево, достала расчёску и зеркальце, решив воспользоваться моментом.
Было неприятно осознавать, что она всё же пленница. Раздражение нарастало, плохо подчиняясь контролю. Не утешал и вид в зеркальце. Казалось, малейшее слово, жест со стороны «поклонников» и она сорвётся на крик. Хотя было понятно, чьим указаниям они следовали. Нашла глазами графа. Тот стоял возле кареты и мило беседовал с графиней. Она, нечёсаная, в том же порванном платье вызвала
Дёрнув запутавшуюся прядь, Наташа пискнула от боли. Нащупав горячую рану на макушке, осторожно притронулась, поглаживая.
Юфрозина и Бригахбург смотрели в её сторону. Он махнул Наташе, подзывая. Подчиниться или проигнорировать? Она не спеша поднялась и походкой, полной достоинства и величия, направилась к карете. Лёгкий ветерок развевал полы её порванного платья. Надзиратели не отставали.
— Поможешь графине умыться и переоблачиться, — будто прочёл её недавние мысли его сиятельство.
Приказной тон вызвал бурю эмоций. Девушка, оглядев монашку с головы до ног, выдавила из себя:
— А у графини рук нет, чтобы привести себя в порядок?
— Замолчи и делай, что тебе велено!
— Если бы попросили, я бы, возможно, помогла. Хотя, — окатила Фросю ледяным взглядом, — не думаю, что стала бы это делать.
— Ты сделаешь, — выпрямилась графиня, переводя взгляд на отца жениха в ожидании его поддержки.
Он медлил. Снова этот непокорный взор, походка, достойная королевы. Всевышний, кто она? Вынудит он её сейчас подчиниться, а потом окажется, что девчонка королевских кровей и тогда за его голову никто не даст ломаного медяка. Да что там «за его голову»! Всю семью истребят под корень, а графство отойдёт казне, и в скором времени на его землях будет хозяйничать новый владелец.
Он только на минуту отвлёкся, а ситуация уже вышла из-под контроля.
— Девка непотребная! Тебе место в придорожной канаве! — побелев от злобы, Юфрозина рыскала глазами по фигуре незнакомки.
— Ну, тварь… — зашипела Наташа.
Мужчина перехватил её, сжимая, брыкающуюся:
— Ты смеешь поднимать руку на графиню? — голос дрогнул. — Тебя за это высечь не помешало бы.
— Так что вам мешает? Давайте, бейте, — Наташа пыталась вывернуться из его рук. — Для вас это привычное дело, правда?
Герард ослабил хватку. Горячая волна раздражения прошла по телу. Развернув девчонку к телеге, он небрежно оттолкнул её от себя:
— Пошла прочь, — если в ней течёт королевская кровь, следовало бы ей быть более хладнокровной и выдержанной. Слишком она беспечна.
Бруно, подошедший в этот момент, взял растерявшуюся девицу под руку, провожая к телеге, шепнул:
— Зачем ты так себя ведёшь?
— Что? Я должна терпеть подобное? Я не прислуга, — Наташа заправила прядь волос за ухо. Внутри всё клокотало. Хотелось размазать венгерку по стенам её сундука.
В спину услышала злобный крик Юфрозины:
— Сумку её посмотрите! Она воровка!
Наташа развернулась, наклонив голову, тяжело втянув воздух, чувствуя, как в висках застучала кровь, процедила:
— Я у тебя что-то украла? —
шагнула в сторону графини, но Бруно удержал её.Граф вопросительно посмотрел на Юфрозину.
— У меня пропало кольцо, — ответила она на его немой вопрос.
— А я здесь причём? — опешила Наташа. Воровство, да ещё в средневековье?! Да ещё у графини! Вдруг эта «язва» подкинула его ей?
Юфрозина, проигнорировав вопрос, спокойно продолжила:
— Я думаю, что она могла взять его. Проверьте! — указала грязным пальцем на сумочку иноземки.
Наташа интуитивно повернула её за спину. Не хотелось думать, что будет дальше.
Проигнорировать заявление невесты сына Герард не мог. Он подошёл к девчонке, протягивая руку.
Она отстранилась, отступив на шаг.
Бригахбург хлопнул ладонью по краю телеги:
— Положи сумку сюда, — потемневшие глаза цвета грозового неба остановились на лице непокорной.
Наташа пыталась оттянуть время, уже понимая, что здесь этот номер не пройдёт:
— Вы не имеете права меня обыскивать, — оставалось добавить: «Требую присутствия своего адвоката». Её снова подташнивало. Осознание того, что сейчас отнимут самое дорогое, и она ничего не сможет с этим поделать, наполняло глухой злобой. Сжала кулаки, внешне оставаясь спокойной. Почувствовала, как медленной удушливой волной разливается по телу жар.
Мужчина вплотную подошёл к бунтарке:
— Я имею право делать всё, что захочу, — в подтверждение слов, не спеша, расстегнул ремень на её поясе, снимая.
Наташа выпрямилась, закинула руки за голову, демонстративно поднимая волосы кверху, открывая шею. Усмехнулась, глядя в глаза графа:
— Да-да, я помню, чьи в лесу шишки. Обыскать не желаете, господин доблестный рыцарь?
Бригахбург невозмутимо окинул её взглядом и ничего не сказал.
Характерный звук липучек отрезвил строптивицу. Исподтишка глянув в сторону Юфрозины, она с замирающим сердцем смотрела на руки его сиятельства.
Графиня, раскрасневшись, пользуясь тем, что на неё никто не обращает внимания, подступила плотнее к мужчине, не спуская горящих глаз с сумочки.
Он вытряс содержимое на накидку, откидывая сумку в сторону. Наташа отметила, что отделение под замком осталось вне поля его зрения. Подалась к графу, но он остановил её.
Герард с интересом перебирал предметы, словно ребёнок, попавший в лавку с диковинками.
— Что это? — вертел серебряную зажигалку ручной работы в виде деревенского домика с высокой крышей. Разъём прятался под крышей и для непосвящённого человека чикфайер выглядел цельным куском серебра, как сувенир. — Откуда у тебя это?
— Это вещь моего отца, — выдавила иноземка сквозь зубы. — Талисман. Оберёг.
Отложив зажигалку, Бригахбург переключил внимание на мобильник в кожаном футляре, со знанием дела осторожно его извлекая:
— Это что?
В глянцевой поверхности отразилось ясное небо. У Наташи защипало в носу. Она замялась:
— Бомба.
Его сиятельство молчал. Незнакомое слово звучало угрожающе.
Повисла пауза.
Монашка придвинулась ближе.
Надзиратели вытянули шеи.
Бруно неторопливо накручивал на палец длинный стебель пырея: